– Развернуть антенну, – приказал командир.
В эфир улетела короткая шифрограмма. После душных и тесных помещений субмарины наверху дышалось легко, радовал глаз далекий горизонт, взгляд ни во что не упирался.
– …получен ответ. – В руки командиру легла расшифровка.
Приказ был странным, ломающим весь рутинный ход боевого дежурства. Предписывалось срочно совершить погружение и следовать в заданный квадрат Вест-фьорда, где предстояло ожидать в полной готовности к экстренному всплытию.
Исполнитель всегда знает меньше, чем тот, кто отдает приказ. Первый является лишь шестеренкой в огромном механизме, обеспечивающем достижение большой цели. И командиру оставалось только ломать голову над тем, какое задание предстоит выполнить его экипажу.
Вскоре воды Норвежского моря вновь сомкнулись над российской субмариной. Штурман прокладывал новый курс. Подлодка шла в направлении Нарвика.
* * *
Гидроплан заложил над сейнером, покачивающимся на волнах, круг и, получив разрешение на посадку, нежно коснулся поплавками воды.
На палубе сейнера под охраной из морпехов стояли скованные наручниками майор Лавров, капитан Збруев и вице-адмирал Гусовский. Андрей Лавров надсадно кашлял. Агент Бриджес, держась за леер, смотрела, как гидроплан ловко подруливает к кораблю. Двое ее «помощников» замерли у нее за спиной, под расстегнутыми пиджаками желтели подмышечные кобуры.
Лейтенант Магвайер сделал шаг к майору Лаврову и встретился с ним взглядом. Американец смотрел слегка насмешливо, как и подобает победителю. Андрей – хмуро. Впервые ему пришлось проиграть. Никто из них не произнес ни слова.
– Да, – проговорил Гусовский по-русски, – мне тоже нечем похвалиться. Ты, майор, дрался, как лев, но погибаешь, как мандавошка.
И вице-адмирал сухо, как-то по-стариковски, рассмеялся.
– Что вы сказали? – взметнул брови Магвайер.
– Так, одна русская поговорка. Это трудно перевести. – Гусовский поднес скованные руки к лицу. – Куда мы летим? Судя по транспорту, недалеко.
– Вам должно быть все равно.
– Правда, мне теперь все равно, – покачал головой Гусовский. – Майор, а ведь мы теперь братья по несчастью. И меня, и вас на Родине уже списали в утиль.
К гидроплану спустили сходни.
– Осторожнее с ними, – предупредил Бриджес Магвайер.
– У меня есть надежные помощники. – Агент ЦРУ скосила глаза на двух мордоворотов.
Магвайер сочувственно кивнул, он уже понимал настоящее предназначение этих молчаливых парней.
– Удачи, мэм, – напутствовал лейтенант мулатку.
– Счастливо оставаться. – Бриджес легко сбежала по наклонным сходням, пилот помог ей подняться на борт гидроплана.
Лаврова и Збруева повели следом. Майор проигнорировал руку, протянутую ему пилотом. Сам взошел по металлической лесенке. Гусовского довели до самолета двое морпехов.
Люк закрылся, и гидроплан заскользил по воде. Лейтенант Магвайер устало вытер вспотевший лоб. За последние дни ему не пришлось поспать и пяти часов. Глаза слипались. В иллюминаторе мелькнула прощально вскинутая ладонь мулатки. Лейтенант внезапно почувствовал, что, несмотря на непонимание между ними и конфликты, все же они с Бриджес сработались. Из них получилась неплохая команда. Как тяжело ни пришлось, все же поставленная перед ними задача успешно выполнена. Он тоже махнул рукой.
Гидроплан развернулся, на полных оборотах загудел двигатель, пропеллер превратился в сверкающий диск, и самолет помчал к далекому берегу, ловя встречный ветер. Поплавки оторвались от воды.
Морской пейзаж под брюхом самолета начал стремительно отдаляться, уменьшаясь в размерах, и вскоре стал похож на хорошо изготовленный макет. Внизу, как на ладони, показались десятки небольших рыболовецких судов, пара моторных лодок, оставляющих за собой узорчатый пенный шлейф. Сверху здешнее побережье казалось спокойным, мирным и даже сонным. За хвостом гидроплана увязалась пара чаек. Планируя в воздушном потоке, они копировали каждое движение самолета, словно передразнивали его. В иллюминаторы и лобовое стекло стало приятно печь солнце, прогревая воздух в салоне и кабине.
Набрав высоту, летчик выровнял крылатую машину и доверил дальнейшее управление автопилоту. С ракетного фрегата уже пришло подтверждение, что там готовы принять на борт «гостей» с гидроплана. Оставалось чуть больше часа спокойного полета.
Лавров сидел в хвосте довольно просторного салона, правое запястье ему пристегнули наручником к надежному креслу. Один из мордоворотов в сером костюме расположился от него через проход. Желтая подмышечная кобура была демонстративно расстегнута. Попытайся майор достать его даже ногой – тот находился на безопасном расстоянии. Опекающий здоровяк ни на секунду не отводил от Лаврова глаз. Когда майор шевелился, чтобы его не слепили лучи солнца, проникавшие в салон через пучеглазый иллюминатор, тот сразу же обозначал движение к пистолету.
«Если бы не наручники…» – выругался про себя Лавров, понимая, что бессилен что-либо предпринять в данной ситуации, и перевел взгляд на переднее сидение.
Над невысоким подголовником через ряд перед ним возвышалась здоровенная, размером с арбуз, голова второго «помощника» Бриджес. В соседнем с ним ряду сидели капитан Збруев и адмирал Гусинский, чуть впереди от них – привлекательная мулатка. На ее коленях стоял маленький ноутбук. Женские пальцы, словно заводные, прыгали по миниатюрной клавиатуре. Однако увидеть, что она пишет, было невозможно – жидкокристаллический экран был залит солнцем.
«Несомненно, она у них главная. Еще тогда, возле кемпинга, она вела себя среди морпехов высокомерно. Наверное, еще та штучка…» – Странно, но Лавров не испытывал ненависти к этой женщине, хотя, по большому счету, он понимал, что операцию по поимке сбежавшего Гусовского координировала именно она.
Внезапно мулатка повернула голову. Произошло это так неожиданно, что Батяне показалось, будто мулатка каким-то чудом подслушала его мысли и теперь хочет высказать свое мнение по их поводу вслух. Однако произошло то, чего Лавров ожидал меньше всего. На губах мулатки заиграла легкая, словно издевательская ухмылка.
Андрею была знакома такая улыбка – так ухмыляются люди, которые чего-то не договаривают. Но она тут же преподнесла комбату второй сюрприз – чуть заметно подмигнула. Сделано это было так тонко и быстро, что мордоворот, приставленный к майору, ничего не заметил.
«Что с ней происходит? Еще несколько часов назад она была готова меня убить, а теперь ведет себя так, словно мы с ней хорошие знакомые… Что происходит?» – ничего не понимал Андрей.
Уитни Бриджес захлопнула крышку ноутбука, забросила в рот подушечку жевательной резинки.
«Может, они вовсе не ее опекуны, а наоборот… может, она хотела мне что-то сообщить…»
Через некоторое время внизу зачернел небольшой скалистый остров, о который разбивались в пену волны. Над камнями кружили птицы. Зрелище было красивым и торжественным.
– На самолете нет стюарда, – проворковала Бриджес, – придется мне взять на себя эту роль.
Она прошла вглубь салона, открыла небольшой холодильник. Мулатка выстроила стаканы на подносе, разлила в них апельсиновый сок. Кубики льда зазвенели в металлической емкости. От этого звука у Лаврова мурашки пошли по коже.
Уитни принесла сок Гусовскому, Збруеву, своим «помощникам». В последнюю очередь подала стакан Лаврову.
– Вам, естественно, без льда, – с улыбкой произнесла мулатка. – Держите крепче, пальцы после переохлаждения вас плохо слушаются. – Она буквально вставила стакан в ладонь майору.
Мордоворот внимательно и неодобрительно наблюдал за Бриджес, ведь в этот момент русский десантник вполне мог на нее напасть. Андрей Лавров напрягся, он ощутил пальцами приклеенный жевательной резинкой ко дну стакана маленький ключик, точно такой, каким запирались наручники. Он буквально терялся в догадках, цедя холодный сок сквозь зубы.
Бритни отступила на пару шагов. Мордоворот уже не так пристально следил за майором. Ведь агенту ЦРУ теперь ничто не угрожало.
«Ключ, – пронеслось в голове у комбата, – а если это провокация?»
Но он тут же отбросил эту мысль.
«Какая провокация? Какой ей смысл совершать ее? Начнется стрельбы в самолете, только самоубийца может пойти на такое».
Лавров осторожно поставил стакан на столик, левая рука с ключиком скользнула к наручнику. Браслет расщелкнулся. Батяня не мог поверить своей удаче – ключ оказался настоящим. Теперь у него были свободные руки. Но он не спешил действовать, понимая, что может спугнуть удачу. К тому же ему показалось, что мулатка предостерегающе взглянула на него.
Женщина подалась вперед, будто хотела забрать стакан, маленькую сумочку она держала опущенной в левой руке. И тут прозвучал негромкий выстрел, разорвавший кожу сумочки; из дырки выглядывал дымящийся ствол небольшого дамского «браунинга». Мордоворот только дернулся, так и не дотянувшись до кобуры. У него на груди – точно напротив сердца, стремительно расплывалось кровавое пятно.
