— Баба с возу, кобыле легче, — сказал другой.
— Все-таки зверь этот следак, — возразил сержант.
Спокойствие, с которым говорили об убитом на допросе подозреваемом, сковало у Захара дыхание. Но лишь на короткое время. Он быстро взял себя в руки и уставился перед собой.
— Трупа нам еще не хватало, — зашипел с верхнего яруса Рябой. — Сначала туберкулезника подселили, потом лишнего… А теперь…
Ему не дали договорить. Сержант ударил по краю его кровати:
— Рот прикрой, а то спишем труп на тебя. Пусть до вечера полежит. Ничего не случится. Потом увезем…
— У меня уже руки болят, — признался второй полицейский. — Кого он сказал к нему после этого привести?
— Новенького, — указал на Захара сержант.
— Захаров! — рявкнул полицейский.
— Что? — находясь под впечатлением сна и увиденного в реальности, он растерянно уставился на двоих изуверов.
— Когда называют твою фамилию, надо зад оторвать от скамейки, — направляясь к выходу, сказал сержант. — На выход!
— Но мне не в чем. — Захар показал на батарею отопления, где висела его одежда.
— Это даже лучше. Майку после разговора со следком легче отстирать, — «успокоил» второй полицейский.
Захар на ставших ватными ногах подошел к дверям. Неожиданно сержант остановил его резиновой палкой. В тот же момент оказавшийся позади него второй полицейский натянул ему на голову пропахшую потом шапочку так, что она закрыла глаза и нос.
— Это на тот случай, если ты вдруг каким-то чудом выйдешь отсюда живым, — пояснил он. — Вы, чинуши, злопамятный народ. Следователь не хочет, чтобы ты увидел больше, чем следовало. На выход!
Через два шага его поправили: чуть левее, и придержали за шею.
— Порог, ногу выше! — раздался голос сержанта.
Напоминая идущую по болоту цаплю, Захар стал поднимать ноги выше. То, что он уже в коридоре, стало ясно по звуку шагов и более прохладному воздуху.
— К стене!
Кто-то грубо схватил его за шею и развернул.
Скрипнула дверь, лязгнул засов, зазвенели ключи.
— Вперед!
Комната для допросов оказалась рядом. Они прошли не больше десяти метров и преодолели лишь один тамбур.
Послышался стук в двери.
— Входите, — раздался недовольный голос.
Надзиратели схватили Захара за руки и втащили в какой-то кабинет.
— Этот, что ли, Захаров? — раздался все тот же недовольный голос.
— Он самый.
— На табурет его и наручники снимите.
— Товарищ майор, — заговорил сержант. — С этим, как его, с Петровым, переборщили…
— Умер?
— Так точно! — хором ответили надзиратели.
— Скорее всего он и правда был ни в чем не виноват, — скучным голосом сказал невидимый Захару майор. — Как стемнеет, вывезете труп за город и хорошенько спрячьте.
— Разрешите идти?
— С Захарова шапочку снимите.
От неожиданно брызнувшего в глаза света Захар зажмурился. Из глаз потекли слезы. Но не только из-за этого. Просто надзиратель сорвал с него шапочку вместе с клоком волос. Сержант схватил его за плечи и усадил на вмонтированный в пол табурет.
— Ну, что, — вздохнул сидящий за письменным столом громила в свитере, — понял, за что здесь оказался?
— Нет, — набрав полные легкие воздуха, покачал головой Захар и только тут разглядел, что вся грудь полицейского в бурых пятнах крови.
— Для начала. — Следователь выдвинул из стола ящик и вынул оттуда телефон, который был отобран у Захара при аресте. Небрежно бросив его на стол, следователь некоторое время смотрел на стоящего перед ним человека странным, отсутствующим взглядом. Захар ощутил себя плавающим в аквариуме супермаркета карпом, которого собираются отловить и съесть.
— Объясните, почему я здесь? — не выдержал он.
— Для начала ты позвонишь префекту и скажешь, что заболел…
— Лучше секретарше, она сама сообщит.
— Хорошо.
— Но я не болен! — возмутился Захар.
— Это пока, — усмехнулся следователь. — К тому же еще живой. Потом поставишь жену в известность, что вынужден прямо с работы уехать в командировку.
— Так не бывает, — замотал головой Захар.
— Ну, придумай, куда ты можешь пропасть на пару дней, — с безразличием в голосе потребовал следователь. — После того как оповестишь тех, кто может броситься на твои поиски, приступим к основной части нашего разговора.
Следователь подвинул к Захару телефон, а сам стал что-то писать на листке бумаги.
— Но позвольте, у нас не тридцать седьмой год, я хорошо знаю законы, — выпалил Захар и замер.
— Вот этим мне и нравятся чиновники. — Следователь поднял на него взгляд. — Вы жизнь знаете лишь из телевизора.
— На что вы намекаете? — стараясь не выдать страха, спросил Захар.
— Я не намекаю, — следователь опустил под стол руку и достал оттуда окровавленную бейсбольную биту, — а сразу задаю конкретный вопрос, и если не получаю на него конкретного ответа, то уступаю место своему помощнику.
— Я уже видел результаты общения вашего помощника с моим сокамерником, — стараясь выглядеть спокойным, криво усмехнулся Захар.
— Итак, моя фамилия Коршунов, — представился майор. — Я буду заниматься вашим делом.
— Я уже понял. — Захар облизнул пересохшие губы.
— Назовите свою фамилию, имя и отчество. — Следователь приготовился писать.
— Неужели не знаете, кого арестовали?
Коршунов взял биту, привстал со своего места и резко ударил Захара по спине. Не сильно, но ощутимо. Захар понял, это еще прелюдия, и, с трудом переведя дыхание, выдавил:
— Захаров Леонид Андреевич.
— Год и место рождения…
Так называемую шапку протокола допроса подозреваемого Коршунов заполнил быстро, поскольку после знакомства с битой Захар отвечал бойко. На вопрос, какие отношения у него были с коллегой по работе Падаковым, сказал, что служебные и неприязни никакой к нему не имел.
— Скажите честно, вы подозреваете меня в причастности к убийству этого человека? — воспользовавшись паузой, спросил Захар.
— И не только одного Падакова. — Коршунов хищно посмотрел на Захара. — Еще как минимум четырех человек из своей так называемой службы безопасности ты, живодер, отправил на тот свет. Плюс с десяток старушек и стариков, брошенных родственниками…
— Что? — немея от ужаса, прошептал Захар.
— …Наркоманов, спившихся и ведущих асоциальный образ жизни маргиналов, — продолжал следователь, не обращая внимания на вопрос. — Хотя в этой части мы тебе благодарны. Очищаешь город от мрази. А сколько откатов за липовые тендеры по строительству и ремонту домов, дорог, облагораживанию детских площадок? Мне напоминанием о твоей бурной деятельности служит зловоние с очищенного вашим подрядчиком пруда, который находится в двух шагах от моего дома. Еще полчища комаров, популяцию которых должен был ежегодно снижать. Однако деньги, полученные из бюджета, ты успешно истратил на личные нужды, потребности своих начальников, зарплату отморозкам и любовницу, которой приобрел квартиру. Не обделил и себя, предусмотрительно разместив на счетах зарубежных банков порядка, — он заглянул в какую-то папку, — двадцати миллионов долларов. Почти во столько же оценивается приобретенная тобой за рубежом недвижимость. — Коршунов поднял на него взгляд: — Если у тебя такие финансовые возможности, могу только представить, сколько ты «отстегивал» Вострыгину.
Захар при упоминании фамилии министерского чиновника внутренне вздрогнул.
— Не стыдно завышать цены на коммунальные услуги до размеров самой большой пенсии в округе? — продолжал перечислять полицейский. — А недоплачивать дворникам три четверти зарплаты?
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — стоял на своем Захар.
«Лучше умереть здесь, чем потом оказаться в лапах тех, кто стоит за Вострыгиным», — подумал Захаров, с тоской наблюдая за тем, как следователь надел перчатки, взял биту и вышел из-за стола.
— Значит, будешь в молчанку играть?
— Я чист перед законом и не подпишу никаких протоколов. Если кто-то таким путем пытается устранить того же Вострыгина, то зря. Я в этом деле ему ничем помочь не могу. Конечно, понимаю, теоретически это хлебное место. Но именно моя честность и принципиальность послужили поводом тому, что я теперь здесь…
Он хотел еще что-то сказать, однако мощный удар тупым концом биты сковал дыхание, а резкая боль заставила согнуться. Удар в предплечье левой руки смел его с табурета. Захар со всего размаха рухнул на пол и завыл от дикой боли.
Глава 8
— Значит, говоришь, пропал наш Захар? — Базаров отхлебнул из чашки чай и посмотрел на сидящего напротив него Матвея. — Откуда, кстати, узнал мой адрес? Я, кажется, тебе его не давал, а в справочнике не найдешь…
— Заблуждаешься, — размышляя, как соврать Базарову, покачал он головой.
