Сергея Васильевича мы все же посетили вечером – Алексей Евграфович попросту не знал, где расположен тот самый мыловаренный завод купца Жукова. Небольшая двухкомнатная квартирка (действительно небольшая, общей площадью метров в сорок) казалась довольно уютной, но на мой погляд была явно тесновата, однако для одинокого инженера – сойдет. На первых порах, надеюсь.
– Сережа, принимай гостей – профессор Флоренский буквально лучился от радости. – Знакомься, это – Волков Александр Владимирович, он сейчас собирается построить несколько химических заводов и мне кажется что эта работа как раз для тебя очень подойдет.
– Добрый вечер, рад познакомиться. Да вы проходите, проходите! И какие же вы собираетесь строить заводы, если не секрет? – поинтересовался он, когда мы уже расселись на столом в небольшой гостиной.
– Для начала – гидролизный, завод по выработке натрия, соляной кислоты. Завод серной кислоты уже строится, а содовый – почти уже и построен. Ну а остальное – это пока коммерческая тайна. Правда условия работы – не тайна ни капли. Я предлагаю всем своим инженерам месячный оклад по двести пятьдесят рублей, бесплатное жилье, медобслуживание, оплату обучения детей вплоть до университетов… ну и очень интересную работу.
– Предложение заманчивое, даже очень – тогда я спрошу, а за что предлагаются столь интересные условия? Вы обещаете больше чем предлагают на пороховых заводах…
– Ну, во-первых, все это обещается в Царицыне, точнее даже неподалеку от него. Поначалу там, поскольку заводы я все же предполагаю строить в разным местах страны. Во-вторых, все будущие заводы тоже будут строиться вдали от столиц. Потому что в-третьих информация о способах производства многих продуктов будет оставаться секретной, и особенно – информация о технологиях производства. Поэтому в-четвертых вы подпишите обязательство во время работы на моих предприятиях и пять лет после увольнения не выезжать за границу, кроме разве как по прямому моему поручению – во время работы, или письменному разрешению – если вы уже у меня работать не будете.
– Боюсь, меня такие ограничения не радуют. Разве что… Вы сказали "гидролизный завод" – что он будет производить?
– Сахар. Точнее, сахаров, способом кислотного расщепления целюлозы. Еще точнее – на первых порах завод будет производить раствор сахаров из камыша.
– И что вы собираетесь делать с такими сахарами?
– Алексей Евграфович, пообещайте, что никому не расскажите, хотя бы года три, то, что сейчас услышите.
– Вы меня заинтриговали, но – обещаю.
– Из сахаров с помощью дрожжей я буду вырабатывать спирт – оба химика скривились и вполне угадываемые слова уже были сорваться с их губ – а из спирта я буду вырабатывать каучук. Химия процесса уже отработана, а при использовании дешевого, хотя и плохого, гидролизного спирта он будет минимум вчетверо дешевле натурального. Это – раз…
– Вы придумали как синтезировать каучук? Это невероятно…
– Придумать-то я придумал, но пока я вынужден покупать в лавках водку для его синтеза, смысла моя придумка не имеет.
– Вы правы. И когда мне нужно будет приступать к работе?
– Вчера – по привычке сказал я, но увидев, что оба собеседника впали в прострацию, быстро добавил: – Но, поскольку сие невозможно, так быстро как вы сможете уволиться от прежней работы.
Мы засиделись у Сергея Васильевича допоздна. Профессор Флоренцев время от времени ахал, слушая мой рассказ о достижениях Камиллы, и постоянно обещал "наведаться в удобное время" ко мне в Царицын, а "юный химик" Лебедев прикидывал, как ему побыстрее уволиться и приступить к новой и явно интересной для него работе. В конце концов договорились, что при любых условиях он приедет ко мне не позднее первого марта.
Поразмыслив, я сразу от него отправился на вокзал: ночной поезд на Москву отправлялся незадолго до полуночи, и я на него вполне успевал. А через двое суток, проснувшись уже в своей царицынской квартире, я снова занялся "текучкой" – ну не получалось у меня никак начать срочно "спасать Россию", все время приходилось тратить на какие-то пустяки.
Еще в конце февраля мне, наконец, пришло в голову, что "работать дома" и "жить на работе" – это несколько разные вещи. Да, большую часть времени я проводил в мастерских (точнее, уже в цехах), делая всякие железяки. Но все же часов несколько в день я был все же вынужден заниматься уже работой сугубо бумажной – и в результате мой личный кабинет превратился в самую настоящую контору. Вплоть до того, что перед кабинетом уже постоянно сидели две секретарши, а еще одну комнату пришлось отвести для курьеров – которые тоже редко сидели на месте. Ребятишкам, конечно, было очень лестно и интересно целыми днями носиться на мотоциклах, перемещая бумажки из имения в Царицын и обратно, но усадьба окончательно превратилась в проходной двор. Поэтому местом жительства была выбрана квартира на втором этаже "инженерного дома", а трехэтажная усадьба стала исключительно офисом моего довольно уже немаленького хозяйства.
Со мной в квартиру "переместилась" только Дарья, всем же прочим вход в квартиру был дозволен лишь по специальному приглашению или в случае пожара.
Впрочем, было и исключение – Камилла. Ее никакие ограничения не останавливали: гвардейских статей девица легко отодвигала с пути сухонькую "страушку", а на сердитые вопли Дарьи Камилла вообще не реагировала.
Впервые она вломилась ко мне в первое же утро после переезда, причем – сразу в спальню, где я раздумывал, пора вставать или можно еще поваляться, и с порога заявила:
– Саша, я вот подумала: раз уж ты меня соблазнил, то просто обязан выполнять мои капризы. Но так как ты соблазнил меня в первую очередь не как женщину, а как химика, то и капризы мои будут химические. Купи мне двести пудов нафталина.
– У тебя развелось столько моли? – попытался сострить я в процессе просыпания – Дешевле будет выкинуть шубы на мороз.
– У меня не из чего делать фталевый ангидрид, поэтому нафталин я уже заказала у Юза. Твоя теперь забота – оплатить заказ, причем сегодня же, иначе нафталин придет неделей позже…
Конечно, Камилла "не злоупотребляла", домой ко мне она врывалась лишь строго "по делу", однако дел у нее было довольно много и я уже привык, что во время завтрака – если завтракать доводилось дома – приходится объяснять девушке, что заказанная химическая посуда из Берлина не может прибыть раньше чем через неделю, или же рисовать бензольные кольца и рассказывать, почему правильно писать СООН, а не писать снизу от кислорода маленькую двоечку. Поэтому когда я не увидел Камиллу, ждущую меня за столом на кухне, я отправился к ней в соседнюю квартиру.
Глафира, ее горничная, встретила меня как обычно, с плохо скрываемой неприязнью (по ее мнению я загружаю девушку работой сверх меры), и сообщила, что "барыня не выйдет, она приболела". Постучав в дверь, я все же зашел в спальню. Камилла поглядела на меня взглядом свежеубитой газели и тихонько произнесла:
– Уйди, голова болит – а ты топаешь как слон. Дай помереть спокойно, помру – тогда приходи.
Дожидаться этого радостного события я все же не стал, и вернулся через пару минут, со стаканом сладкого чая и двумя таблетками аспирина:
– Проглоти, запей чаем, и через полчаса жду тебя на завтрак. А если голова не пройдет, придется заняться тобой уже всерьез.
Камилла не пришла, а прискакала минут через двадцать:
– Саш, что ты мне дал съесть?
– Прошла голова?
– Еще не совсем, но уже почти не болит. У меня раньше мигрень была, так несколько дней голова буквально раскалывалась. Я и сейчас приготовилась страдать, а тут ты со своими пилюлями. Говори, что за пилюли? У меня голова несколько раз в год болела раньше.
– Аспирин. Ацетилсалициловая кислота, если тебя химическая формула интересует.
– Аспирин? Слышала, это немецкая химическая компания Баер делает. Но это же от жара?
– Это – от всего. Ну, от много чего. Делают, если тебе интересно…
– Знаю, из салициловой кислоты и уксуса. А салициловая кислота…
– Это из коры ивы добывается.
– Из осины, Баер из осины добывает. Слушай, а где взять много осины? Я бы и сама кислоту эту сделала, зачем зря деньги тратить.
– Я тебе открою страшный секрет: ее можно тоже синтезировать. Путем карбоксилирования фенола – когда-то я прочитал это слово в википедии и запомнил. Видимо, в силу полного его непонимания.
– То есть карбоксильную группу сразу присоединяют к фенолу? А как? – похоже, это страшное слово Камилле что-то говорило.
– Гвоздиком прибивают… кто у нас химик – ты или я? Сразу предупреждаю: второй вариант неверный.
– Вот ты так всегда: говоришь что, а не говоришь как. Ну и ладно! – с этими словами Камилла, допив чай, вскочила и скрылась за дверью. Ну а я пошел в контору – дел, как и всегда, было много.
Рабочих в моей "мастерской" стало уже прилично за сотню, и большинство из них жило либо в "общежитии" на чердаке "рабочего" дома, либо в наскоро сколоченных вагончиках-времянках, но Вася, как профсоюзный лидер, всем пообещал "отдельную благоустроенную квартиру" этим же летом. Для рабочих завода Барро, численность которых "в свете новых задач" должна была удвоиться к лету, я так же задумал построить дом – как раз на пустыре за заводом. Квартиры им построить было несложно: кирпича было много, и цемента хватило бы – тем более, что Генрих уже закончил проект большой печи "непрерывного действия" производительностью в сто тонн цемента в сутки и обещал запустить ее уже в середине мая. Вот только заниматься еще и этим новым строительством времени у меня не было совсем.
