И едва он это произнес, как со стороны оплота сопротивления раздались длинные заполошные очереди из автоматов.
Ученые испуганно вжались в сиденья, ожидая распоряжений Шаймони. Видимо, надеялись, что тот прикажет уехать из этого опасного места. Но тот невозмутимо продолжал наблюдать в планшете перемещение мятежной семерки.
Асламбек посмотрел на него через плечо начальника лаборатории и отметил, что на этот раз бойцы рассредоточились грамотно, штурмуя особняк с нескольких сторон и при это не забывая поддерживать друг друга. Именно так бы сам Асламбек и рассредоточил своих бойцов. Хотя ему бы и в страшном сне не приснилось посылать всего семерых солдат на штурм подобного объекта. Тем более без разведки.
Со стороны особняка раздался треск разлетающихся оконных рам вперемежку со звоном разбитого стекла и наружу вылетело человеческое тело, глухо шмякнувшись на опалубку перед домом.
— Шестеро, — прокомментировал Халиф, не поднимая глаз от планшета.
— Они обречены, — сказал Асламбек, заметив, как точки на карте начали быстро перемещаться в одну сторону по спирали — кто-то их вел, заманивал на засаду, как пить дать. Давний тактический прием, его использовали еще бойцы старого Адена Минометчика. Часто так было, что после удачного артналета им приходилось быстро вьючить минометы на осликов и покидать место, опасаясь возмездия. Еще ничего, если противник удосуживался лишь ударить ответным артналетом в пустоту. Но иногда враг посылал на перехват элитные подразделения. И тогда отходящих страховал Аден со своими ребятами. Слава о их дерзости ходила по всем окраинам, но однажды во время ночлега они легли спать и уже не проснулись: их всех по-тихому зарезали.
Опять заполошная стрельба длинными очередями, видать, дело дошло до близкого контакта. Халиф, Шаймони и Асламбек молча наблюдали, как одна за другой замирали точки на планшете и затем исчезали. Звуки стрельбы стихли. Некоторое время одна точка еще оставалась, не двигаясь. Затем раздался одиночный выстрел, и она погасла тоже.
— Похоже, в особняке действительно засели серьезные противники, — сказал Халиф. Шаймони посмотрел на Асламбека, решив спросить мнение эксперта в военном деле.
— Насколько хороши эти защитники особняка? Ваши ребята справятся с ними?
Асламбек принял его взгляд с легкой усмешкой.
— Скажу более того: мои ребята с ними даже не пойдут воевать.
— Отчего? Настолько слабее?
— Настолько разумнее. Мы потому и дожили до своих лет в этом опасном краю, что всегда знали, когда и с кем идти в открытый бой.
— Но проблема будет решена?
— В любом случае, — уверил Асламбек. Потом демонстративно поднял автомат над головой и направился в сторону особняка, громко крикнув его защитникам, что предлагает переговоры.
***
В закрытую железную дверь пыточного подвала изнутри долбился Герхард, требуя его выпустить. Иногда к его крикам добавляла крепкие словечки на неместных диалектах репортерша, запертая с ним на пару. Впрочем, едва началась энергичная перестрелка, они поумерили пыл, разумно решив, что снаружи не так и прекрасно.
Вахтер сидел в уголке, переводя дыхание после боя. Штурмовавшие повелись на старый добрый прием «Ветер шайтана» или как там его еще называл Аден. Хороший был мужик, кстати, многое Вахтер от него перенял, даже было немного жаль потом втыкать заточку в висок. Да, вопреки расхожему мнению, шомполом в ухо это негигиенично, непрактично и не всегда смертельно. А вот в висок — милое дело. Или из-под челюсти вверх, но там еще изловчиться надо.
Евробойцы больше мешали, чем помогали, едва не пристрелив самого Вахтера. При этом умудрились потерять двух товарищей, что первыми попали под огонь штурмовавших бойцов в черном.
— Ну это еще ничего. Отбились от монстров, отбились от этих пародий на человеков, может и ночку переживем! Вы, главное, меня держитесь, я парень боевой, не смотрите, что худой и кашляю, — бодро сказал Вахтер. — Рассказать, как я разбил две или три, уж не помню, десантных дивизий баллотов? Уй… такие твари свирепые!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Попавшие в переплет бойцы, которым посчастливилось выжить после всех передряг, сидели, вжавшись в стены и смотрели на него совершенно несчастными глазами. Вахтер поднялся, медленно прошелся по залу, едва не наступая на трупы убитых бойцов. Заприметив, что один из них еще живой, радостно сообщил компаньонам.
— Ой, смотрите! Да это же девушка! Еще живая, представляете? Жаль, глазки закатила, то есть, уже ничего не расскажет.
Продолжая радостно улыбаться, Вахтер добил раненную одиночным выстрелом и перешагнул через тело.
— А вы зря, кстати, кривитесь. Это же не человек, если на то пошло. Можете сами посмотреть, даже лифчика не надела. Но автоматы у них настоящие, потому можете прибарахлиться, все лучше ваших мушкетов. Ай? Кто смелый? Подходи, халява!
Никто из бойцов даже не дернулся, видимо, боясь, как бы злобный незнакомец их тоже не отправил вслед за несчастной девицей. Та пусть и была врагом, но все же негоже так поступать даже с противником.
Именно в этот момент снаружи раздался крик Асламбека, призывающий защитников выйти на переговоры.
— Надеюсь, господа, вы не станете стрелять в мирного переговорщика? — спросил невинным голосом командир охраны научной лаборатории, держа над собой автомат. — У меня есть к вам заманчивое предложение!
В ответ раздался издевательский смех.
— Что ты хочешь предложить, господин Асламбек Низкий? Уж не перевелся ли ты в коммивояжёры?
— Мы знакомы? — удивился Асламбек, услышав свое давнее прозвище. Но сам он не узнал ни голоса, ни человека, который присел прямо на обгорелый подоконник разбитого оконного проема и с интересом смотрел на него сверху вниз.
— Отчасти — да, — сообщил ему мужчина с глазами сумасшедшего. Он кого-то точно напоминал Асламбеку, но тот все не мог понять, кого именно. — Так я слушаю твое предложение.
— Мы готовы вас выпустить из города, если вы сложите оружие.
— И что, находились идиоты, которые велись на такую шутку? — безмерно удивился Вахтер. — Ах, да. Кажется, когда ты разделывал сомалийцев во время резни за три деревни с местной милицией, часть из них еще закрылась в неудобной расселине. Кажется, ты их тогда именно такими заверениями выманил на пулемет Раиля. Как, кстати, Раиль поживает? Мансур? Ансар?
— Ансар уже лет пять как убит, — сказал Асламбек, спешно раздумывая, что предпринять, коли противник оказался не из простаков, тем более, имел представление о его фирменных хитростях. Знать бы еще, откуда. Но уже одна зацепка есть: незнакомец имеет сведения пятилетней давности.
— Жаль, меткий был боец, — посочувствовал незнакомец. — Видать, отыскался еще более меткий.
— Всегда так бывает, такова судьба, — вздохнул Асламбек. — Рано или поздно на опытного и умелого находится более опытный и умелый.
Что-то эти слова задели в незнакомце, и он помрачнел. Видимо, вспоминая случай из собственной жизни. Асламбек продолжил, вернувшись непосредственно к переговорам:
— Если вы все же соберетесь прислушаться к голосу разума и принять мое предложение, я еще подожду минут пять. Затем сюда подкатят наши танки и разнесут ваше убежище на куски. Что скажешь?
— Думаю, и хрен с ним. Разносите, — без раздумий ответил Вахтер. — Все равно мне этот архитектурный стиль не нравится. Вот только Абдулла разозлится, если узнает. Он жив, кстати?
— Кажется, его американские ишачки убили во Дворце правительства. Он как раз сегодня с утра там организовывал собрание с местными чиновниками. В общем, пять минут, почтенный! Если себя не бережешь, может, твои спутники имеют иное мнение. Зачем ты говоришь за всех? Пообщайтесь, подумайте! Если что, я помогу покинуть город, подгоню вам авто. Вы влезете в один джип?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты стесняешься прямо спросить — сколько нас здесь? — улыбнулся Вахтер, давая понять, что видит все ухватки Асламбека насквозь. Но остроглазый начальник охраны лаборатории уже заприметил мелькнувшие в других окнах испуганные лица людей в характерной бледно-голубой форме. Европейцы. С этих можно попытаться выторговать сдачу, эти очень любят жить и доверчивы.
