— Стесняюсь, — улыбнулся в ответ Асламбек. — Но я отчего-то уверен, что остальные твои спутники не жаждут умирать под снарядами танков. Если же они подарят нам тебя вдобавок к сдаче объекта, мы им даже сделаем ответный дар и оставим оружие при них.
— Хха! — издевательски засмеялся Вахтер. — Ты думаешь, они настолько глупы, чтобы лишиться единственного своего защи…эк…кхе…
Было видно, как подкравшийся со спины боец в бледно-голубом с размаху влепил прикладом в затылок Вахтеру, затем обмякшего переговорщика схватили сразу несколько рук и втащили внутрь особняка.
— Ты слишком верил в человеческий разум, дорогой, — тихо проговорил Асламбек, улыбаясь. Он еще несколько секунд подождал, прежде чем в проеме окна появился бледный европеец, размахивая белой тряпкой.
— Мы согласны принять твои условия! Забирай этого бродягу и дай нам уйти!
Глава 34. Кара
Европейцы приволокли Вахтера, бросили в ноги Асламбеку, словно мешок муки. Тот с интересом изучил лежащего, неуловимым движением вытащил кинжал из-за пояса, разрезал веревки на теле. Вахтер медленно поднялся на четвереньки, злобно поглядывая на предателей из еврокомиссии. Те же делали вид, будто его совсем не замечают.
— Ты дал нам слово, что мы сможем уйти с оружием, — напомнил один из европейцев. Асламбек сообщил, что от слов не отказывается и предложил господам отправляться куда глаза глядят. Можно даже на автомобиле, если найдут исправный.
— И ты им дашь так спокойно уйти? — удивился Вахтер, сплевывая кровь. Он уже присел, собираясь с силами. Удар прикладом в затылок не прошел даром: кружилась голова и тошнило. Потому пленный и не рисковал вставать на ноги.
— Конечно, мое слово твердо! — ответил ему Асламбек.
Вахтер захихикал, ткнув локтем в колено Асламбека.
— Дорогой мой, не сочиняй, я уверен, ты им все равно приготовил какой-то сюрприз.
Асламбек сказал ему:
— Не забывайся. Ты взят в плен, мы еще будем разбираться, что ты за пташка.
Вахтер шумно сморкнулся и снова присел, нащупав приятную тяжесть у бедра. Обормоты-европейцы отчего-то, связывая своего защитника, отобрали только автомат. А меч продолжал спокойно лежать в ножнах.
— Вот семья у тебя есть? Семья, Асламбек?
Начальник охраны не ответил, глядя по сторонам. Его бойцы нервно обшаривали прицелами округу в поисках возможного противника. Пустынный город не внушал спокойствия. Вахтер продолжил:
— А вот у меня есть семья, Асламбек. Жена-красавица, трое детей. Сейчас который год, кстати? Ох ты, считай, пять лет прошло. Младшенькая дочурка, Анечка, наверное, еще в песочнице возится с совочком. А старший сын уже настоящий мужик! Когда я его видел последний раз, он уже был кем-то вроде зампреда правительства. Представляешь? Пять лет меня не было в нашем мире и еще когда буду, неизвестно. Тоска. Тебе, может, чего надо? Ты мне, я тебе. Может, договоримся?
— Заткнись уже, почтенный, — вежливо попросил Асламбек. — Болтаешь много.
Он пленного не бил и не унижал. Тот достойно вел себя в бою с ужасными монстрами, а ведь не каждый тренированный боец из охраны лаборатории смог бы проявить подобную выдержку и столь скоро выстроить организованное сопротивление.
Европейцы отыскали автомобиль — весьма покореженный, но на ходу. Забрались туда, сели, завели двигатель.
— Ну хоть эрпэгэшечку вслед, на дорожку? — попросил Вахтер, глядя, как предавшие его люди стремительно укатывают прочь.
— А зачем тратиться? — это подал голос сам Шаймони, вышедший глянуть своими глазами на таинственного героя, сумевшего организовать оборону против его лучших цифровых монстров. — Пока над городом Ночь безумия, из него никому не уйти. Их просто разорвет на куски граница измерений.
Он остановился рядом с Вахтером и посмотрел на того сквозь толстые линзы очков. Таким взглядом смотрит бактериолог через микроскоп на свежеоткрытый вид бактерий.
— И что тут у нас такое? Какой занятный человекоподобный субъект! Халиф, он из твоей коллекции?
Халиф оказался рядом с шефом. Он посмотрел на него с удивлением и спросил:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Кто?
— Вот этот мужчина рядом с Асламбеком. Он из твоих бойцов?
Халиф слепо обвел взглядом территорию рядом с начальником охраны и опять посмотрел на своего шефа.
— Я не вижу посторонних рядом с Асламбеком.
Вахтер поймал на себе пораженные взгляды Асламбека и Шаймони.
— Что, мои сладкие? — спросил он с издевательской улыбкой. — Слегка удивлены?
— Признаться, да, — ответил Шаймони. — Может, вы нам объясните, отчего Халиф вас не видит?
— А на машинке покатаете? — выдвинул встречное условие Вахтер, пытаясь подняться. Но тяжелая ладонь Асламбека опять опустила его на колени.
— Будет ли он говорить по делу, если его подвергнуть экзекуции? — спросил Шаймони Асламбека. Тот пожал плечами. Ответил Халиф.
— Если здесь присутствует некто, кого я его не могу увидеть, это настораживающий признак. Значит, цифровое поле не в силах воздействовать на него.
— Значит, цифровое поле переходит к другому хозяину, дурья твоя голова! — сказал Вахтер. Халиф его не услышал, и даже отвернулся в сторону стремительно удаляющихся европейцев. Вот их автомобиль свернул в переулок, в гробовой тишине округи отчетливо слышался звук работающего двигателя и шуршание шин. Потом раздался резкий визг тормозов и гулкий грохот, словно автомобиль врезался в бетонную стену. Сразу после грохота высоко над домами взметнулся огненный столб.
— А я в тебе и не сомневался, дорогой Асламбек. Фугас?
— Это не я! — бросил Асламбек пленному, который совершенно не воспринимал себя пленным и постоянно лез со своими репликами в чужие дела. — Раиль! Посмотри, что там с этими случилось. Бедуин, прикрой!
— Любопытство кошку сгубило, — сказал Вахтер. — Дяденька ученый, может, пора закругляться с экспериментом? Похоже, на вашу полянку пришли рассерженные хозяева с основного мира.
— Что? — не понял Шаймони. — Ты можешь говорить понятнее?
Асламбек внезапно вспомнил приватный разговор с Халифом, когда тот поведал о своем беспокойстве: ученые смогли открыть для себя лишь небольшой участок иного способа существования и неизвестно было, что их окружало, что имелось далее, за хрупкой стеной обследованной территории. Поднял руку Салех Двапатрона с удивлением вслушиваясь в звуки вокруг.
— Похоже на лошадиные копыта, — сообщил он. Вскоре и остальные услышали дробный перестук копыт по брусчатке главной улицы со стороны взорвавшейся машины еврокомиссии.
— Надо выключить поле, быстро! — крикнул Вахтер в спину Халифу. — Вырубай, вырубай, вырубай, говорю, тупая ты программа!
— Да не получается у меня его вырубить! — не выдержав, заорал в ответ Халиф. Сразу же осекся и обернулся к Вахтеру с каким-то странным выражением. Словно пойманный с поличным воришка.
— А теперь ты меня внезапно видишь и слышишь, — едва не пропел Вахтер. — Чудо излечения слуха. Да, господин Халиф. Или ты уже воплощенный Трисмегас?
Молниеносным движением он выхватил меч из ножен и сразу атаковал противника, намереваясь с одного удара срубить ему голову. Но тот тоже выхватил откуда-то такой же меч, что был у Вахтера и умело парировал атаку. Клинки вышибли сноп искр друг от друга.
— Что, думал их напугать, чтобы они включили форс-мажорную программу и та бы меня вынесла вперед ногами? — осклабился воплощенный в Халифе Трисмегас. — А вот обломись! Никто теперь тебя не спасет, я заблокировал все сигналы к базе!
В это время ушедший на разведку Раиль осторожно подошел к углу разбитого дома, за которым начинался поворот. Он тихонько выглянул, держа наготове пулемет. Не заметив ничего опасного, крадучись завернул за угол и пропал из вида.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Асламбек направился в сторону джипов, приказывая разворачивать станковые пулеметы в сторону переулка. Шаймони что-то набирал на рабочем планшете, прикрикивая на сотрудников лаборатории.
А за их спинами сошлись на мечах, как в старом-добром Средневековье, два яростных бойца.
