Раз уж дедушка задумал — значит, все.
Наш аульный коше-бий повернул ко мне свое плоское лицо и, глянув па меня в упор, сказал:
— У тебя, мальчик, голова большого размера, если внутреннее содержание заполнено, то из тебя может что-нибудь выйти.
— Вот, — сказал дедушка извинительным тоном, — хочет стать поэтом.
Я подумал, что сейчас коше-бий заставит меня читать стихи, и от этого нервничал, боялся, что он, как и учитель, раскритикует мои творения. Но оказалось, что коше-бию было достаточно и созерцания моей голо вы, стихи его совершенно не интересовали. Не дав мне и рта раскрыть, он сразу, не теряя времени, начал меня поучать:
— Художественное слово всегда должно иметь значение намека на будущее предвидение. Вот скажи-ка, маленький поэт… Предположим такое допущение, что душа твоя жаждет снятия нашего колхозного председатели с не соответствующего ему поста. Так? Так! А ты, предположим, должен прийти к этому председателю с нанесением визита делового характера. Что ты ему скажешь?
— Скажу, здравствуйте, председатель-ага, у меня к вам дело.
— Вот сразу и видна твоя слабая художественная неподготовленность.
Тут я вспомнил слова дедушки о том, что обидеть человека можно не только злыми, но и излишне хвалебными словами.
— Я скажу ему: председатель-ага, мудрец вы наш, добрейший из добрейших.
— Зачем ты будешь давать ему такой хвалебный отзыв?! — возмутился коше-бий. — Разве этот руководящий кадр достоин приличной оценки своей никудышной деятельности?! Нет, мальчик. Ты должен сказать так: «Здравствуй, бывший председатель-ага». Понял? Главное — назвать его «бывшим председателем». Тогда ты его под корень зарежешь без ножа. Вот так-то…
И он самодовольно захохотал.
И еще. Когда-то наш аул уже стал местом появления на свет поэта, который от нас, с одной стороны, вышел, а если рассматривать с другой стороны вопроса, то вошел в литературу.
Он выражал мнение, что уходит от нас по причине непонимания и неуважения к творчеству. Но мы-то знали, что уходит он вследствие того, что не выдержал состязания с бараном. Да-да, с бараном.
Вот слушайте, как происходило положение вещей на самом деле. Поначалу мы хотели его заставить добровольно вступить в колхоз. Однако он наотрез возразил. Мол, говорит, я представитель свободной профессии, а не ручного труда. Моя работа — это вам праздник. Сказал он не в том смысле слов, что слушать его стихи — это для всех радость, а в том значении понимания, что на свою работу он выходит по нашим праздникам. Во всех случаях семейных и общественных тоев он лично присутствовал и обращался со стихами.
Но по прошествии определенного промежутка времени в ауле нашем появился хозяин бойцового барана, который крепколобостью превосходил всех прочих. В периоды тоев стали все увлекаться организацией бараньих боев, а внимать слушанию стихотворца уже никто не хотел.
В дополнение к вышеизложенному надо продолжить, что по условиям обычаев победитель в бараньем бое получал наличным всего побежденного барана. А тот человек, который являлся хозяином бойцового барана, никогда не проявлял характерных черт скупердяйства. Он проигравшего барана варил в котле в пользу всех присутствующих. Поэтому люди из признательности к нему конечно же хотели покушать баранины, а не послушать поэта.
Поэт же окончательно пришел в состояние обиды и уехал в город. А в городе напечатали большую его поэму о баранах. Те, которые эту поэму печатали, думали, что он ведет сатирическую борьбу с людьми глупого ума. Но мы-то понимали, что наш поэт никакой сатирической борьбы не ведет, а выступает просто-напросто против барана.
Ну, мальчик. Какие надлежащие выводы ты должен сделать из моего поучительного сообщения?
А вот какие. Первый вывод заключается в том, что тебе еще мало лет, и подумай, что для тебя лучше: учить себя мастерству поэзии или же выучить своего барана мастерству бараньего боя?
Второй же вывод такой: если в соответствии с упрямством или недостаточным знанием жизни ты все же предпочтешь стать поэтом, то пиши таким образом, чтобы твои стихи были непонятными для подавляющего числа населения, тогда все будут думать, что в них есть значение смысла, а иначе все поймут, что ты просто сводишь счеты с каким-нибудь бараном.
И захохотал.
И еще. В свободное время досуга я люблю отдыхать при помощи ловли рыбы на удочку. Придя на берег пруда, я распутал удочки и произвел насаживание червяка на крючок. При этом произнес такие слова: «Дай мне, Аллах, за маленького червяка большую рыбу». Аллах внял моей рекомендации, вследствие чего я совершил поимку рыбы довольно приличных габаритов. Но совершить ее вытаскивание на берег не сумел, поскольку внезапно объявившаяся чайка схватила мою рыбу и выразила при этом нескрываемое намерение удалиться с ней. Однако намерениям ее был положен предел, потому что сама чайка, в свою очередь, подверглась нападению ястреба, который с небес камнем рухнул на нее. Ястреб закогтил чайку и спрятался с нею на предмет ее поедания. Он оказался настолько поглощен процессом поедания чайки, что в результате допущенного ослабления бдительности не заметил шакала, который до определенного срока таился в зарослях тростника. Шакал в два прыжка преодолел расстояние, отделявшее его от добычи, и ястреб оказался в полости рта вышепоименованного шакала. Шакал же предпринял попытку скрыться в зарослях, но прогремел залп выстрела, и с земли поднялся охотник. Охотник тут же предпринял освежевание туши и отделение от нее шкуры. Шкуру он положил просушиться на солнечной стороне данного участка территории и, довольный своими успехами, лег в тенечке с целью отдохнуть. Как только он прилег, так тут же воздух огласился звуками душе-раздираемого крика. Я бросился к охотнику и увидел, что он, бедняга, уже находится в состоянии смертельного исхода, а на шее у него располагается огромная черная змея. В завершение всего вышеизложенного змею эту я убил.
Ну, а теперь скажи мне, мальчик, кто из поэтов сочинил такое?
Я тебе отвечу: никто.
Эту правду сочинил я. Потому что все наличествующие существа живут за счет поедания друг друга. А поэты призывают к взаимной мягкотелости и добру. Разве это жизненные призывы? Так вот, мальчик, если хочешь стать поэтом, то не изучай ту жизнь, которая имеется в наличии, а изучай ту жизнь, которая находится в отсутствии.
Бабушка размышляла:«Если бог чем и наградил дурней, так это упрямством. Что ни случись, они талдычат свое. А жизнь-то крутится. Глядишь, и повернется таким боком, что и дурень раз в жизни окажется прав».
Дедушка возражал:«А единственная глупость умных — это желание вразумлять дураков. Это просто жуть, сколько в мире ума уходит на оспаривание глупости».
Из рассказов аксакалов:
— Жил в нашем ауле один бай. До революции дело происходило. Отар у того бая было больше, чем пальцев на руках и ногах. А овец у бая больше, чем волос на голове и в бороде. И зерна он имел столько, сколько мы всем аулом не имели. Однако жил он бедно. Одевался как все, даже хуже. Ел мало, все чаще джугару да просо, а мясо лишь по праздникам. И дом у него был маленький и кособокий.
Спрашивали люди бая: «Почему так бедно живешь?»
А он отвечает: «Не хочу выделяться».
В долг тоже никому не давал ни зерна, ни скота.
Когда спрашивали: «Почему в долг не даешь?»- он отвечал: «Не хочу никого выделять».
Не понимаю я таких людей…
— А я не понимаю других людей.
Как-то на окраине аула в камышовой лачуге заброшенной поселился один попрошайка. Что подадут — тем и сыт. Какую тряпицу выкинут — в ту и завернется. Но страсть как любил гостей принимать. И всякому гостю почет оказывал — единственный халат под ноги стелил, последний кусок на дастархан клал. А потом опять по аулу бродит и подаяние клянчит…
— Это точно. Лишнее зерно хранить — только мышей разводить. А от лишнего ума — только голова пухнет. Но и такие тоже бывают, кто сам чужим умом живет, но любит другим советы давать…
- Советы нужно знать кому давать. Вот послушайте. Жили-были муж с женой. И была у них единственная дочка. Уж и холили они ее, уж и лелеяли! Ела сладко, спала мягко, грязной работы совсем не знала, все родители за нее делали, и ни в чем ей не было отказа.
Но вот выдали дочку замуж, а в приданое дали все необходимое. Проходит год, и получают они весточку от дочери. А в той весточке сказано:
«Отцовский ковер под землю ушел,
Закрылся совсем материнский котел».
Удивились они, не в силах понять, что делается. Страшно переполошились и решили навестить родную дочь. Приезжают, значит, и видят, что ковер год не чищен, весь грязью покрыт. И котел год не чищен, доверху зарос.
— Что делать будем? — спрашивает отец. — Новую дочь родим, эту заново перевоспитаем или купим новый котел и ковер?
