Православие же относится с порицанием не только к самой мести, но и к желанию оной. Христос призывал отвечать добром на зло и подставить левую щеку, если тебя ударили по правой. Мы же в своей повседневной жизни часто не только не отвечаем добром, но действуем по древнему, дохристианскому закону: око за око, зуб за зуб. Да и такая вот «справедливость» далеко не предел. Бывает и хуже: человеку нанесли малую обиду, а он отвечает на нее большой, человека обидели неумышленно, а он злонамеренно отвечает тем же.
Определенный культ мести существует в обществе и сейчас. Если нам в магазине нахамила продавщица, мы чувствуем себя почти обязанными ответить ей грубостью. Сейчас, как и раньше, принято считать, что, терпя обиду, ты показываешь свою слабость или трусость.
А., пережив предательство друга, лелеет в душе жажду мести. Приятель начинает отговаривать его:
— Да ладно, ну ты же понимаешь, что в ссоре этой во многом виноват ты сам. В конце концов, будь великодушен и прости ему проступок, не мсти.
— Ну хорошо, я-то могу быть великодушным, я-то могу простить, но только он не поймет, что я простил от великодушия, а не по слабости. Он решит, что его поведение остал ось безнаказанным, и в следующий раз опять поступит так же. И все остальные то же подумают. Поэтому надо ему отомстить, чтобы неповадно было.
Стоит ли говорить, что подобная позиция очень далека от православной. Более того, даже с общечеловеческой точки зрения она неразумна. Если же рассудить здраво... Простить значительно труднее, чем помнить зло, а, следовательно, о силе и духовной высоте человеческой личности говорит именно умение прощать, а вовсе не хорошо спланированная месть. Мало того, жизненные наблюдения показывают, что окружающие почти всегда интуитивно чувствуют мотивы твоих поступков: получив искреннее прощение, сами раскаиваются в содеянном и не считают беззлобие слабостью. Другое дело, что прощение действительно должно быть искренним. Нередко мы прощаем только на словах, демонстрируя таким образом не только душевное злопамятство, но порой действительно трусость или сознание своей слабости, которые удерживают нас от мести.
Случается и так, что человек немстительный, готовый помириться с обидчиком, подавляет в себе движения души и мстит просто для того, чтобы возвыситься в глазах окружающих, продемонстрировать таким образом свою силу. Конечно, в таком случае в большей степени действует страсть тщеславия.
Мы далеко не всегда узнаем в себе мстительность. Но следует помнить, что обида, не прощенная и затаенная в душе, обязательно рано или поздно вырывается наружу, и происходит это порой в весьма неожиданной форме. Мы продолжаем общаться с обидевшим нас человеком, а сами подсознательно ждем момента его слабости, когда нанесенный удар будет наиболее болезненным. Мы даже сами можем не осознавать, что осуществляем месть или ждем осуществления ее свыше: просто испытываем скрытую радость, видя ближнего в несчастье.
Двое друзей. Один нанес другому обиду. Второй смолчал, стерпел, в общем, виду не показал, что затаил злость. Но в дальнейшем он будет всем общим знакомым жаловаться на обидчика, жаловаться так искренне и проникновенно, что слушающие невольно начнут проникаться к оскорбителю такой же злобой и ненавистью, как и рассказчик. В результате обидчик, не сделавший, по большому счету, ничего страшного, будет ненавидим и гоним, будет окружен людьми, враждебно к нему настроенными. Весь коллектив на работе начнет косо на него смотреть и избегать общения. При этом обиженный, возможно, даже и осознавать не будет, что свершилась месть: разве он мстил? Что вы! Конечно, нет. Он просто предупреждал окружающих об опасности общения с плохим человеком или искал у ближних сочувствия и понимания. Только с чем тогда связана та радость, которую испытывает это «беззлобное» существо, когда видит оскорбившего его товарища в полном одиночестве, отвергнутого всеми?
Такая месть еще страшнее открытой, потому что мстящий не только мстит, но еще и лукавит перед людьми и перед самим собой. Он даже не сочтет нужным бороться со своей мстительностью, поскольку не видит ее.
Кстати, «протестировать» свою мстительность, распознать ее, по большому счету, не так уж сложно. Почувствовав скрытую радость при известии о неприятностях у ближнего своего, почувствовав скрытое удовлетворение из-за слов поругания в адрес знакомого, можешь с уверенностью сказать себе самому: я мстителен. А потом стоит задуматься, какую обиду не простил ты своему другу, за что именно жаждешь отмщения. Зачастую причиной радости может оказаться зависть. Но ведь зависть — это тоже своего рода результат обиды, ибо предмет уязвляет тебя своим превосходством.
Мстительность на более поверхностном уровне проявляется нередко в обычных разговорах. Мы не можем пропустить незамеченной и оставить безответной чью-то шутку, упрек, иронию. Как правило, мы чувствуем непреодолимую, почти неконтролируемую потребность ответить тем же. Точно так же происходит во время ссоры, возникает диалог, построенный по принципу «дурак — сам дурак». И как трудно бывает смолчать в ответ на резкую реплику собеседника, как трудно выйти из этого диалога, оставив последнее слово за противником. Мы ссылаемся в таких случаях на дурной характер, вспыльчивость и пр. А на самом деле именно жажда мести заставляет нас выкрикивать в лицо ближнего обидные фразы, которые никогда не были бы произнесены в другой ситуации и о которых мы впоследствии часто горько сожалеем.
Вспомним знаменитого графа Монте-Кристо, персонаж одноименного романа А. Дюма. В восемнадцать лет Эдмон Дантес попадает в тюрьму на пожизненный срок по ложному обвинению, состряпанному несколькими людьми, которых он считал своими друзьями. Каждый из них извлек из его заключения выгоду: один женился на его невесте, другой получил прибыль и т.п. Благодаря счастливой случайности Эдмону удается бежать и найти несметные сокровища. И вот через двадцать лет он возвращается, чтобы отомстить этим людям. Способы мести изощренны и продуманны, они бьют по самым больным местам и доводят бывших друзей до позора, разорения, безумия и самоубийства. Завершив месть, Эдмон, а теперь граф Монте-Кристо, исчезает, испытав сомнительное удовлетворение и страшное опустошение своей души. Этот роман мало кого оставлял равнодушным — великолепная интрига, знание человеческой души, накал страстей, чудесные приключения. Фигура графа порождала массу подражаний у подростков, которые видели в Монте-Кристо образец настоящего мужчины и романтического героя.
Другой подобный пример — таинственный Атос из «Трех мушкетеров», который, наверное, так или иначе покорил все читательские сердца. В молодости Атос собственноручно повесил свою молодую жену, которая оказалась беглой каторжанкой, а затем превратился в мрачного мизантропа и, будем честны, запойного алкоголика.
Миледи из того же романа, та самая жена Атоса, которую он пытался убить, тоже замечательный пример подобной ненависти, как и прекрасная Диана из «Графини де Монсоро».
Таких героев в романах тьма-тьмущая. Чем же они так нравятся нам? Ведь, по сути, если разобраться, окажется, что именно ненависть, завернутая в обертку человеческого обаяния и выдаваемая за добродетель, так привлекает нас. Да-да, эти герои привлекают самой отвратительной, убийственной и злобной человеческой страстью, уподобляющей своих обладателей по степени злобы самим демонам, падшим ангелам. Вот так парадокс! Каким же образом ненависти удается принимать личину доблести и вызывать всеобщее восхищение?
Ненависть в человеке редко возникает на пустом месте. Ненавидеть можно только то или того, кто причинил страдание. Во всех остальных случаях речь будет идти о других проявлениях страсти гнева. Неважно, было ли это страдание вызвано пустяком или тяжкой обидой, жизненной случайностью или обдуманной несправедливостью. Раз вспыхнув и пройдя все предыдущие стадии, ненависть возникает от памятозлобия, которое, как плита, подогревает и не дает остыть кипящему чувству. Ненависть — это своеобразная жажда справедливости, «око за око», желание, чтобы человек, причинивший страдание, пострадал сам в той же мере, испытав то, что испытывает обиженный. Именно поэтому для мстителя зачастую так важно напомнить своей жертве о причине его ненависти, о том, что ее вызвало.
