Ну а остальные добиваем всем необходимым. Обычные гранаты, приборы типа детектора движения с тепловизором, которых тоже всего две штуки. Нож в обязательном порядке, патроны в пачках в подсумки, которые вешаем сзади. Это что? А это, Енот, наша последняя надежда, когда кончаются патроны. Меч не меч, шпага не шпага, клинок в общем. Крепится в ножнах с левого бока и чуть сзади. Подгоняем так, чтоб не мешался. Научишься, куда ты денешься.
Что еще тебе рассказать, времени-то уже маловато, скоро в город… Это работа, Енот, тяжелая, но работа, а мы и не умеем больше ничего. Сколько лет уже, Варяг? Сколько?!! Ты серьезно, что ли? Ох, ничего себе, я чего-то думал, что меньше…
Глава десятая
ВТОРАЯ ВСТРЕЧА, НЕОЖИДАННОСТИ И ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ
Хитер Диавол, и темны пути его, Коими идет он к людям и к власти над Миром.
Душа же человеческая слаба, и жаль людям себя,
И берет Диавол их в руци свои через страх тот и жалость.
Камнем гранитным, сталью боевой, раствором каменщика
Должна быть душа Воина, если победить он хочет.
Книга св. Мэдмакса (апокриф)
Город ложился спать в ставшей неожиданно по-летнему душной ночи. Щелкали замки в дверях и на оконных решетках. Лязгали засовы, ложась в свои гнезда. Руки женщин быстро задергивали плотные занавеси на окнах, тушили свет, чтобы ни один луч не проник в щели. Тихо, стараясь не скрипеть половицами, расходились по комнатам жители, давно думающие только о том, чтобы проснуться утром.
На стенах кресты Спасителя, щиты Мэдмакса и обереги, заговоренные в дальних деревнях. Дети натягивают одеяла на головы, понимая, что по улице ходит зло. Отцы сильными узловатыми пальцами загоняют патроны в старые дробовики, потускневшие пистолеты и револьверы, ставят поближе к кроватям топоры, кувалды, дубины. И закрывая глаза, погружаясь в тревожный сон, они помнят, что до сих пор никому не помогали ни святые образа, ни оружие. Смогут ли те, кто приехал к городу на больших броневиках, вернуть им спокойный сон, спасти семьи, дать возможность не бояться? Никто не знает этого, но всем хочется верить.
* * *
Мерлин спокойно шагал по тротуару. Варяг, идущий, как обычно, чуть сзади, молчал, внимательно смотря по сторонам. Они снова были там, где были всегда, только в этот раз были улицы незнакомого города, а не какие-то новые подземелья, лабиринты бывшей канализации, закоулки брошенных военных баз, пустые коробки разваливающихся деревенских домов. А в остальном практически ничего не поменялось. Ночь, которая была для них привычней, чем день, адреналин в крови, надежная тяжесть оружия, запах оружейной смазки и позади еле уловимое движение напарника. Все как обычно, не прибавить, не убавить. И даже высокая четвероногая тень, идущая рядом, тоже привычна. Норд, высоченная овчарка-волкодав, приученная к их с Варягом «двойке», и сегодня бывшая самым главным козырем. Таким же, как и три его собрата, идущие с остальными чистильщиками.
Псы всегда были полезны, хотя очень немногих удавалось приучить не бояться. Большинство сходило с ума от одного только запаха тварей, становясь бесполезным грузом и обузой. Те немногие, что все-таки справлялись, превращались в ходячую драгоценность.
Может, сегодня получится перехватить тварей до того, как вновь прольется кровь. Это необходимо. И если будет нужно, то Мерлин готов мерить шагами ночные улицы столько, сколько потребуется для полного уничтожения «серых».
— Командир, — голос Волка в ушах, спокойный и невозмутимый, — мы пройдемся с Чунгой до склада в конце Седьмой улицы. У нас пес немного волнуется.
— Понял. Кот, Кувалда, страхуйте ребят.
— Есть! — Кот сегодня чуть нервничает. Напарник до сих пор в лазарете, а Кувалда, несмотря на всю надежность, немного не тот парень, кого ему хотелось бы иметь рядом на работе.
Мерлин и Варяг уже в третий раз проходили по одному и тому же маршруту. Толку пока не было, мысли в голову лезли разные, от озлобленных до совершенно бредовых. Но рациональных все же было больше. Постепенно Мерлин начал склоняться к тому, чтобы организовать засаду. Вот только количество людей… Фактически они могли бы перекрыть не более четырех улиц из десяти — и то исходя из двух удобных перекрестков. А в старой части города улицы хоть и были относительно прямыми, но во дворах царил хаос, превративший их в джунгли из сараев, подсобок, туалетов и прочих проделок хозяйственных жителей… Хотя попробовать, возможно, и стоило.
Командира группы смущало, что убийства горожан происходили не только на улицах. Понятно, что это был наиболее легкий способ для подземных жителей. Но как сюда вписываются полностью вычищенные квартиры и дома, полные кровавых останков? Это все-таки необычно, даже учитывая большой опыт чистильщиков. С подобным приходилось встречаться всего несколько раз, охотясь на Высших мутантов и некоторые виды некроформ. Здесь же, если исходить из данных, полученных Инженером после изучения трупов, такого и в помине не было.
— Остановимся? — Варяг замедлил шаг.
— Да, давай вон туда отойдем. — Мерлин ткнул пальцем в сторону прохода меж двумя невысокими домами. — Там какая-то мансарда открытая, что ли, была. Залезем да посмотрим что к чему.
— Хорошо. — Варяг повернул в указанную сторону. Скользнул в тень между домами, не разгоняемую слабым светом уличных фонарей. Проход был небольшим и заканчивался глухой стеной, сложенной из кирпича. Перекинув автомат на спину, чистильщик подпрыгнул, ухватился за кованую решетку, подтянулся и перевалился через ограждение.
— Давай собаку. — Он наклонился вниз, прочнее упершись ногами в металлические прутья.
Мерлин аккуратно подхватил пса под мягкое брюхо, сейчас закрытое проклепанной глухой «попоной», и поднял вверх. Пришлось напрячься: Норд был крупным и тяжелым псом. Четвероногий чистильщик подъем перенес спокойно, осматриваясь по сторонам умными желто-карими глазами и вывалив язык. Оказавшись на балконе, спокойно растянулся У ног Варяга, чуть подняв морду вверх и втягивая воздух. Мерлин так же быстро, как и напарник, оказался наверху.
Посмотрим…
* * *
Старая часть города, улицы с невысокими домами, куда каждой ночью приходит страх. Сейчас на мостовой лишь несколько человеческих фигур, массивных и угловатых из-за амуниции и оружия, в сопровождении четвероногих теней. И где-то здесь же, осторожно и аккуратно, стелясь вдоль темных стен, прячась в тенях, обходя старые, через два-три горящие масляные фонари, крадутся те, кто приходит во тьме.
Дом совсем небольшой, в три комнаты. Фасад с облупившейся голубой краской, тяжелые ставни, чердак с заколоченным изнутри люком. Женщина, еще недавно молодая и красивая, а сейчас разом потерявшая и юность и привлекательность. Тяжелая работа в мастерской лаков и красок, трое детей. Старшая, единственная дочь уже начала помогать ей там же, задыхаясь от паров ацетона, морилки, эмали. Двое младших сыновей сейчас крепко спали в дальней комнате, в первый раз за неделю досыта накормленные, отмытые куском дешевого мыла, купленного на рынке.
Обе женщины перебирали купленную у толстой торговки крупу. Небольшой мешочек плохого риса, высокая бутыль подсолнечного масла, две краюхи хлеба, лук, соль, спички, травяной чай. И денег осталось совсем немного, всего пять серебряных, с обрезанными краями, кругляшей и горсть медяков. Вот и все.
Мать автоматически убирала в сторону просмотренную крупу, насыпала еще и начинала сначала. Дочь, сдувая постоянно попадающие в глаза длинные волосы челки, смотрела на нее жалеючи, переживала. Она помнила, как хорошо было в семье до смерти отца. Как радостно мать ждала его с шахты, как братья повисали на нем, сильном, высоком, пахнущем табачищем и здоровым мужским потом. И тогда у нее была своя комнатка под крышей, с незаколоченным оконцем, украшенным треснувшим цветным витражом. Отец нашел его на развалинах старого заводоуправления, принес домой и бережно, осколок к осколку, вставил вместо обычного стекла. Было, все это было так давно…
* * *
Волк, сидящий на перевернутом деревянном ящике, спокойно смотрел в проулок. Чунга, прислонившись к выщербленной стене, страховал тыл. Они, так же как и командир группы, решили подождать. Внезапно лохматый пес Ермак тихо зарычал. Второй раз за ночь. Только теперь более злобно, глубоким нутряным рыком, и встал, широко расставив лапы. Шерсть на загривке медленно поднялась, отсвет фонаря блеснул на оскаленных клыках.
— Похоже, начинается. — Волк сплюнул. — Мерлин, готовность раз…
Тень возле старого деревянного сарая ожила, соткалась во что-то более плотное, чем темнота вокруг, шагнула вперед. И еще, и еще, беззвучными шагами, быстро и неумолимо твари потекли в сторону слабо освещаемых городских улиц. Там ждали свежие и горячие тела, кровь и плоть тех, кто не доживет до утра.
