– Что, блин, козлы, не ждали?! – радостно проорал Козлыблин. И то, правда: уж кого я не ожидал, того не ожидал. Однако, увидев, по-настоящему обрадовался:
– Вадик?! Живой! А мы думали, ты «того»…
– Ага! Щаз-з! Не дождетесь!
– Так ведь с Марса живыми не возвращаются. Мы же там были.
– Во-первых, ты противоречишь себе: вы там были и вернулись, так? Во-вторых, с чего ты взял, что я не на Марсе? Тут прикольно!
– Не надо врать, – уличил его я. – Если бы ты был на Марсе, мы бы не могли разговаривать с тобой свободно, а ждали бы, пока сигналы туда-сюда пройдут.
– Умный, – осадил меня Козлыблин саркастически. – Друга похоронил и рад. А тот возьми да воскресни, вот досада-то!..
– Вадик, – сказал я сдержанно. – Я ОЧЕНЬ рад тебя видеть. Правда. Мы все ОЧЕНЬ за тебя переживали. Но мудила ты редкостный, и это неопровержимый факт. Так что или ты внятно объяснишь мне, где ты и что с тобой произошло, или я отключусь.
– Да чего тут объяснять? – внемля моим доводам, взял он на тон ниже. – Все просто. Мое тело пока что находится на Марсе, оно в коме. А душу я скачал в сеть.
– Что-что? – не поверил я своим ушам.
– Что слышал. Ты кино древнее видел – «Газонокосильщик»? Плоское ещё.
– Смотрел. В детстве.
– Ну, вот. Кто-то ведь должен был стать первым виртуалом.
Я открыл рот, сам еще не понимая, то ли от удивления, то ли, чтобы что-то сказать, но Козлыблин опередил меня:
– Постой-постой. К тебе тут из роддома ломятся. Принимай поздравления, я на тебя позже выйду.
И его небритая рожа уступила место давно ожидаемому личику симпатичной медицинской сестрички.
Когда Кристина торжественно внесла ребенка в дом, я взял его на руки, порывисто склонился над ним… И молчавший доселе перевязанный синей лентой сверток разразился дикими воплями. Выхватив его у меня из рук, Кристина вскричала:
Страшилище! Ты напугал ребенка!
– Чем?! – поразился я.
– «Чем, чем»! Волоснёй!
«Волоснёй»?! Ну и словечко… Меня предупреждали, что женщины после рождения ребенка деградируют, но я не ожидал, что этот процесс будет таким стремительным.
– Давно пора постричься, – бросила Кристина, неистово тряся сверток.
– Между прочим, заметил я, эта «волосня» часть моего сценического имиджа.
– Купи парик. На шампуне сэкономим. Когда Степка, наконец, затих, она сообщила полушепотом: – Воспитанием сына я буду заниматься сама. И сама выберу ему гувернантку.
Я не стал распространяться на тему того, что понятие «сама» и понятие «гувернантка» входят между собой в явное противоречие. Я уже давно смирился с мыслью, что лучший способ не иметь неприятностей, это не спорить с Кристиной. Иногда я даже удивляюсь, откуда берутся неприятности у других людей, если у них нет Кристины.
– Дать объявление? – шепнул я смиренно.
Кристина осторожно, как сапер мину, положила сверток в кроватку и тронула клавишу на ее спинке. Кровать плавно закачалась. Кристина обернулась ко мне, и на лице ее обнаружилась язвительная усмешка:
– Да? – спросила она вполголоса. – Объявление? Специально для маньяков? Ты не знаешь, что маньяки находят своих будущих жертв в основном по объявлениям?
– Откуда ж мне это знать? – пожал я плечами, чувствуя себя детоубийцей. – Но как тогда мы будем искать гувернантку?
– Да уж как-нибудь найдем, – успокоила меня Кристина. – Я сама найду. Тем более что гувернантка нам нужна виртуальная, это сейчас модно и очень удобно.
– А как это? – удивился я.
Она посмотрела на меня с нескрываемой жалостью. Как смотрят на убогих. Потом заговорила нарочито медленно, четко и разборчиво:
– Очень просто. Через камеру виртуальная гувернантка непрерывно наблюдает за ребенком по сети, читает ему сказки, поет песни, короче, всячески развлекает. Попозже она будет учить ребенка говорить. А сейчас, если надо, укачает его с помощью дистанционного привода. Ну, а уж когда нужно будет покормить его или перепеленать, сообщит об этом матери. – И, как бы на всякий случай, пояснила: – То есть – мне.
– Ты уверена, что это значительно облегчит нам жизнь? – усомнился я. – Настоящая, невиртуальная гувернантка и покормила бы сама и переодела…
– Да?! Какой ты, все-таки, милый. Тебе просто не терпится подпустить к нашему ребенку чужую тётку. Сделать ее доступ в наш дом свободным… А что ты знаешь о ней?! Ладно, если она просто воровка, а вдруг она какая-нибудь извращенка или психопатка, или, например, сатанистска?.. Тебе хочется, чтобы нашего ребенка принесли в жертву дьяволу?!
– Ну, с какой стати?! – запротестовал было я, но она тут же осадила меня:
– Ты хочешь сказать, что подобные вещи случаются крайне редко? Да, это так. Но они случаются. И если это случится именно с нами, вряд ли мы успокоимся тем, что подобные вещи случаются крайне редко… И вообще. Я так и знала, что, только мы приедем домой, ты начнешь лезть к нам со своими дурацкими советами.
«С какими советами?! К кому «к нам»?!» – поразился я. Но на этот раз стойко промолчал. А Кристина продолжала:
– Давай договоримся. Ближайшие пять лет ты не будешь вмешиваться в процесс воспитания ребенка. Потом – посмотрим. Потом ему, возможно, и понадобится твердая мужская рука, отцовский пример и тому подобное. А пока твое дело зарабатывать деньги, моё – заботиться о ребенке. Договорились?
– Договорились, – обреченно пожал я плечами. И услышал, как под столом хихикнула Мурка. Всё эта дикая тварь из дикого леса понимает. Поумнее нас с вами будет. И, похоже, в этом доме все представительницы женского пола, независимо от вида, в заговоре против меня…
– Может, я тогда пойду в студию? – смиренно спросил я. – Поработаю.
– Сходи, сходи, – легко согласилась Кристина. – Толку больше будет.
Это называется, любящие супруги встретились после долгой разлуки. Замечательно. Прелестно. Восхитительно…
И я поехал на студию. Честно говоря, это было как раз то, чего я хотел больше всего. Мысль о том, что появление в доме ребенка прервет мою работу как раз тогда, когда она только-только начала спориться, мне не улыбалась. А она действительно начала спориться. Я уже показал Пилецкому и Чучу демо-версии своих трактовок «Come Together» и «Here Comes The Sun»[22], и видел, что они конкретно обалдели. При чем в «Солнце» Чуч подсказал мне одну фишку, благодаря которой песня стала еще ярче.
В принципе, можно было, конечно, связаться со студийным компом по сети и работать, не выходя из дома. Но, во-первых, и это главное, студийная обстановка больше располагает к творчеству. Во-вторых, хотелось полного одиночества. В-третьих, тогда пришлось бы отказаться от ряда аналоговых примочек. Можно, конечно, и без них обойтись, даже, может быть, они и не понадобятся, но желательно чувствовать себя во всеоружии. Я расплатился с таксистом, и экомобиль умчался. Я вошел в студию и уселся перед нашим навороченным нейрокомпьютером. Не всякая группа может себе позволить такую мощную хрень. Но «RSSS» это по карману.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
