— Кто ты? — выдохнула я восторженно.
— Санур.
— Красивый, — пальцами я обвела его лицо, — как ангел, — он смутился и эта эмоция оказалась невероятной на вкус, — Не оставляй меня…
Гибкий вилор подхватил меня на руки и уложил на кушетку. Я не отводила от него глаз, наслаждаясь нечаянной близостью, попутно вплетая в чужую энергетику потребность. Он оказался податливым и, заботливо укрывая меня пледом, едва заметно касался моей кожи подрагивающими пальцами.
— Он тебя больше не обидит, — шепнул он едва слышно.
Майор разрушил идиллию, отодвигая Санура.
— Ты это нарисовала? — он показал рисунок, поднятый с пола.
— Он подправил немного.
— Это твое звездное небо? — я кивнула. — Какой сейчас год?
— Тысяча сто второй от Великого падения.
Именно в этот момент я поняла, что не просто влипла, а окончательно. Все время проведенное здесь я считала, что попала в другую систему и так как наша была закрытой, не видела в этом ничего непоправимого. Но мои последние слова заставили майора побледнеть, а Санура благоговейно опуститься на колени, обхватив мою ладонь.
— Великие предки… — пробормотали оба.
— Что я сказала не так?
Мне не ответили. Майор ухватил молодого вилора за плечо и вывел за собой наружу. Удивительным было, что шли они спиной вперед.
Оставшись одна, я закрыла глаза легонько потянула привязку. Она охотно отозвалась. Удовлетворенно усмехнувшись, закрыла глаза: это отняло больше сил, чем ожидалось. Все-таки нейронная сеть вилора отличалась от человеческой, но для моей цели подойдет и нестабильная. От усталости я задремала.
В тот же день у меня отсканировали все рисунки, оставив целую стопу листов и цветного воска. Конечно, у меня опять поинтересовались не подойдет ли мне монитор, но я вновь отказалась, мотивируя тем, что привыкла к "живым" рисункам. На самом деле мне нужны были пластиковые листы и теперь у меня их будет много. Наконец.
*****
— У меня для тебя есть сюрприз, — я оторвалась от изучения вопросника и приветливо взглянула на Обихона, — Тебе дожно быть приятно.
Он взял меня за руку и вложил в ладонь мое кольцо.
— Спасибо, — дрожащим от волнения голосом протянула я, поглаживая блестящую поверхность широкого ободка, — Ты даже не представляешь…
— Не оденешь? — я покачала головой. — Почему?
— Мне нужен шнурок, повешу его на шею. Одену на палец, когда отправлюсь домой… — вилор потупился, но я сделала вид, что не заметила.
Он оставался рядом еще какое-то время. Просто смотрел. Он не мог сопротивляться и когда я зевнула, нехотя поднялся.
— Хорошего отдыха.
— Спокойной ночи. Пусть тебе присниться добрые сны, — благодушно пожелала я.
Оставшись одна, я принялась задумчиво перебирать рисунки, на самом деле их считая и намечая места сгибов. До моего освобождения оставалась самая малость и мне остро был нужен проводник. Конечно я могла бы попытаться воспользоваться Орханом, но мы были рядом и у него не было необходимости в более близком контакте, к тому же бедняга меня боготворил, но как вещь экзотическую и редкую. Напрягшись, я потянулась к Сануру и настроилась на постоянную тягу, постепенно увеличивая силу.
*****
В темноте я напряженно следила за передвижениями вилоров по периметру. Давно уже стало понятно, что на станции я единственный человек. Моя энергетика мерцала иначе. Я с точностью до метра определила расположение проходов, мест скопления, выходов. Схему зашифровала в рисунке, изображающем привязанного ко мне вилора. Частое рассматривание портрета не вызывало особых вопросов, только "понимающие" улыбки сутулого и Майора. Пару раз Санур приходил ко мне под вымышленными предлогами и я точно знаю, что за нашим общением наблюдали. В присутствии этого мужчины я неизменно смущалась и старалась как-бы невзначай его коснуться. Со стороны это выглядело глупым флиртом, на деле же я укрепляла связь и странным образом действительно наслаждалась общением. Сам молодой вилор воспринимал меня как необычную и желанную игрушку, с которой ему не позволялось играть. Выходя из комнаты, он окидывал меня жадным взглядом, натыкаясь на мой полный грусти.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сегодняшняя ночь была решающей. Мне удалось, измотав сутулого, заставить наброситься на меня и его в очередной раз наказали, выставив за пределы станции. Он единственный, кто не потакал мне и его ночное дежурство было нежелательным. Зато вторая подряд ночь без сна Орхану была обеспечена, ведь прошлую я звала его много раз, жалуясь на кошмары.
Заточенным между моим кольцом и металлической спинкой кровати краем пластикового листа я подрезала ошейник, оставив его держаться на лоскутке. Из оговорок наблюдателей я сделала вывод, что они следят за мной, улавливая работу моего уникального мозга. Импровизированным ножом я раскроила больше десятка листов, соорудив нечто напоминающее шлем. Остальные листы я обернула вокруг предплечий, закрепив с помощью прорезей и оторванных от футболки ленточек.
Глубоко за полночь, когда активность базы была практически минимальной, я позвала его. Не прошло и получаса, как в рубке за стеклом метнулась тень. Я надавила на послушное сознание, не позволив навредить Орхану. Спустя пару минут дверь открылась и на пороге появился взлохмаченный Санур. Преодолев разделяющие нас метры, он обхватил меня за талию, приподнимая над полом. Невероятные зеленые глаза встретились с моими. Он пытался что-то сказать, но я решила иначе. Притянув его голову к себе, я впилась в узкие губы жестким поцелуем.
— Что ты со мной сделала? — простонал он, утыкаясь лбом в мою переносицу.
— Помоги мне. Они хотят меня убить.
— Это не так.
— Поверь мне, — настойчиво повторила я. — Только ты можешь мне помочь. Сильный, настоящий мужчина, — я гладила его плечи, вытягивая сомнения, заменяя их желанием. — Забери меня отсюда. Хочу быть с тобой.
Вилор решительно распрямился и, ухватив меня за руку, потянул за собой. Он даже не удивился, что я была уже одета. Стащив с его головы форменную кепку, я натянула ее поверх пластиковой и убрала волосы. Свободная одежда скрывала мои формы и, сжимая в ладони самодельный нож, я двинулась за мужчиной, считающим, что он уводит за собой игрушку.
Как только мы вышли из блока, я надела кольцо. Приятное тепло прокатилось по телу. Только теперь я поняла, как тяжело мне было под постоянным надзором. Оставив спутника за дверью рубки, я обнаружила Орхана с заклеенным ртом привязанного к стулу.
— Где хранятся данные обо мне? — я зажмурилась, проникая в его сознание. Орхан замер и через мгновенье забился пойманной птицей. — Где? — прошипела я, теряя терпение и распахнула глаза.
Мужчина смотрел на меня в упор и я едва справилась с желанием отвернуться, чтобы не видеть появившийся на его лице ужас. Ртуть в моих глазах поглотила зрачок и плескалась яркими бликами. Положив пальцы на лохматую голову, я надавила сильнее. Хаотичность его мыслей меня не пугала, порой приходилось копаться и не в таком. Повторив вопрос, я ощутила вялый протест и такое же сопротивление. Орхану и самому было не по душе происходящее со мной и он показал мне все.
— Уроды, — я попятилась, стряхивая с рук мерзкое ощущение.
Правда ошеломила. Это была частная исследовательская лаборатория. Мой шатл потерпел крушение. Выживших было несколько, но только мне удалось сохранить разум. Возможно из-за того, что во время аварии я была без сознания. Остальным не повезло, хотя… Их тела расчленили и тщательно изучали в подвалах здания. Нас считали не просто пришельцами из закрытой системы. Благодаря моему рисунку они решили, что мы явились из другой реальности, потому как обозначенная система уже не существовала. Она считалась колыбелью человечества и именно оттуда явились переселенцы, заселившие большую часть планет. Но это было более тысячи лет назад. Потому здесь меня считали прародительницей и собирались изъять мои яйцеклетки для воспроизводства и генетический материал для последующих опытов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
