— Долгая история, — вежливо произнес крыс. — Может быть, угостите чаем, и я расскажу?
Эхри расхохотался.
— Какая маленькая, и какая наглая мышь!
Но все-таки поставил котелок с чистой водой на жаровню.
— Сейчас я угощу тебя кое-чем получше чая, — сообщил он крысу. — А ты, Даечка, иди располагайся, мы сами поболтаем.
Том охотно выпрыгнул из Дайкиного кармана на кухонный стол, уставленный баночками и принялся их обнюхивать.
Когда Даяна уложила свои вещи в шифоньер рядом с кроватью, погладила спящего Блейза по руке и вернулась вниз, шаман с крысом уже пили горячий пунш из соответствующих их размерам чашек. Эхри держал свою старую деревянную чашку, а Том сжимал в лапках крохотную пиалу. Пирог Полины Васильевны был открыт и нарезан. Над пирогом шел отчаянный, но тихий спор. Дайка прислушалась.
— Анатомия, физиология, патология — это база, — возмущенно пищал Том.
Эхри махнул на него рукой с чашкой, чуть не пролив пунш:
— В твоем мире много значила физиология?
— А вот и много! Вот и много! Не все целители справлялись с волшебством. А у вас его и вовсе нет.
Шаман чуть не подавился от возмущения:
— У нас нет? Ты ничего не знаешь об этом мире, мышь!
Даяна только поразилась, как много успела пропустить за десять минут.
— Дедушка, Томми рассказал тебе, что он не отсюда?
— Рассказал! — хохотнул старый Кроун. — Да по нему за версту видно — никогда у нас говорящих мышей не водилось.
— Я крыса, — пискнул Том, но не обиженно, а почему-то довольно. — Ди, Эхри сказал я могу остаться. Обещал обучить меня кое-чему… Дать новый взгляд на медицину, так сказать! Все равно книги из библиотеки я уже прочел.
— Хорошо, — кивнула Дайка. — Я рада, что ты нашел себе дело по вкусу.
— Так вот что, ребятки, — вступил успокоившийся шаман. — Послезавтра полнолуние. Мы с Томми поболтаем, да подготовимся, а ты, внученька, отдыхай, следи за Блейзом. К н и г о е д . н е т
Даяна поднялась наверх и подошла к спящему оборотню. Опять не сдержалась, погладила по щеке, провела пальцами по мускулистой груди, дотронулась до ладони. И чуть не вскрикнула, когда ладонь резко сжалась, крепко схватив ее пальцы.
— Доброе утро, Даяна, — прохрипел волк, в желтых глазах мелькнул огонь. — Долго я спал?
— Блейз! — Дайка расплакалась и кинулась ему на шею. — Ты не спал, ты был ранен.
— Ранен, да, я помню, — медленно произнес оборотень, аккуратно обнимая девушку непослушными руками. — Но теперь все в порядке?
— Не знаю, сейчас позову дедушку Эхри, он скажет.
Даяна исчезла за дверью, и Блейз изумленно проводил ее взглядом. Дедушку Эхри? Ничего себе!
А через минуту у него была уже целая делегация, причем у деда на плече сидела мышь.
— Ага, внучек, очухался, — радостно сказал шаман и похлопал его по плечу. — Как себя чувствуешь? Встать сможешь?
— Смогу, — сказал Блейз.
Почему бы вдруг он не смог встать? Оборотень привычно напряг пресс, готовясь вскочить с кровати, и с удивлением понял, что неповоротлив, как старый дед. Ноги еле слушались, руки делали не то что приказывал мозг, а стоять без поддержки вообще не вышло.
— Рано! — сказал Эхри. — Вот в ночь полнолуния твоя пара попросит за тебя луну, авось заскачешь как зайчик.
— Регенерация не работает, — высказалась мышь с плеча деда, и Блейз чуть не упал там, где стоял, опираясь на Даяну.
— Заработает! — поднял указательный палец шаман. — Попросим как надо, все будет работать.
И они вышли, не обращая больше внимания на влюбленную парочку. Блейз тяжело сел на кровать.
— Это кто? Это что? — вопросил он у Дайки.
— Это Том, — охотно отозвалась она. — Потом объясню. Тебе в туалет не надо?
— Еще не хватало! — возмутился оборотень. — Я сам.
Он действительно справился сам, уж как смог. Но помочь дойти до ванной все-таки пришлось.
— Иди сюда, — попросил Блейз, снова лежа в постели. — Я до сих пор не могу поверить, что ты рядом. Так плохо было без тебя. Прости меня, я был не прав, ты можешь делать все, что тебе нравится, только, пожалуйста, больше не уходи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И мне было плохо, — сказала Дайка. — Просто ужасно. Я и не смогу больше уйти. Жить без тебя невыносимо.
— Невыносимо, — эхом откликнулся Блейз. — Сначала я думал, что луна притягивает меня к тебе. Но тянулся я сам.
— Как ты это понял? — улыбнулась девушка.
— Мне так не хватало твоей улыбки, — прошептал он и потянулся к ней.
Даяна подалась ему навстречу, и их губы встретились в нежном, целомудренном поцелуе. Она гладила его непослушные волосы, перебирала пальцами пряди. Блейз как будто тонул в теплом, пушистом облаке. Внезапно он почувствовал себя невероятно уставшим. Глаза почему-то стали закрываться. Через минуту он уже спал. Дайка прикоснулась губами к его щеке.
— Спи, любимый, — прошептала она и тихонько вышла из спальни.
Глава 31
На дворе стояло настоящее южное лето. Олаф и Лидия выехали из дома очень рано, но уже выходя из машины возле дома шамана ощутили, как палит солнце. Они долго сидели у сына в спальне, болтая обо всем подряд, как раньше в детстве. Первым спустился Олаф.
— Как он, отец? — спросил он, напряженно взирая на Эхри. — Ему станет лучше?
— Полнолуние покажет, — неопределенно ответил тот, не вынимая любимой трубки изо рта. — Поговорим после.
Олаф только кивнул, зная, что старый шаман не любит распространяться о своих методах. Позже спустилась и Лидия, спокойная и радостная. Она была счастлива уже тем, что сын очнулся.
— Спасибо вам, Эхри! — госпожа Кроун обняла старика.
— Поезжайте, дети, — сказал шаман. — Нам нужно готовиться.
Кроуны вышли из прохлады бревенчатого дома под высокое июньское солнце, но не успели сесть в машину, как их догнал Эхри.
— Олаф! — окрикнул он сына. — Завтра полнолуние.
— Да, — обернулся тот.
— Передай парням, что охоты не будет. Ни к чему нам завтра другие волки в лесу.
— Я понял, — медленно кивнул Олаф. — Не беспокойся, отец.
Даяна провела почти весь день наверху, болтая с Блейзом, читая ему книги, рассматривая его, когда он спал и чувствовала себя прекрасно. Наступил вечер, светлый летний вечер, и девушка спустилась вниз, чтобы приготовить ужин. Ловко управляясь с жаровней, она поджарила на сковороде несколько кусочков курицы, добавила овощи, и оставила тушиться.
Эхри с Томом негромко переговаривались у полок с артефактами. Шаман доставал из большого сундука свитки старых бумаг и водил по ним пальцем, доказывая что-то крысу. Дайка подошла поближе, присела в кресло у камина, и уловила обрывки разговора.
— Здесь нет волшебства. Я бы почувствовал линии магии, я учился этому с детства, — сказал Том.
— Может не тому ты учился, крысеныш? Тут правит луна, и тайные нити подвластны только ей. И некоторым из волков, кто постарше да поумнее.
— Это кого ты имеешь в виду? — иронично спросил крыс.
Эхри засмеялся и погрозил ему пальцем.
— Ты сообразительный малый. Но в книгах докторов нет настоящих знаний. Оставайся со мной, крысеныш, я поучу тебя кое-чему, что знают только шаманы
— Спасибо, — сказал Том. — Я останусь.
Жаровня затрещала. Дайка подскочила и приглушила огонь, но жар стихал медленно и еще несколько минут из сковородки брызгала жидкость, на что жаровня отзывалась возмущенным шипением.
— Скоро будет ужин, — объявила она.
Эхри подошел к ней, серьезно заглянул в глаза.
— Сегодня ночь полной луны, Даяна. Я отведу тебя в место силы, где ты будешь просить за свою пару. Он ведь нужен тебе?
— Нужен, — твердо ответила девушка.
Поужинав, они собрались у постели Блейза. Тот спал, неровно дыша и хмурясь. Эхри зажег желтую свечу на окне, пошептал над ней, и от пламени взвился густой разноцветный дым, стелясь по бревенчатой стене. Не церемонясь, снял Тома с плеча Дайки и посадил на подоконник.
— Крысеныш, следи за огнем, — строго сказал шаман. — Что бы ни случилось, не отходи, он чувствует разум поблизости. А погаснет — накрой вот этим.
