Он положил рядом с крысом обрывок черного бархата, будто испачканного золотом. Том забрался на него и улегся, сверкая глазками.
— Идем, — повернулся старик к Даяне. — Нам пора.
Девушка следовала за ним молча, опасаясь нарушить что-то в шаманском ритуале. Эхри вынул из сундука странное одеяние, вроде кожаного халата, увешанного мелкими камнями и бубенцами, облачился в него прямо поверх своей обычной рубашки и вышел из дому. Начинало темнеть. Шаман достал из-за крыльца посох — простую палку с кольцом резьбы наверху — и медленно двинулся по еле заметной тропке, уходившей от холма в подлесок. Даяна шла по пятам.
Сумерки сгущались все быстрее. Эхри шел не останавливаясь, отводя тяжелые ветви с пути. Дайка начала спотыкаться — тропа вела уже совсем в непролазную чащу. Тяжело дыша, она упрямо пробиралась за шаманом еще около часа, когда они наконец вышли на маленькую поляну, окруженную тесно сдвинутыми древними елями. В центре поляны, занимая почти все свободное пространство, вздымался огромный валун, поросший снизу лишайником.
Из-за облаков выкатилась полная луна и камень мягко засветился. Дайка различила узоры и знаки на серой поверхности. Эхри протянул руку и осторожно погладил валун, как большого зверя.
— Здесь, у тысячелетнего камня, черпают силу волчьи шаманы, — сказал он негромко. — Здесь находят и ответы, если их не осталось. Луна говорит с тем, кто коснется древнего алтаря.
Старик взял Даяну за плечи и мягко подтолкнул к валуну. Она нерешительно вступила в круг лунного света и приложила ладонь к каменному боку. Он оказался неожиданно теплым, будто живым. Лес затих. Все звуки словно выключили разом, поле зрения сузилось до нескольких метров — оглушенная, ослепшая Даяна видела только свою руку и камень. Несколько секунд ничего не происходило, а затем перед ней будто из воздуха соткалась огромная морда серебряной волчицы с желтыми глазами, в ушах зазвучал нежный голос, эхом распадающийся в многоголосье.
— Человеческое дитя. Истинная для волка. Ты потеряла свою пару?
Дайка хотела ответить, но не могла. «Не потеряла! — отчаянно подумала она, — не хочу потерять! Помоги ему!»
Волчица сузила глаза.
— Черный волк, мой сын, бежавший от судьбы. Ты пришла просить за него.
«Это я бежала, не он! Прости!»
— Он не умрет. Но ты больше не оставишь его, дитя. Ты родишь ему волков и волчиц, крепких и здоровых сыновей и дочерей, стая должна расти!
«Я сделаю все, чтобы он жил».
Морда закачалась в воздухе и медленно растаяла, оставив только серебристые искры, опадающие на землю.
Все исчезло. Лес ожил. Заскрипели древние стволы, зашелестели листья, где-то рядом трещала сорока. Луна светила так, что глазам было больно смотреть. Камень под рукой был нестерпимо горячим, почти раскаленным. Теперь он обжигал, и Дайка отдернула ладонь, растерянно оглядываясь.
— Дедушка Эхри? — тихо позвала она.
Но шамана рядом не было.
Зато из чащи выступил знакомый черный волк. У девушки подкосились колени.
— Блейз? — прошептала Даяна.
Волк медленно подошел к ней, глаза светились желто-оранжевым огнем. Ласково потерся о бедро, качнул спиной, и девушка поняла — взобралась на него сверху и вцепилась в мягкую шерсть.
Он не бежал, шел быстрым шагом, опасаясь уронить драгоценную ношу. Знакомые тропинки мелькали под тяжелыми лапами, Блейз пригибался, уворачиваясь от ветвей и все время ощущал дыхание Даяны на своей шее.
Он вышел к охотничьему домику и замер на террасе. Девушка соскользнула на дощатый пол и ждала. Встряхнувшись, Блейз обернулся человеком и засмеялся. Дайка тоже захихикала, с озорным восторгом наблюдая, как он прикрывает руками самое ценное.
— Подожди минутку, у меня где-то были штаны, — ухмыльнулся Блейз и исчез в доме.
— Ничего страшного, — крикнула ему вслед Даяна и тоже шагнула внутрь.
Оборотень возник рядом спустя полминуты — когда только успел натянуть джинсы?
— Ты совсем здоров, — девушка удивленно ощупала его, провела ладонями по груди, сжала плечи.
— Спасибо тебе, Даяна, — серьезно ответил Блейз.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не мне, — покачала она головой. — Луна спасла тебя.
Он поглядел на нее внимательно и усмехнулся. Очертил рукой нежный овал лица. Поцеловал, легко касаясь теплых губ. Внезапно нахлынула такая волна возбуждения, что волк аж покачнулся. Подхватил на руки свою пару и упал вместе с ней на большой диван в центре зала, делая поцелуй глубже, жадно лаская податливое тело. Даяна с наслаждением отвечала, плавясь в его объятиях, рассыпалась на части под обжигающими прикосновениями.
Его пальцы скользнули под платье, сжали бедро. Бархатистость кожи разом свела его с ума, голова закружилась, кровь в венах вскипела. Будто издалека он услышал тихий стон, ощутил ее дрожь, пьянея от близости, одержимый яростным желанием овладеть, присвоить, сделать своей навсегда.
Но решилась ли она быть с ним до конца?
Оборотень вдруг отстранился, напряженно глядя в потемневшие от страсти глаза любимой.
— Даяна, — хрипло сказал он. — Ты ведь знаешь, что такое лунный брак?
Она только кивнула, запуская пальцы в черные волосы, притягивая его обратно к себе.
— Мы поженимся сейчас, — не отставал оборотень. — Ты понимаешь?
— И скорее всего сделаем первенца, — прошептала Дайка, влюбленно смотря на него, — Я знаю, Блейз. Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, милая, — выдохнул волк, и снова впился в припухшие губы страстным поцелуем.
Ей было так хорошо. Она полностью доверилась своему мужчине, отдалась в его сильные руки, и теперь лишь тихо всхлипывала, выгибаясь навстречу настойчивым губам. Ничего не было в мире, кроме них — двух влюбленных, сплетенных в чувственных объятьях. Только раскаленная лава вожделения в крови, жар чужого дыхания, трепет прикосновений и исступленное предвкушение.
И мгновение единения — такое бесстыдное и желанное. Движения, поначалу осторожные и неспешные, пробуждающие настоящий, яростный голод, захвативший их обоих. И наслаждение, пряное и жгучее, мучительно сладкое, разделённое на двоих.
Даяна рвано дышала, потрясенная пережитыми ощущениями, она все еще ловила нестерпимо-приятные вспышки в дрожащем теле. Комната будто качалась вокруг.
А Блейз, переменивший с юношества не один десяток подруг, с изумлением осознавал, что ни разу не испытывал ничего подобного. Он прижал девушку к себе и прошептал, удовлетворенно и утверждающе:
— Ты моя, Даяна.
А она только слабо улыбнулась в ответ и закрыла глаза. Они заснули прямо на диване, вымотанные, уткнувшись друг в друга, переплетясь ногами и руками. Луна, невольная свидетельница их брака, одобрительно подмигнула и растаяла в предрассветном тумане за окном.
* * *
Солнце уже вовсю светило, когда Дайка проснулась. Выгнулась, потянувшись, ощущая себя абсолютно счастливой, и тут же все вспомнила. Расплылась в улыбке, потерлась о Блейза, сопящего рядом.
— Доброе утро, муж, — она провела рукой по темной шевелюре и удивленно вскрикнула.
Средний палец правой руки обвивало сложное плетение, золотой узор, выведенный прямо на коже. Девушка ошеломленно потерла узор пальцем, но он не стирался.
— Доброе утро, жена, — пробормотал Блейз, повернулся к Даяне и увидел, что она разглядывает. Поднес к ее руке свою — с точно таким же узором. — Красиво.
— Мне тоже нравится, — призналась Даяна.
Он прижал ее к себе, ласково поцеловал, и не нашел в себе сил оторваться. Перекатился и подмял ее под себя, прикусывая шею. Дайка тихо всхлипнула, заражаясь от него возбуждением, желание снова вспыхнуло в крови. Этот раз был другим, яростным и страстным. И таким долгим, что Даяна чуть не охрипла от стонов. Когда безумие экстаза схлынуло, оставив их в блаженной апатии, она едва могла пошевелиться.
— Не могу встать, — шутливо пожаловалась она мужу.
— Отнести тебя в душ? — Блейз с готовностью вскочил и подхватил ее на руки.
— Здесь есть душ? — вяло удивилась Даяна. — Пожалуй, неси.
