Но, кроме друзей и родных, его «Палую листву» не читал и не покупал практически никто. Альваро Мутис и его жена Нанси, Луис Висенс, сам автор, разбив Боготу на квадраты, ходили по книжным магазинам и лавкам, пытаясь уговорить хозяев всего-то по пять песо взять со склада «Типографии Сипа» двадцать, десять или хотя бы пять экземпляров книги, притом не «в твёрдый счёт», не оплачивая заранее, а рассчитываясь по факту продажи. Ни в какую! Разве что красавице Нанси удалось уломать какого-то книгопродавца взять на пробу несколько экземпляров, но и тот вскоре их вернул.
Тем не менее в литературных кругах книгу обсуждали, обозначилось даже противостояние «отцов и детей» (молодёжь восторгалась), но газеты и журналы безмолвствовали. Только литературный критик, друг Маркеса Эдуардо Саламея, на страницах родного «Эль Эспектадор» опубликовал доброжелательную рецензию, обозначив «краеугольные камни» прозы Гарсия Маркеса: одиночество людей, существование городка Макондо и полковника, почти беспрецедентное отношение автора к течению времени, мощные древнегреческие и библейские мифические мотивы…
«Реальное» действие повести происходит между свистком паровоза в половине третьего и криком выпи (которая кричит через строго определённые промежутки времени) в три часа дня. То есть длится не более получаса. Но в монологах-воспоминаниях действие растягивается на целые четверть века, с окончания «Тысячедневной войны» в 1903 году до 1928 года (когда родился, по одной из версий, сам автор).
В повести «Палая листва» он уже мастерски описывает Америку — самые низы её общества, и в чём-то повесть даже перекликается с «Униженными и оскорблёнными» Достоевского, «На дне» Горького…. Неожиданно напали друзья-коммунисты. Генеральный секретарь Хильберто Виейра в прессе обрушился на автора с обвинением в отсутствии обличительного пафоса, в том, что «мифическое содержание и своеобразный лирический стиль произведения никоим образом не соотносятся с колумбийской действительностью». И посоветовал не предавать свою журналистику, которая гораздо острее, честнее и приносит обществу неизмеримо больше реальной пользы. Этот удар со стороны коммунистов расстроил Габриеля. Он переживал, даже запил, стал вновь искать сочувствия в борделях, раздаривал девчонкам книгу с длинными нежными надписями.
— Не обращай внимания на этих коммуняг! — горячилась Мария, приехавшая из Барранкильи в Боготу навестить сестру. — У меня есть клиенты-коммунисты. Даже если деньги есть — торгуются. А кончив, несут свой бред про то, что при коммунизме каждый сможет сказать каждой: «Пойдём!» и потребность в наших услугах вообще отомрёт.
Так уж исторически сложилось, что истые коммунисты прежде всего ценят пропагандистскую литературу — да и понятно, они по-своему правы. Но в «Палой листве» Гарсия Маркес поднимает множество важнейших вопросов и проблем (гораздо более достойных внимания художника, чем колумбийская действительность с коммунистической точки зрения): человек и толпа, звериные инстинкты, жестокость, ложь, истина, вера, верность, любовь, роль личности в истории… Кстати, об отношении Маркеса к личности и истории. В «Палой листве» фигурирует герцог Мальборо (возможно, имеется в виду Мальборо Джон Черчилль). Это славное для британцев имя неоднократно упоминается и в других произведениях Маркеса, обозначая героя гражданских войн в Колумбии. В действительности дело обстояло иначе.
— Кто читал мои книги, тот знает, что герцог Мальборо проиграл гражданскую войну в Колумбии, состоя адъютантом у полковника Аурелиано Буэндиа, — объяснял сам Маркес. — Но по правде говоря, было не так. Мальчишками мы распевали популярную песню «Мальбрук в поход собрался, объелся кислых щей, и там он обосрался…». Я спросил у бабушки, кто такой Мальбрук и на какую войну он собрался. И бабушка, которая, несомненно, не имела об этом ни малейшего представления, ответила, что этот сеньор воевал вместе с моим дедом… Позднее, когда я узнал, что Мальбрук — это герцог Мальборо, мне показалось, что лучше оставить всё в том виде, как было у бабушки.
Но главным персонажем повести, главным действующим лицом является — как и раньше у Маркеса — смерть. И то, что её непосредственно касается, вокруг неё.
«Повесть „Палая листва“, — пишет мексиканский критик Карбальо, — это элегия, трёхголосная месса по усопшему. В основу легла история самоубийства человека и ненависти к нему жителей городка даже после его смерти. Гарсия Маркес рассказывает о жизни и важных событиях в судьбах людей — и в тяжёлые времена основания Макондо, и в период его буйного процветания, и в ту пору, когда жизнь в городке пришла в полнейший упадок. Структура произведения, продуманно хаотическая и запутанная, выполняет свою функцию и мало того, является основой, на которой впоследствии будет строиться литературный мир писателя. Эта структура являет собой первый в его творчестве образец повторяющегося стиля Гарсия Маркеса, который в самые неожиданные и неподходящие, казалось бы, мгновения переходит от реальной действительности к воображаемой, от традиционного классического реализма к реализму, созданному первоклассными современными писателями, от простоты изложения к многозначности, многомерности, а то и вообще непроницаемости. Внимательный и вдумчивый читатель не мог не почувствовать своеобычия стиля Гарсия Маркеса как наиболее важной черты его творчества. Это своеобычие зародилось именно в „Палой листве“… А окончательно, ослепительно, во всей мощи, неповторимости и красоте выразилось в романе „Сто лет одиночества“.
Ураганный ветер ставит точку истории Макондо в „нобеленосном“ романе: „город сметён с лица земли ураганом“. Но подобное было уже и в повести „о двадцати пяти годах одиночества“, где ветер приносит и уносит „человеческий и вещественный мусор“: „Опаль взметнулась… но утратила в полёте натиск, слиплась и отяжелела; и тогда она претерпела естественный процесс гниения и соединилась с частицами земли“».
30
Дабы избежать проблем — вплоть до ареста ретивого автора «Рассказа не утонувшего в море» и закрытия газеты, а также в целях расширения аудитории и респектабельности — владелец газеты «Эль Эспектадор» Габриель Кано и его брат, главный редактор Гильермо Кано, принимают решение: подобно газетам США, Мексики, Аргентины открыть корпункт в Европе и в качестве собкора командировать Гарсия Маркеса.
— Он счастлив будет! — убеждённо завершил совещание редсовета Габриель Кано. — Папа римский Пий XII совсем плох, того гляди преставится. А мы получим из Ватикана репортаж очевидца, из первых рук, а не в шестьдесят шестую очередь от какого-то информационного североамериканского агентства!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
