— А он простил ее — сонный голос Алекс заставил Фрэнка очнуться и, прикоснувшись к ее лбу, он почувствовал, что температура снова поднялась.
— Тебе не надо было принимать сегодня ванну, температура опять поднялась.
— Ты не ответил на мой вопрос.
— И не отвечу, пока ты не выпьешь лекарство — он встал с кровати и принес ей лекарство, Алекс молча выпила и стала смотреть на Фрэнка.
— Ну, он простил свою невесту?
— Нет.
— Почему?
— Потому что, променяв его на один подарок, перед самой свадьбой она сможет сделать это много раз и после свадьбы — Фрэнк забрал у нее стакан и поставил на ночной столик, потом забрал свое одеяло и ушел на кушетку, чувства вдруг нахлынули на него как тогда обида и боль переполняли его сердце.
— Фрэнк этот человек был не прав.
В нем начинала закипать злость.
— Это почему же, потому что она женщина как ты?
— Нет, просто это неестественно бросать жениха ради одного подарка. Она ведь знала, какой будет реакция, и потом для женщины решиться на замужество это очень серьезный шаг не меньше чем для мужчины. И после такого решения вдруг изменить с его другом? Подумай сам.
— Да, знала. Но и он знал, как любит она деньги и дорогие подарки и что его друг может себе позволить больше чем он.
— А, я думаю, что это подстроил его друг.
Фрэнк сел на кушетке и уставился на Алекс.
— Ну, зачем ему это Алекс, он ведь сам все рассказал?
— Правильно. Если бы он любил эту девушку он бы на ней женился сам. Он ведь не женился на ней.
— Нет.
— Если девушка польстилась просто на подарок, то она бы и не стала выходить за небогатого человека. Вот. Значит, был, какой то другой смысл, имевший значение именно для друга.
— А в чем смысл? Соблазнить невесту друга, разрушить свадьбу?
— Возможно.
— А, еще он наверно завидовал их счастью и поэтому все это подстроил? Глупости. Засыпай и забудь то, что я тебе говорил — Фрэнк повернулся к Алекс спиной и скоро заснул.
Глава 30
За завтраком Алекс была задумчивой и молчаливой.
— О чем ты думаешь? — поинтересовался Фрэнк.
— Если я скажу, ты будешь злиться.
— Ну, скажи.
— Я думаю, о вчерашней истории, которую ты мне рассказал.
Фрэнк нахмурился и вышел из кухни. Алекс вопросительно посмотрела на донью Роситу.
— Может, вы знаете, что с ним?
— Нет, даже не представляю.
Алекс вошла в комнату и взглянула на Фрэнка украдкой, сидит в кресле, как ни в чем не бывало, что-то читает. Пришлось снова лечь на кровать. Она легла на кровать долго ворочалась, подбила подушку, а затем стала наигрывать пальцами какую-то мелодию по спинке кровати. Фрэнк смог терпеть это музыкальное отступление только в течение пяти минут, затем он отложил книгу и строго посмотрел на Алекс.
— Не стучи, пожалуйста.
— Мне скучно. Поговори со мной.
— Я не хочу сейчас разговаривать. Не смотри на меня так, займись чем-нибудь.
— Чем? — Алекс вызывающе развела руками намекая, что он мог бы поделиться книгой.
— Тем чем ты занималась раньше.
— Ну, хорошо — с оскорбленным видом Алекс достала из полки ночного столика несколько листков бумаги и карандаш.
Сначала она рисовала молча, только изредка поглядывала на Фрэнка, затем стала улыбаться и тихонько смеяться, но Фрэнк не поддавался своему любопытству. Тогда она, перестав сдерживать свой смех, рассмеялась громче. Алекс закидывала голову назад, временами задыхалась от смеха, но не могла остановиться. Фрэнк отложил свою книгу, поднялся и подошел к ней.
— Что тебя так развеселило?
— Так ничего.
— Покажи мне свои листки.
— Ни за что на свете.
— Ну, пожалуйста.
— Нет.
— Чуть-чуть.
— Нет.
Фрэнк обиделся и снова сел в свое кресло, но стоило ему взяться за свою книгу, как она снова принялась хохотать.
— Алекс что у тебя там?
С таинственным видом она прижала листки к груди.
— Нет, это слишком для меня дорого, чтобы показать это тебе.
— А, если я с тобой поменяюсь?
— На что? — она задумалась и с любопытством посмотрела на него.
— Ну, хочешь, поменяемся на — он посмотрел на нее еще раз и сказал — на мою книгу.
— Книгу?
— Да.
— Хорошо только передаем одновременно.
— Ладно.
Они протянули друг другу свои сокровища и вернулись на свои места. Алекс жадно вцепилась в книгу и стала с удовольствием наблюдать за реакцией Фрэнка, который разворачивал листок. Сначала его лицо выражала любопытство, но по мере того как его взгляду открывалась картинка, его лицо становилось все более растерянным и хмурым. Дело в том, что Алекс нарисовала карикатуру на Фрэнка, изобразив его кем-то очень похожим на крысу в очках, которая с умным видом смотрела в раскрытую книгу, этот рисунок был снабжен и подписью, чтобы ошибки не было: "Моя милая тюремная крыса".
— Ну, как тебе понравилась моя шутка?
— С рисованием у тебя плоховато.
Алекс пожала плечами и грустно улыбнулась.
— Увы, из всех талантов мне досталась только фантазия.
— Карандаш тоже отдай мне, я же отдал тебе всю книгу.
— Ты будешь меня рисовать?
— Да, кидай карандаш.
Алекс кинула ему карандаш и углубилась в чтение, не замечая, как пристально смотрит на нее Фрэнк. Наконец он решил ей сказать:
— Может ты сядешь поинтересней.
Она подняла глаза и удивленно посмотрела на него.
— А, зачем на моем рисунке не видно как ты сидел.
— Для меня важно.
— Хорошо как мне сесть?
— Ну, у тебя богатая фантазия придумай сама.
Алекс изогнулась, подняла одну бровь выше другой и взлохматила волосы.
— Нет, что-нибудь другое.
Она развернулась в его сторону, легла на живот и, вздохнув, просто посмотрела на него.
— Добавь какой-нибудь штрих.
Задумавшись на секунду, она встрепенулась, ее лицо озарилось радостью, и она подмигнула Фрэнку.
— А если так?
Она растянула ворот свитера и оголила одно плечо, лицо подперла рукой и с интересом посмотрела на Фрэнка. Он оглядел ее с видом знатока и кивнул головой. Его рука стала быстро двигаться по бумаге, наносить один за другим штрихи, черточки. Но вот он все реже смотрит на нее, все медленнее водит рукой по бумаге.
— Уже закончил?
— В принципе да.
— Покажи мне скорей.
Фрэнк переводит взгляд с Алекс на листок бумаги и обратно и с сомненьем качает головой.
— Нет.
— Ну, пожалуйста.
— Не, покажу, не приставай.
Она вскакивает с кровати и протягивает ему книгу.
— Меняемся?
Выхватив друг у друга из рук, книгу и листок, они возвращаются на исходные позиции. Алекс открывает листок и видит себя. Рисунок набросан легкими штрихами, едва проступает на бумаге, но узнать ее на рисунке не трудно.
