глаз.
– Лоран, ну почему ты вечно мне перечишь? Я так не люблю с тобой ссориться, а ты вынуждаешь тебя наказывать. Кажется, ты намеренно рушишь все на своем пути. Растрачиваешь таланты, которыми наделен, пренебрегаешь блестящими возможностями. Мне больно видеть, что ты вырос таким, – посетовал регент. – А ведь в детстве ты был прелестным мальчиком.
Глава XII
На редком проявлении дядюшкиной любви встреча завершилась, и регент с Советом покинул зал. Лоран задержался: поднявшись с колен, он наблюдал, как удаляются дядя и советники. Орлан, поклонившись, ушел сразу, как развязал руки Дэймену. Они с Лораном остались вдвоем.
Дэймен бездумно поднялся с колен. Спустя секунду или две он спохватился, что следовало дождаться позволения Лорана, только было уже поздно: он выпрямился в полный рост, и с губ сорвались слова:
– Вы солгали дяде, чтобы защитить меня.
Их разделяло шесть футов ковровой дорожки. Слова прозвучали не так, как ему хотелось. Или все же так? Лоран сощурился.
– Я снова оскорбил твои высокие моральные принципы? Хочешь предложить детант честнее и правильнее? Я, помнится, говорил тебе не убегать.
В собственном голосе Дэймену послышались нотки потрясения:
– Не понимаю, зачем вы пошли на такое ради меня. Правда была бы вам куда выгоднее.
– Если не возражаешь, на сегодня с меня хватит нотаций о моем нраве. Или теперь мне мусолить одно и то же с тобой? Я могу.
– Нет, я не это хотел сказать…
Не это?.. Дэймен понимал, что спасенный раб должен поблагодарить хозяина, но благодарности не испытывал. Свобода была так близка! Его бы не нашли, если бы не Говарт, который стал ему врагом из-за одного лишь Лорана. Сказать «спасибо» значило бы поблагодарить за то, что его вернули в клетку-дворец, связали, заковали в кандалы. Снова.
И все-таки Лоран, бесспорно, спас ему жизнь. В жестоких, но бескровных словесных пикировках они с дядей почти ни в чем друг другу не уступали, Дэймену же не хватало сил даже выслушать их. А как долго они препирались до его появления в зале?
«А я… в таком состоянии не смогу тебя защитить», – сказал Лоран. Тогда Дэймен не задумался, что подразумевает под собой защита, но ему и в голову бы не пришло, что Лоран станет сражаться за него на ринге. И что в сражении выстоит.
– Я хотел сказать, что благода…
Лоран перебил его:
– Теперь мы с тобой квиты, о благодарности речи быть не может. Долг я тебе вернул, так что любезностей от меня больше не жди. – Принц слегка хмурился, глядя на Дэймена, но в его пристальном взгляде чувствовалась не только враждебность, но и пристальное любопытство. – Мне впрямь претило быть твоим должником, – проговорил он наконец, а потом добавил: – У тебя было куда меньше причин помогать мне, чем у меня тебе.
– Определенно.
– А ты говоришь, что думаешь, да? – спросил Лоран, продолжая хмуриться. – Человек похитрее сгладил бы углы. Человек похитрее остался бы во дворце и получил бы преимущество, насаждая у господина чувства долга и вины.
– Я думал, чувство вины вам чуждо, – прямо заявил Дэймен.
Уголок рта у Лорана скривился апострофом. Отступив от Дэймена на пару шагов, он кончиками пальцев коснулся резного подлокотника трона, потом с беззаботной вальяжностью на него уселся.
– Выше голову, я еду в Дельфер. Мы друг от друга избавимся.
– Почему вы так противитесь службе на границе?
– Я трус, забыл?
Дэймен задумался.
– Разве? Не припомню, чтобы вы избегали схватки. Скорее, наоборот.
Уголок рта пополз еще выше.
– Согласен.
– Тогда почему?..
– Не твое дело, – сказал Лоран.
Очередная пауза.
Расслабленно развалившись на троне, Лоран продолжал пристально смотреть на Дэймена. Может, снадобье еще действует? – гадал Дэймен. Следующий вопрос Лорана прозвучал непринужденно:
– Далеко ты убежал?
– Не очень. Добрался до какого-то борделя на юге города.
– Неужели Анселя тебе не хватило?
Лоран лениво оглядел Дэймена, и тот покраснел.
– Я пришел туда не ради удовольствия. Мне хватало других забот.
– Напрасно, – снисходительно проговорил Лоран. – Лучше бы использовал свой шанс и получил удовольствие. Теперь я запру тебя так крепко, что ты вздохнуть не сможешь, не то что навлечь на меня неприятности.
– Разумеется, – совсем другим тоном сказал Дэймен.
– Я же говорил, не стоит благодарностей, – съязвил Лоран.
* * *
И Дэймена отвели обратно в его уже знакомую, излишне украшенную комнатушку.
Ночь выдалась длинная и бессонная, но даже тюфяк и подушки заснуть не помогли – слишком сильно щемило в груди. Стоило оглядеть комнату – щемящее чувство усилилось. В стене слева узорные решетки закрывали два арочных окна с широкими низкими подоконниками. Выходили окна на тот же сад, что веранда Лорана. Дэймен знал это по расположению своей комнаты в крыле принца, а не потому что выглядывал в окна, приблизиться к которым не позволяла цепь. Он представлял фонтаны и тенистую зелень внизу, обычные для вирских внутренних двориков. Представлял, но не видел.
А то, что видел, знал наизусть. Знал каждый дюйм своей комнаты, каждый завиток потолочной лепнины, каждый металлический листик оконных решеток. Знал стену напротив. Знал неподвижное кольцо в полу, тяжесть и неповоротливость цепи и двенадцатую плитку – предел его движений, где туго натягивается цепь. Со дня его прибытия в Вир не менялось ничего, кроме цвета подушек на тюфяке, запас которых, казалось, не иссякал.
Часам к десяти слуга принес завтрак и торопливо вышел, закрыв за собой дверь.
Дэймен остался один. На изящном блюде лежали сыры разных сортов, теплые слоеные хлебцы, затейливой формы выпечка и серебряная плошка с дикой вишней. Сервировку тщательно продумали, чтобы еда, как и все остальное в Вире, удивляла красотой.
В отчаянной, бессильной ярости Дэймен швырнул блюдо в другой конец комнаты.
* * *
Швырнул и тотчас об этом пожалел. Позднее, когда слуга вернулся и с бледным от ужаса лицом начал ползать по углам, собирая сыр, Дэймен почувствовал себя глупо.
По закону подлости тут же вошел Радель и, увидев беспорядок, смерил Дэймена уже привычным взглядом.
– Кидайся едой, сколько влезет, ничего от этого не изменится. Пока принц служит на границе, ты из этой комнаты не выйдешь. Таков его приказ. Будешь мыться здесь, одеваться здесь, сидеть здесь. Поблажки вроде походов на пиры, охоту и в купальни для тебя закончились. Мы с цепи тебя не спустим.
Пока принц служит на границе… Дэймен ненадолго прикрыл глаза.
– Когда он уезжает?
– Через два дня.
– И долго он там пробудет?
– Несколько месяцев.
Радель не придавал этим новостям значения и не замечал, как они действуют на Дэймена.
– Переодевайся, – сказал он, бросив на пол стопку вещей.
Видимо, Дэймен изменился в
