— Идем, Квентин. Мы возвращаемся в отель.
Эллиот воззрился на нас потрясенным, умоляющим взглядом.
— А вы не можете остаться?
— Держитесь группами. На всех нападали, только когда они были одни. Нам с Квентином нужно заехать в отель и забрать свои вещи. — Под вещами я преимущественно подразумевала оружие. — Мы вернемся до рассвета.
— Будьте осторожны, — сказала Джен.
— Будем, — ответила я. Я уже не могла на них злиться. Их мир разваливался на куски, и они это знали. — Квентин, идем.
Мы вышли вдвоем в прохладную ночь, и дверь за нами затворилась. На полпути к машине Квентин сказал:
— Тоби?
— Да?
— Мы вернемся?
— Да. У нас там есть работа. Ты как, нормально держишься?
— Я боюсь, — сказал он с таким видом, как будто ждал, что я сейчас на него за это наору.
Но я покачала головой.
— И я тоже, Квентин. Поверь, я тоже.
Глава 12
Когда мы ворвались в вестибюль, портье сжался от ужаса. Квентин смастерил себе человеческую маскировку за время поездки от Эй-Эль-Эйч, а я налепила свою уже на парковке. Держалась она так себе, но мне было все равно. Лишь бы дойти до номера, взять, что нужно, и вернуться, не попав на страницы желтой прессы. Тюленью шкуру я перекинула через руку, наведя маскировку, чтобы она выглядела, как грязноватое полотенце. Я хотела по возможности уберечь ее и, когда все кончится, передать семье Колина — если, конечно, мы останемся живы.
Как оказалось, мы могли бы обойтись и без иллюзий: увидел нас только портье — бледный, нервный тип, никогда не сумевший бы опознать нашу истинную сущность; дитя современного мира, выросшее в уверенности, что фейри — нежные создания, одетые в лепестки цветов и купающиеся в лунных лучах. Увидь он нас без маскировки, решил бы, что подросток увлекается игрой в «Стар Трек», а страдающая ПМС дылда косплеит фею Динь-Динь, и даже не понял бы, почему ему хочется убежать отсюда. Когда мы проходили мимо, я взглянула на него, и он вздрогнул. Я отвернулась и покачала головой. Все как всегда, и лучше никогда не станет.
Что бы там ни говорили чистокровки, люди не идиоты, они всего лишь слепы, и порой это хуже, чем идиотизм. Они вкладывают свой страх в сказки и песни, чтобы не забывать о нем.
В ущелья, к вершинам скал.
Никто у нас не пойдет:
Там высоко в горах
Эльфов народ живет.
(Примечание: имя переводчика разыскать не удалось).
Мы дали им множество причин ненавидеть нас, но даже при том, что все они уже почти забыты, даже при том, что люди помнят лишь то, что мы были прекрасны, а не то, почему они нас боялись, страх возникает раньше, чем все остальное. Недаром были времена, когда нас сжигали на кострах, недаром до сих пор живут сказки о волшебном народе. И недаром мир людей не желает видеть возврата прежних дней.
Как не желают этого фейри, и я в том числе. В те дни не нужны были подменыши, соединяющие собой два мира — дети магии властвовали над ночью и думали, что будут жить вечно. Этому пришел конец, не мог не прийти, но они тогда об этом не знали. Время сделало фейри слабыми, а людей сильными, потому-то теперь такие, как я, и могут существовать. Фейри наконец стали достаточно слабы, чтобы нуждаться в нас. Так что нет, я не хочу возврата темных времен, я не хочу ни властвовать над ночью, ни ежиться от страха перед темнотой — а для меня были бы возможны лишь эти два варианта. И все-таки порой мне хочется сбросить иллюзию и сказать: «Смотрите, я человеческое существо, как и вы. Пожалуйста, давайте больше не будем прятаться друг от друга. Нам и без этого найдется чем заняться».
Мне хочется. Но я никогда этого не сделаю.
Мы вышли из лифта на четвертом этаже.
— Что теперь? — спросил Квентин.
— Возьми необходимое — чистую одежду и все оружие, какое у тебя есть. Ты ведь взял с собой что-то из оружия? — Он мотнул головой. Я вздохнула. — Чему тебя только учат?
— Этикету, геральдике, как вести себя с послами от других Дворов… всякому такому.
— Если ты не планируешь регулярно обедать с королями и королевами, то куда важнее иметь возможность выставить что-то острое между собой и тем, кто пытается тебя убить. Понял?
Когда закончу орать на Сильвестра, выскажу ему пару слов насчет образования Квентина. В Тенистых Холмах множество рыцарей, и кто-нибудь из них мог бы взяться за обучение парня навыкам боя. Этьен, например. Надо будет поговорить с ним — если мы вернемся, конечно.
— Прости, Тоби.
Вид у Квентина был такой покаянный, что злиться было невозможно. Не его вина, что его не учат должным образом. Покачав головой, я сказала:
— Собирай вещички, и через десять минут встречаемся в вестибюле. А там посмотрим, что тебе подобрать в качестве оружия.
— Понял, — сказал он и рванул по коридору.
Я посмотрела ему вслед. В крайнем случае, совершим набег на секцию кухонных ножей в ближайшем круглосуточном супермаркете. Возможности есть всегда, если подойти творчески. Когда Квентин исчез из вида, я повернулась и пошла к собственному номеру, вытаскивая из кармана ключи.
За мое отсутствие тут успели прибраться: мокрые полотенца заменили на свежие, кровать застелили. Так приятно, что кто-то может сыграть для меня роль брауни — подменышам подобные магические услуги не светят, а мне они поистине необходимы. Слово «неряха» даже отдаленно не описывает мои навыки в домоводстве.
Моя спортивная сумка стояла в шкафу. Я бросила тюленью шкуру на кровать и, поставив сумку туда же, принялась рыться в скомканных вещах, пока не нашла под запасными джинсами бархатную коробку. Когда я ее вытаскивала, с нее слетела ленточка, но ничего страшного в этом не было. Раньше я держала коробку завязанной — теперь же пришло время ее открыть.
Мы не можем менять прошлое только потому, что нам не нравится, как повернулись события. Дэйр умерла ради меня. Теперь я должна выжить ради нее.
Я вытащила нож, который она подарила мне, сунула за пояс, закрепив рукоятку в шлевке, и одернула полы рубашки, чтобы его не было видно. Это был стандартный клинок бойцов-фейри, закаленное серебро, заточенное с режущего края. Мой главный талисман. Серебро не обжигает так, как железо, но по свойствам ближе к нему, чем все остальные материалы.
Бейсбольная бита лежала под кроватью, задвинутая подальше, чтобы не шокировать уборщиц сверх неизбежного. Я взяла ее, задумчиво взвесила в руке и облегченно выдохнула, хотя до этого даже не замечала, что задерживаю дыхание. Наличие при себе оружия всегда повышает мое настроение, особенно когда нечто неизвестное убивает окружающих. Возможно, нож мертвой девочки и алюминиевая палка — не слишком мощное оружие, но им придется послужить мне в этом качестве.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
