Главное ядро нашего отряда составляли два археолога. Руководить раскопками должен был еще один мой старый друг Арне, то бишь профессор Арне Шёльсволд. Впервые мы с ним поработали вместе в Галапагосской экспедиции 1952-1953 годов, затем в 1955-1956 годах провели целый год на острове Пасхи и других островах Полинезии. Глядя на длинную бороду и оседлавшие кончик носа очки рассеянного профессора, руководителя археологического факультета в Университете Осло, вряд ли вы догадались бы, что перед вами двужильный экспедиционный труженик и первейший весельчак в любой компании. Арне только что возвратился с Пасхи, где мы возобновили раскопки, и я был весьма благодарен университету, когда его отпустили еще на месяц с лишним для работы на Мальдивах.
Арне Шёльсволд сам подобрал себе помощника, незнакомого мне потомственного археолога по имени Эйстейн Юхансен. Кто не знал, что этот молодой улыбчивый человек - опытный полевой исследователь и директор одного из областных музеев Норвегии, вполне мог принять его за светловолосого скандинавского киноактера, глядя, как он позирует перед камерами на носу "Золотого луча". Это наши кинооператоры попросили его встать там и показывать рукой на кувыркающихся дельфинов, которые наподобие собачьей упряжки плыли веером впереди нашего судна.
Рассказом о кинооператорах, уроженцах лесов Центральной Швеции, я и завершу представление членов нашего отряда. Бенгт Юнссон в прошлом лесоруб; Оке Карлссон был официантом в сельском кафе. Они познакомились, когда Оке попросил Бенгта помочь ему спилить дерево перед своим домом. Дерево стоит там и сейчас, потому что Оке и Бенгт повели разговор о фильмах и с тех пор странствуют по свету, снимая собственные документальные ленты. Внешне Бенгт был все тот же добродушный плечистый лесоруб, микрофон держал в своих лапищах, словно топор. Да и в Оке оставалось что-то от элегантного официанта, когда он с камерой продирался сквозь чащу так же ловко, как если бы пересекал с подносом зал, набитый танцующими парами. Обоих распирала энергия, и оба не знали, что такое уныние. Глядя на своих товарищей, я не сомневался, что скука не угрожает нам ни на борту, ни на суше.
Разгорался день, и на свежем морском воздухе при минимуме качки вместе с ним разгорался наш аппетит. По виду тощего судового кока можно было подумать, что этому человеку противен сам вид еды, однако плывущие из камбуза запахи убедительно говорили, что недостаток аппетита отнюдь не мешает ему знать толк в кулинарии. Долговязый каютный юнга сразу заявил о себе как о комике. Чем-то он напоминал этакого стройного итальянца, и ему доводилось прислуживать итальянцам на одном из туристских островов около Мале, в связи с чем он выучил итальянское слово "манджаре" ешьте. И вот теперь, вооруженный кастрюлей и ложкой, он зашагал по палубе, изображая барабанщика и выкрикивая: "Манджаре, манджаре, манджаре!" Тут жевыяснилось, что он знает, кроме одного итальянского, еще и три английских слова: "Фуд из реди!" - "Пища готова!" Тотчас в затылок ему пристроились Мартин и оба шведа, а там и весь наш отряд зашагал по направлению к столовой, отбивая такт ладонями и с растущим воодушевлением повторяя магические слова.
Возраст членов экспедиции варьировал от семидесяти с хвостиком (Мартин) до двадцати двух (Абдул), но было очевидно, что этому никто не придает значения.
Воздав должное аппетитному мальдивскому ленчу - рыба и рис с острой подливой, мы предались пополуденной дреме на солнышке, следя одним глазом за летучими рыбами и резвящимися дельфинами. Вот только акул и китов не было видно.
Под вечер впереди справа показалась длинная цепочка отороченных пальмами низких островов - атолл Ари. Солнце было еще довольно высоко в небе, когда мы, миновав красивый необитаемый остров Дигура, вошли в лагуну Ари через ворота в рифе, окаймленные напоминающими морских животных коралловыми глыбами. Следуя вдоль внутренней стороны кольцевого рифа, мы провожали взглядом удивительно живописные клочки суши без каких-либо признаков обитания, пока Лутфи и капитан Па-кар не заключили, что лучше бросить якорь, не покидая лагуну. Поскольку утром мы стартовали с опозданием на полтора часа, нам теперь не удалось бы до захода солнца пересечь пролив, отделяющий Ари от следующего атолла и присмотреть надежное место для стоянки.
И вот якорь отдан. Лутфи объявил, что у нас еще есть время побывать на берегу. Два острова находились в пределах досягаемости нашего катера с подвесным мотором. Лутфи предложил нам выбрать либо обитаемый остров Маамигили, где можно утолить жажду свежим соком купленных кокосовых орехов, либо необитаемый Ариядду, где можно самим залезть на пальму за орехами. Мартин поспешил высказаться за необитаемый остров, суливший купание в чистых водах лагуны. И когда Лутфи добавил, что некогда на Ариядду жили редины, отпали все сомнения. Желающие заняли места в катере и направились к берегу.
Меня удивило, что Лутфи заговорил о рединах. Что ему известно об их пребывании на этом острове. Только то, ответил он, что когда-то, согласно мальдивским преданиям, они жили здесь. Потом их сменили другие обитатели, но и это было очень давно. Правительство располагает данными двухсотлетней давности обо всех обитаемых островах архипелага, и Ариядду не значится в их числе.
Приближаясь к острову, мы увидели, как из-за песчаного бара выходит большая дхони, битком набитая людьми. Вслед за этим наше внимание привлекла стоящая на берегу группа солдат. Наш катер остановился на мелководье, мы дошли вброд до берега, и Лутфи спросил солдат, что тут происходит. Выяснилось, что Ариядду принадлежит министру обороны, который приказал срубить подлесок, чтобы расчистить место для опытной плантации и разведения птицы и коз.
Нам разрешили свободно ходить по острову, и мы убедились, что работы идут полным ходом. Кругом лежали толстые стволы пандануса и кучи хвороста, перемежаясь участками, где прошелся огонь, обнажив каменные россыпи. Лишь кокосовые пальмы остались нетронутыми. Вся местность просматривалась насквозь между их стволами, и, оставив позади песчаный пляж, мы почти сразу увидели первые следы былого обитания. Чем дальше внутрь острова, тем выше громоздились бесформенные груды известняковых глыб и битого коралла. Плотность и размеры некоторых груд говорили о том, что здесь находились разрушенные впоследствии внушительные строения. В одном месте нам попались остатки фундамента небольшой мечети. Она была тщательно ориентирована на Мекку, однако ее строители явно позаимствовали материал из руин какого-то более древнего и крупного сооружения.
Здесь я впервые на Мальдивах обратил внимание на прямоугольные блоки с неглубокими пазами в виде ласточкиного хвоста на обоих торцах - знак того, что камни плотно соединялись между собой металлическими скобами. Но скобы то ли выпали, то ли были кем-то извлечены, и в кладке мечети камни лежали без учета расположения пазов.
