Потом я ощутил, что не чувствую ног, мир перевернулся и окунулся во тьму…
Где-то рядом пикнуло. Еще раз пикнуло. Снова и снова. Звук был монотонным, повторяющимся. Я снова ощущал себя. Поднял руку и включил глазной имплант.
Первое, что увидел — это серый потолок с ржавыми подтеками и облезлой краской. Справа висел древний светильник с пятью светодиодными лампами, две из которых не работали. В нос бил удушливый запах спирта и каких-то препаратов. Где-то недалеко шумел кондиционер. Приглушенно, как будто из-за стенки, кто-то переговаривался. Слышались чьи-то стоны, нездоровый смех, ругань.
Где я, черт возьми? Где салон виртуальной реальности и его вечно недовольный хозяин? Первая мысль «я снова в игре» была тут же откинута. Я вспомнил, что вернулся из Длани Бога с жуткой головной болью. Перед глазами встала картина лужи крови на полу. Моей крови.
А что было потом? Память не отзывалась. В голове как будто прошлись веником, но прошлись без усердия, оставив тут и там мусор. Что-то я вроде и помнил, а от чего-то остались лишь клочки.
В теле по-прежнему гудела боль, но как-то приглушенно, словно говорила о себе издалека.
Я чуть приподнял голову, осмотрелся. И понял, что лежу на кушетке. Голый. Только пах прикрывала серая, застиранная до дыр тряпица. Слева, у изголовья, стоял какой-то медицинский прибор с кучей светящихся элементов, а над ним медленно крутилось вокруг своей оси голографическое изображение человека. Фигурка была голубой и полупрозрачной, но в некоторых местах мерцали красные точки. От прибора тянулись провода, одни были подключены к моей голове, другие — к туловищу и конечностям.
Я пошевелил руками и ногами — все работало, только левая рука почему-то чуть подрагивала и плохо слушалась, да и в теле чувствовалась слабость, которая, впрочем, стала уже почти привычной. Попытался приподняться — медицинский прибор запиликал усерднее. В пояснице и плече закололо.
— Очнулся, все-таки. А Генри утверждал, что впадешь в кому, — раздался голос, и в комнату вошла женщина в обтягивающем голубом медкомбинезоне. Вместо глаз — имплант, древний, но не такой, как у меня.
— Где я? И кто вы? Как я сюда попал? — спросил я и удивился, как изменился мой голос. Стал тягучим, как резина, да и слова дались с трудом. В отблесках памяти что-то всплыло, но тут же утонуло.
— Слишком много вопросов. Вам повезло, что у нас оказались свободные места. В Нижнем городе с медициной худо. Находитесь вы в медотсеке Би-шестнадцать по четырнадцатому кварталу. Зовут меня Эни. Я медик и по совместительству санитар, а также имплант-хирург и уборщица. Я же говорю, что с медициной у нас худо, — натянуто улыбнулась женщина. — Четырнадцать часов назад поступил вызов из салона виртуальной реальности. Наша патрульная машина как раз находилась рядом, вот вас и приняли.
— Не знал, что в Нижнем городе еще остались медпатрули.
— Если бы не бандитские группировки, которые нас хоть как-то спонсируют, никаких бы патрулей здесь давно бы не было. Парадокс в том, что именно в Нижнем городе вопрос медпомощи острее всего, ведь тут все кишит нищими, больными и наркоманами.
— Бандитские группировки? Почему именно они спонсируют вас?
— Власти давно плюнули на нас, а бандиты… На самом деле все просто. Они постоянно воюют друг с другом, а где война — там раненые, которых должен кто-то лечить. Ну и с имплантами многим помогаем, плохих имплант-хирургов в Нижнем городе полно, а вот хороших почти нет.
— Что со мной случилось? Я плохо помню те последние минуты, когда я был в сознании.
Женщина подошла к медицинскому прибору, что-то нажала, и он перестал пикать.
— Множественные микроинсульты и повреждения головного мозга. В некоторых отделах зафиксирована атрофия нейронов. Владелец клуба сказал, что вы были подключены к какой-то игре. Потом вышли из нее, и у вас сразу пошла из носа и ушей кровь. Что вы сделали такого, что так отразилось на вас?
Меня пробрала дрожь. Начал вспоминать. Я находился в Длани Бога, хотел скопировать код Умфазенда, но мне кто-то помешал. Кто? И что случилось потом?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я… не все помню. Только несвязные обрывки.
— Частичная потеря памяти часто случается из-за повреждения мозга. Но не волнуйтесь, я вам вколола несколько препаратов, поэтому мозг постепенно должен восстановиться. Не на сто процентов, конечно, но к более-менее жизнеспособному состоянию вы вернетесь.
В голове снова вспыхнуло воспоминание. Этот некто применил на мне какой-то мощный плагин. Чрезвычайно мощный. Отсюда и повреждения мозга. Немыслимо, конечно, но, похоже, так оно и есть. А этот некто… Черт! Я его встречал раньше. Он — руководитель Старлайта, я его еще «Цезарем» окрестил.
Поврежденные кластеры моей памяти стали восстанавливаться. Я вспомнил некоторые детали, причины и цели моего визита в Длань Бога. Дыры пока еще оставались, но общая картина была ясна.
И тут я вспомнил еще кое-что: код Умфазенда мне переписать не удалось, зато получилось скопировать тот плагин, который чуть не довел меня до состояния овоща.
— Где моя одежда? — спросил я и попытался встать.
— Спокойнее, не надо так. Резкие движения вам противопоказаны. — Эни положила ладонь мне на грудь. Кожа руки была мягкой, теплой. И тут я внезапно для самого себя осознал, что давно уже не контактировал с настоящей, не виртуальной, женщиной. — А с вашей одеждой все в порядке. Правда, когда мы вас раздевали, из внутреннего кармана выпали стимуляторы Эн-Джи-17. Скажите, вы давно их принимаете?
— Давно, — не стал лгать я.
— Вы знаете, что при длительном приеме они могут вызвать зависимость, как, собственно, и большинство обезболивающих препаратов?
— Еще как знаю.
— Тогда почему…
— Давайте не будем об этом, хорошо? — перебил я ее. Женщина пожала плечами и снова что-то нажала на аппарате, голографический человечек увеличился, вернее, укрупнилась и как бы приблизилась только голова, а тело исчезло.
— Вот видите эту оранжевую зону? — Эни указала на бесформенное рыжее облако почти в центре цифровой иллюзии.
— Вижу, — кивнул я.
— Видите, насколько она обширна?
Я промолчал. Чувствовал, что ничего хорошего она сейчас не сообщит.
— Это схематичное изображение иллюстрирует, насколько поражен ваш мозг этой дрянью на данный момент. Оранжевый — уровень, предшествующий критичному. Когда будет красный — а он обязательно будет, если вы не прекратите принимать препарат — тогда уже повреждения станут необратимы. А после того, как вы перенесли несколько микроинсультов, ваше положение будет только ухудшаться.
По-моему, мое положение и без того хуже некуда. Но говорить я опять ничего не стал.
— И еще у меня для вас есть неприятна новость, — сказала женщина и посмотрела мне в глаза. — Я не знаю, в какой игре вы были и какой плагин использовали, но если подобное повторится, то ваш мозг не выдержит.
— Что значит не выдержит? Я могу умереть в игре?
— Возможно и такое, но скорее всего вы просто потеряете связь с реальностью. Повторный импульс окончательно разрушит все ваши нейронный связи. Сможете ли восстановиться после такого? Вопрос сложный. Тут пятьдесят на пятьдесят. Но в любом случае лучше вам станет не намного.
— А просто находиться в играх я могу?
— Можете, но в ближайшие двадцать четыре часа я бы вам не рекомендовала этого делать. Препараты, что я вам ввела, еще до конца не подействовали. Да и вашему мозгу нужен покой после перенесенного потрясения.
Я шумно выдохнул. Все и так пошло не по плану, так теперь и в виртуал желательно не соваться. Что за плагин был у этого «Цезаря», что с такой легкостью вышиб мне мозги? А он еще что-то говорил про то, что его разработки не влияют на мозг, а только вызывают легкое привыкание к играм. Кстати, по поводу привыкания. Я прислушался к себе и с удивлением осознал, что в глубине сознания теплится несильное, но навязчивое желание поиграть в Длань Бога, и это при том, что я знаю: желание это искусственное. Нет, определенно, Умфазенд — мощная штука, возможно даже, намного мощнее плагина-трости, который я записал на пи-накопитель, и с которым нужно поскорее разобраться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
