друзья, — говорю я, пытаясь донести до него, что он — это компания, которую он составляет.
Он качает головой.
— Верно. Так и есть. Я знаю большинство из них с детства. Все отношения там сложные и запутанные и хотя встретив некоторых из них сегодня, я бы их абсолютно презирал, мы все вместе прошли через многое. Школа-интернат, расставания, разводы, реабилитация… Верность, вот что держит нас вместе. Понимаешь?
Киваю, начиная понимать. Я даже представить себе не могу, к чему приводит привилегированное воспитание Александра и Эммета, в каком сложном мире они жили подростками.
— Может, нам стоит вернуться? — спрашиваю я.
— Нет, давай побудем здесь еще немного. Тут хорошо. Расскажи мне, как прошла твоя неделя?
Он подходит и встает рядом со мной.
— Хорошо. Мы работаем над проектом «Белл-Хейвен», но я поклялась хранить тайну почти обо всем. — Изображаю, как закрываю свои губы ключом.
Он усмехается.
— Да все нормально. Все равно большая часть этих вещей не укладывается у меня в голове. Я тоже не буду утомлять тебя подробностями своей работы.
— Но тебе нравится? Работать с отцом и Эмметом?
Он облокачивается на перила и смотрит вниз, на улицу.
— Нравится ли мне это… Вот это интересный вопрос.
— На самом деле все просто. Да или нет, — поддразниваю я.
— Управление таким глобальным конгломератом, как GHV, непростая задача для нашей семьи. Ты, наверное, знаешь… а может, и нет. Не знаю, насколько внимательно ты следишь за всем, но GHV контролирует почти 50 дочерних компаний, каждая из которых управляет небольшим количеством престижных брендов. Вспомни все ведущие французские и итальянские дома моды, почти все компании по производству элитных вин и спиртных напитков, часов и ювелирных изделий… — он вздыхает, как будто даже говорить об этом утомительно. — В следующем году я займу пост главы дочерних компаний, расположенных под эгидой часов и ювелирных изделий, но Эммет готов взять на себя все.
— Тебе не горько из-за этого?
Он хмыкает.
— Ни в коем случае. Посмотри на него, какой стресс он переносит. Даже сегодня вечером у него была поздняя встреча с сотрудниками в Токио. Его не будет здесь какое-то время, если он вообще появится. — Он качает головой. — Нет. Я хочу другой жизни.
— Я слежу за GHV, — признаю я. — Знакома с компанией.
Он смотрит на меня с добротой во взгляде.
— Полагаю, на твоем месте я поступил бы так же.
Я киваю.
— В другой жизни, возможно, я тоже была бы частью этого бизнеса.
Он улыбается.
— Да, возможно. Но ради твоего же блага, я рад, что это не так. Давай, пойдем присоединимся ко всем. Скоро подадут ужин.
Глава 18
Эмелия
Профессор Барклай будет в гостиной.
Пытаюсь свыкнуться с этой мыслью, пока Александр ведет меня обратно. Если Миранда здесь, то и он тоже, и, конечно же, в тот момент, когда я переступаю порог, нахожу его. Он стоит в группе у камина, Миранда рядом с ним. Он намного выше всех окружающих, ему нелегко остаться незамеченным, да и его одежда не способствует этому. Я люблю его в синем так же, как и в черном. Он в костюме… Что ж, этого достаточно, чтобы разбить мне сердце.
Тот факт, что он не оборачивается и не видит меня, приносит облегчение, по крайней мере, я пытаюсь в это верить.
К счастью, Александр не бросает меня, как только мы возвращаемся в гостиную, хотя его друзья и пытаются оттащить его. Он держит меня рядом, вовлекает в свои разговоры, представляет с гордостью. Реакция у всех одинаковая. Сестра? Я не знал, что у тебя есть сестра!
Во всем этом есть сложная оговорка, которой я не делюсь: тот факт, что на самом деле я не его сестра. Но имеет ли это значение сейчас? После всего?
Мы ходим по комнате, болтая со всеми подряд, пока в конце концов не добираемся до группы, в которой находятся профессор Барклай и Миранда.
Я готовила себя к этому моменту. Этого не избежать.
— Все здесь знакомы с Эмелией? — спрашивает Александр.
Миранда заговаривает первой.
— Да. Она милая девушка. Мы хорошо поболтали на балконе, не так ли?
Я просто киваю.
— И, Джонатан, я понимаю, что Эмелия твоя сотрудница, но будь с ней помягче, — начинает Александр дразнящим тоном. — Ребята, вы сейчас не в офисе. Конечно, ты можешь быть вежливым.
— Ты требуешь от него слишком многого, — говорю я, прежде чем успеваю передумать.
Профессор Барклай выглядит почти удивленным, когда оценивает меня.
— Эмелия, рад тебя видеть.
Я выгибаю бровь, зная, что он имеет в виду прямо противоположное.
— Пойдем, — говорит Александр, дотрагиваясь до моего плеча. — Давайте нальем еще по бокалу, прежде чем шеф-повар позовет нас ужинать.
— Я отведу ее, Александр, — говорит профессор Барклай, выходя вперед и протягивая мне руку.
Я удивлена, вот почему сначала колеблюсь. Затем, чувствуя, что все смотрят на нас, я принимаю его предложение, хотя и не беру его за руку. Знаю, это раздражает его, но он молчит, пока мы не выходим из комнаты и не идем по коридору.
Никакого давления не происходит. Мы сворачиваем за угол и оказываемся совершенно одни.
Он останавливается первым, и тогда я следую его примеру. Мы поворачиваемся лицом друг к другу.
Это то, чего я хочу уже две долгие недели. Это пьянящее чувство нахождения в его присутствии, когда вокруг никого нет, когда все его внимание сосредоточено на мне.
— Вы хотели поиграть в это во время ужина? — спрашиваю я, стараясь казаться невозмутимой. — Должна ли я притвориться, что едва вас знаю?
— Ты и в самом деле едва меня знаешь.
Я обжигаю его своим взглядом. Он может пытаться убедить себя в чем угодно, но это полная чушь, и он это знает.
— Незнакомцы. Если вы меня извините…
Он преграждает мне путь своей крупной фигурой, так что я вынуждена стоять там и запрокидывать голову, чтобы посмотреть на него.
Его голубые глаза блуждают по мне, пожирая меня взглядом.
— Я заметил, что вчера ты рано ушла с работы.
— Вы заметили? — почему в моем голосе звучит восторг от этого? Я продолжаю с гораздо меньшим восхищением. — Вам не нужно беспокоиться о том, что я бездельничаю, я всего лишь ушла на час раньше.
Его взгляд прикован к моим губам, когда он отвечает.
— Обычно ты не уходишь раньше шести.
Ладно, хорошо, на два часа раньше.
— Звучит так, будто вы внимательно следите за мной. Я часто задавалась вопросом, видно ли вам мой стол из кабинета.
Он отводит взгляд, и я
