– Это спальня Заславских! – проявила свою осведомленность Тоня.
В следующее мгновение жалюзи приподнялись, и Олег увидел девушку, поливавшую цветы на подоконнике. Девушка была самой обыкновенной – короткая стрижка, заурядные черты лица. Самым примечательным, как ни странно, оказался передничек в горошек. Дата, высветившаяся в левом нижнем углу экрана, свидетельствовала о том, что эта съемка проводилась пятого августа в одиннадцать тридцать утра.
– Ну и долго мы будем любоваться на эту Золушку? – нетерпеливо спросила Тоня. – Может, перемотаем?
– Погоди!
В этот момент кадр резко прервался, на экране пару секунд мигали полосы, а затем вновь появилось изображение. На этот раз внимание снимавшего привлек светловолосый мужчина, куривший на лавочке.
– Ого, Большаков! – Тоня едва заметно поморщилась. – И что он делает у подъезда Заславских?.. Он что, знаком с ними?
На экране тем временем стали происходить некоторые события: возле подъезда затормозил микроавтобус с надписью «Срочная химчистка», из него вышли двое дюжих молодцов. Перекинувшись с Большаковым парой фраз, они вошли в подъезд, чтобы вернуться через несколько минут, но уже с грузом – ковром, упакованным в полиэтиленовую пленку.
– Не понимаю, чего они так напрягаются? – не удержалась от комментария Тоня. – Мышцы накачали будь здоров, а едва ноги передвигают… Ковер, что ли, такой тяжелый? Или это не ковер?..
Олег сразу догадался, что в ковре спрятан труп той самой девушки, которая поливала цветы. Седов не случайно совместил эти кадры – живую, полную энергии домработницу и дюжих молодцов, которые грузят в машину что-то, упакованное в полиэтиленовую пленку.
Убедившись, что на кассете больше ничего нет, Олег выключил видик и потянулся за сигаретой. После просмотра этого «фильма», снятого явно любительской камерой, ему было не по себе. Хотелось залпом выпить стакан водки, чтобы избавиться от ощущения собственной беспомощности.
– Объясни мне, что происходит! – потребовала Тоня. – Честно говоря, я ничего не понимаю…
– В ковре – труп домработницы, – затягиваясь сигаретой, сказал Олег. – Похоже, Седов видел, как произошло убийство. Наверное, все случилось так быстро, что он не успел это заснять… А может, под рукой не оказалось камеры? В любом случае, он сделал все, что мог, – предупредил тебя, что твой хозяин негодяй и убийца.
Тоня, жадно ловившая каждое слово, мотнула головой, словно отогнала от себя неприятные воспоминания.
– А я, дура, еще рисковала жизнью ради этого подлеца Заславского!
– Ты же не знала, что он убил эту девушку. Зато теперь понятно, почему тебя хотят убрать. Большаков боится, что ты кому-нибудь проболтаешься. Ты ведь запросто могла передать разговор с Седовым кому угодно… Своему шефу, например…
– Я собиралась, но… не успела. Но они-то этого не знают.
«Да, они этого пока не знают, – мысленно повторил Олег, вытряхивая из пачки еще одну сигарету. – А это значит, что Тоне по-прежнему угрожает опасность… Черт, что же нам делать? Уничтожить кассету и сделать вид, что мы не знаем, что на ней?.. Что ж, это вариант. Конечно, на некоторое время Тоне придется уехать из Москвы. Изменить внешность, имя. А когда страсти поутихнут, вернуться…»
– Послушай, Олег, я тут подумала…
С трудом заставив себя отвлечься от размышлений, он повернулся к Тоне.
– Ведь Большаков от меня все равно не отстанет… – с вызовом начала та и, чуть помедлив, продолжила: – Самый верный способ избавиться от «опеки» эфэсбэшников – пристрелить эту белобрысую гадину.
Олег едва заметно поморщился.
– Ты что, совсем спятила?
– Нет. Наоборот, моя голова работает четко и ясно. Я все продумала… У меня есть визитная карточка этого мерзавца. Там номер телефона и адрес его электронной почты. Я пошлю ему сообщение. Намекну, что у меня есть кассета с компроматом, и договорюсь о встрече. Поставлю несколько условий, одно из них – чтобы он пришел один. Уверена, он клюнет на эту удочку. На встречу прихвачу с собой оружие. Желательно, конечно, найти глушитель, но если не найдем, сойдет и так. Бегаю я быстро, стреляю отлично, уверена, что попаду ему в голову с первого же раза…
Олег не верил своим ушам – неужели эта хрупкая девушка способна на хладнокровное убийство? Ведь одно дело – убивать, защищаясь или защищая других, но совсем другое – спокойно планировать чью-то смерть. Пусть даже и такого ублюдка, как подполковник Большаков.
– Неужели ты сможешь выстрелить ему в лицо? – спросил он, стараясь не смотреть Тоне в глаза.
– Я и не собираюсь стрелять в упор. Засяду в кустах или пальну из тачки… Ты можешь одолжить тачку у кого-нибудь из знакомых?
– Даже не думай! – Олег предостерегающе вскинул руку. – Он не стоит того, чтобы брать на душу такой грех.
– И что ты предлагаешь? Бегать от людей Большакова, как крыса? Ты же понимаешь, что он не успокоится, пока меня не прикончат. Поверь, он найдет меня даже на краю света. Найдет и убьет… Послушай, мне только что пришла в голову новая идея! – вдруг воскликнула Тоня.
В ее глазах светился такой энтузиазм, что Олег похолодел – Тониными идеями он был сыт по горло.
– Не хочешь, чтобы я его убивала, давай заставим его платить! – с воодушевлением предложила она. – Кассета в обмен на баксы. И обещание, что они оставят меня в покое.
– Идея хорошая, но с Большаковым этот финт не пройдет. Получив кассету, он убьет тебя без зазрения совести.
– А если…
– Погоди! – жестко перебил Олег. – Теперь послушай меня. По большому счету то, что мы имеем, никакое не подтверждение того, что Большаков и Заславский причастны к убийству. Если мы хотим вывести их на чистую воду, нужны настоящие доказательства. Для начала предлагаю провести небольшое расследование и узнать, как звали ту несчастную и почему ее убили.
– Да, ты прав, – помолчав, согласилась Тоня. – Но это непросто… Столько времени прошло.
– Положись на меня. Кажется, я знаю, как все устроить.
* * *
Амалия Карловна Шрубер уже много лет выходила из своей квартиры только по острой необходимости – в поликлинику сдать анализы да иногда в магазин. Обычно продукты ей покупала соседка Лизонька Красноперова, а пенсию, по предварительной договоренности, доставляли прямо на дом. Однако при столь редких контактах с внешним миром Амалия Карловна была в курсе всех последних дворовых новостей. Несмотря на преклонный возраст и множество старческих болячек, у нее была отменная память на лица, имена и даты. Разбуди Амалию Карловну в два часа ночи, и она без запинки отбарабанила бы, кто из соседей живет на каком этаже, как зовут их детей, внуков, мужей и жен, а также даты их свадеб и разводов. Всю интересующую ее информацию она выуживала из Лизоньки, которая страшно любила посплетничать, но, в отличие от Амалии Карловны, забывала эти сплетни на следующий же день.
Будь у Амалии Карловны семья – дети, внуки, муж, ей скорее всего было бы не до чужих радостей и печалей. Однако муж, доктор медицинских наук, умер много лет назад, детей у них не было, и поэтому все свободное время Амалия Карловна проводила у окна, размышляя над полученной от Лизоньки информацией и сравнивая ее со своими впечатлениями. Это, как и бесконечный сериал «Санта-Барбара», вносило в ее скучную жизнь некоторое разнообразие. Сама того не желая, Амалия Карловна проводила параллели между героями сериала и собственными соседями и находила в их проблемах много общего. К примеру, Володька с пятого этажа здорово напоминал ей красавчика Мейсона – такой же пьяница и бабник, но вместе с тем не дурак, да и обаяшка в придачу. Людочка Малахова, внучка ныне покойного профессора медицины Малахова, чем-то походила на Иден – деловая, предприимчивая, жесткая. Только ее муж, Димка, был не таким красавчиком, как Круз, но зато и не таким простачком. Умудрился заполучить себе в жены такую кралю, как Людка. Сам – ни кожи ни рожи, но зато, по словам Лизоньки, денег куры не клюют. Правда, эти деньги, по мнению Амалии Карловны, Димка выбрасывал на ветер. Нанял кучу охранников, а его самого едва не подстрелили. Значит, охранники оказались плохие, если допустили такое!
Именно об этом эпизоде из жизни соседей и размышляла Амалия Карловна в тот момент, когда в дверь позвонили. Кряхтя и опираясь о палку, она встала с кресла и, с трудом передвигая ноги, двинулась в прихожую. Прежде, чем открыть дверь, посмотрела в «глазок», уверенная, что увидит там Лизоньку. Однако на лестничной площадке стоял молодой мужчина в белом халате, с докторским чемоданчиком в руках.
– Кто там? – спросила Амалия Карловна.
– Из поликлиники. Я ваш новый терапевт.
Услышав чарующее слово «поликлиника» и не менее чарующее слово «терапевт», Амалия Карловна приободрилась и быстро отперла все замки. Пропуская доктора в прихожую, с порога принялась рассказывать ему о своих болячках и о новом симптоме – учащенном сердцебиении по утрам. Доктор слушал ее с неподдельным интересом, чем сразу расположил к себе Амалию Карловну. В отличие от прежнего терапевта, толстозадой латышки Инги Владиславовны, этот по крайней мере никуда не спешил. Помыл руки, достал из чемоданчика тонометр, смерил Амалии Карловне давление и послушал ее сердце.
