внимания, чувствуя, как моя паника перед огнем возвращается.
Стены комнаты тоже стали желтыми и трещали, будто костер, на котором вот-вот сожгут одну ведьму.
Но это же не по-настоящему? Это же все неправда?..
Руки задрожали.
— Я только своя, и тебе придется к этому привыкнуть, Сициан, — повторила я, нервно озираясь.
Комната стала значительно меньше, огонь стремительно пожирал границы отведенного нам пространства.
— Саша…
Между нами и пламенем осталось не более шага. Я уже не могла говорить, но видение все не прерывалось. Сициан снова шагнул ко мне, и я почувствовала, что если он меня обнимет, то, пожалуй, я могу и сдаться. Опять.
— Прямо сейчас пойду и найду эмира! Между прочим, целуется он как бог! — проговорила что есть сил и тут же завизжала, потому что Сициан рявкнул что-то громкое и возмущенное, но звуки смешались с ревом одичавшего пламени.
Меня снова накрыло ощущение паники и безысходности. Я словно сгорала в автомобиле второй раз в жизни. Кошмар повторялся, и только попытка убедить себя в том, что это не на самом деле, немного спасала от сумасшествия.
Да еще то, что через долю секунды вокруг снова стало тихо, а я открыла глаза в комнате, залитой легким опалесцирующе-голубоватым светом, освещавшим пузырьки воздуха, мерно поднимающиеся к потолку, и предметы диковинной мебели, которые я уже здесь видела.
Я вернулась в свою комнату в Жемчужном дворце эмира.
— Вы очнулись! Хвала богам, прекрасная лаурия! — своим низким голосом затараторил рядом Тейноран.
Я повернулась, наткнувшись на его лысую блестящую голову с несколькими косичками. В ухе шеррия блестела и покачивалась серьга.
Все было как прежде. Но и не совсем так.
— Я так волновался! — что-то там тараторил слуга, а я слушала вполуха, вспоминая последние слова Сициана.
Не зря ли я отбросила его помощь? Не зря ли сказала, что справлюсь со всем сама?..
С другой стороны, сиятельный Красный дож понятия не имел, что на мне уже есть сигна Морского эмира и из Айремора мне теперь просто так не выбраться. Даже если он сам обратится в дракона, нырнет на дно и выкрадет меня, как огненный принц, вынося из глубин на своих крыльях. Все бесполезно.
— Вы пропали на целую неделю! А потом этот бал, после которого вас приносят без чувств!..
Не о чем и мечтать. Если я не узнаю, как снять сигну, то умру раньше, чем достигну поверхности. Так что не стоило переживать о сказанном. А самоуверенному императору не помешает немного понервничать, зная, что не все вокруг беспрекословно подчиняются его великолепной огненной особе.
— Прекрасная лаурия, вы меня слушаете? — Тейноран вырвал меня из размышлений, почтительно встав передо мной на колени. При этом его мощная фигура все равно оказалась выше меня, сидящей на кровати, на полголовы.
— Я сама не очень хорошо понимаю, где я была, — ответила я и ободряюще похлопала шеррия по могучему плечу. Из-за воды получилось скорее поглаживание, и, кажется, слуга слегка покраснел, склонив голову. — Меня подставили. Вкратце: я попала в дольмены местных демонов, а там в меня вселился морской дух. Теперь меня все ненавидят и считают проклятой. Зато я могу отрастить хвост и щупальца, — хмыкнула я, видя, как с каждым словом глаза Тейнорана становятся все шире. — Ну, я вроде как должна это уметь, — добавила неуверенно.
Захотелось попробовать.
Тиррес сказал, что после оборота в храме Венинумары это колдовство у меня должно получаться хорошо. Оставалось только поверить. Ради интереса я закрыла глаза и представила, что у меня настоящий рыбно-русалковый хвост. Ни на что особенно не надеясь, открыла глаза обратно и… обнаружила то, что и хотела.
У меня был хвост!!! Огромный, блестящий, словно внутренняя поверхность раковины-жемчужницы. И примерно так же стала блестеть и моя кожа. Потрясающая красота!
— Понятия не имею, как у меня это получилось, — воскликнула я, ударяя хвостом по воде и тут же легко всплывая к потолку. — Сначала не получалось!
Тейноран приоткрыл рот, глядя, как я выписываю кульбиты в паре метров над его головой. Потолки в спальне Морского эмира были для этого прекрасно приспособлены.
— У вас все вышло, потому что вы не испытываете страха. А сперва, видимо, боялись и отталкивали этот дар, — выдохнув и чуть расслабившись, ответил шеррий и сел на мое место на кровати, чего себе обычно не позволял. Но, видимо, шок сказался. — Так с любой магией происходит. И с любым умением: если вы его отвергаете, оно гаснет.
— Надо же, как интересно, — фыркнула я, рассматривая, как переливаются в призрачном свете подводных цветов мои плавники. — Такое ощущение, что я все еще чувствую свои ноги. Но они словно под слоем чешуи и новых мышц. Так здорово…
— Вы… прекрасны, моя госпожа, — улыбнулся тогда Тейноран, и его немного рубленное волевое лицо стало мягче.
— Кстати, — бросила я, спускаясь вниз. — За время моего отсутствия ничего ужасного не произошло? Не нашли того негодяя, который лишил мозгов русалку?
Тейноран помрачнел и даже немного побледнел.
— К сожалению, нет, прекрасная лаурия. Говорят, что расследование зашло в тупик. Девушка ничего не помнит и не может ничего подсказать.
— Жаль. А ты не знаешь, кто мог бы приказать местному морскому коньку украсть меня? Ведь после того праздника неделю назад меня к дольменам увез именно морской конь. Может быть, кто-то шептался где-нибудь в уголке, а ты слышал?..
Надежды было мало, но не спросить я не могла.
Тейноран скорбно покачал головой.
— Все магнумикусы имеют жестко связанных с ними хозяев. Большинство из них попросту не посадит себе на спину чужого человека, даже если хозяин прикажет. Поэтому то, что вы спрашиваете, очень странно.
Разгадка никак не становилась ближе.
— Но, возможно, вам стоит спросить у приближенных к эмиру. У кого-нибудь из его сестер?
Я кивнула.
— Спрошу.
А Тейноран тем временем добавил:
— Кстати, стало известно, что та русалка, которую вы нашли, лишилась не только памяти, но и магии. Теперь девочке остался только ее русалочий хвост, от которого она даже не сможет избавиться.
Я нахмурилась.
Ведь дольмены в логове рудиса тоже лишали магии. Совпадение?.. Вот уж вряд ли, учитывая колдовской знак, который я встретила и на камнях, и на лбу несчастной.
— Тейноран, а ты ничего не знаешь о вот этом знаке? — Я повертела головой в стороны, ища хоть что-нибудь, на чем можно рисовать.
Под рукой оказался только мясистый лист какой-то водоросли, что росла за балконом, и острый кинжал, висящий на одной из стен спальни в качестве украшения.
Я быстро вырезала рисунок, который прочно отпечатался в памяти, и с надеждой посмотрела на слугу.
