— Видимо, она не очень вас понимала.
Он улыбнулся. Не каждый решился бы так необычно поддержать его.
— Возможно. Но тогда я и сам ее не понимал. Наш брак оказался под угрозой разрыва. Я уже почти смирился с этим, как вдруг она сказала, что у нее будет ребенок. Вы, Мадди, женщина, и сердце у вас теплое, доброе. Вы поймете, как я мечтал о детях, а Элейн и думать об этом не хотела.
Мадди смотрела в свою чашку, от души сочувствуя Эдвину.
— Могу только пожалеть женщину, если она не хочет ребенка, которого носит под сердцем.
Это был верный ответ. Он прикрыл глаза.
— Элейн отчаянно рвалась к успеху. Думаю, она не избавилась от ребенка только потому, что побоялась. Я добыл для нее небольшой контракт на запись диска. Ее решение остаться со мной и родить Рида, скорее всего, было продиктовано соображениями карьеры.
— Но вы все равно ее любили.
— Да. К тому же был еще Рид. Его появление на свет стало для меня подарком судьбы. Сын! Появился человечек, который будет меня любить, принимать любовь, которую я так хотел ему дать. Он был замечательным младенцем и рос изумительным ребенком. С его рождением изменилась вся моя жизнь. Я хотел дать ему все, буквально все. У меня появилась цель, которой прежде не было. Я мог потерять клиента, мог потерять контракт, но мой сын всегда был со мной рядом.
— Семья придает смысл нашей жизни.
— Да, высший смысл. Прежде чем рассказывать дальше, хочу сказать вам, что Рид доставлял мне только радость и удовольствие. Я никогда не считал его обузой.
— Этого вы могли бы и не говорить. Это сразу видно.
Он потер висок и продолжал:
— Когда ему было пять лет, я попал в аварию. В больнице мне делали множество анализов. — Голос его стал глухим, и Мадди почему-то напряглась. — Словом, выяснилось, что я бесплоден.
Рука у нее вспотела, и, испугавшись, что уронит чашку, она поспешно поставила ее на стол.
— Не понимаю.
— У меня не могло быть детей. — Он смотрел на нее прямо и пристально. — Никогда, понимаете.
Ей стало холодно.
— А Рид?
Одним словом она задала все вопросы и выразила свою любовь.
— Я не отец ему. Для меня это стало таким страшным ударом, что и выразить невозможно.
— О, Эдвин! — Она опустилась перед ним на колени.
— Я стал расспрашивать Элейн. Она даже лгать не стала. Наверное, к тому моменту уже сама устала от постоянной лжи. Брак наш распадался, и она поняла, что никогда не добьется успеха. Выяснилось, что у нее был другой мужчина, который оставил ее, как только узнал о беременности. — Он судорожно перевел дыхание. — Должно быть, для нее это было тяжелым потрясением. Она знала, что я не стану ее спрашивать, а подумаю, что этот ребенок мой. Больше того, в душе она понимала, что без меня ей никогда не выбраться из захудалых маленьких клубов. Поэтому осталась со мной.
— Несчастная женщина!
— Не всем легко добиться своей цели. Элейн была слишком нетерпеливой, чтобы упорно и сосредоточенно работать, больше мечтала об успехе. Если работа ее не удовлетворяла, она устраивалась на новое место. И когда я вышел из больницы, она уже уехала, а Рида оставила у соседки. — Он снова вздохнул, потому что даже теперь ему было больно вспоминать обо всем. — Представляете, Мадди, она все ему сказала.
— О господи! — Уронив голову ему на колени, она заплакала от жалости к ним. — Бедный малыш!
— Да и я поначалу обошелся с ним не намного лучше. — Эдвин погладил ее по голове. Он не подозревал, какое облегчение принесет ему разговор о своем горе с другим человеком. — Мне нужно было уехать, поэтому я заплатил соседке и оставил Рида у нее. Меня не было около месяца, я старался заработать больше денег, чтобы основать фирму «Валентайн рекордс». Пока я не встретил вашу семью, кажется, я и не собирался возвращаться назад. Вот этого я до сих пор не могу себе простить.
— Вам было очень тяжело. Вы…
— Рид очень страдал. А я и не думал, как это все подействует на него. Я развил бешеную энергию по созданию своей компании, спешил закончить оставшиеся дела. А потом случайно познакомился с вашими родителями. Всего за одну ночь я понял, что такое семья.
Смахнув слезы, она подняла на него взгляд.
— Это когда вы ночевали на раскладушке в их номере?
— Да, и видел, с какой нежностью и любовью ваши родители относятся друг к другу и к своим детям. Как будто кто-то отдернул занавес и показал мне, какова она, настоящая жизнь, что в ней самое главное. Я не выдержал. Ваш отец повел меня в бар, и я обо всем ему рассказал. Сам не знаю почему.
— С папой вообще легко разговаривать.
— Он меня выслушал и посочувствовал, но не так, как, мне казалось, я заслуживал. — Эдвин усмехнулся. — Он поставил свой стакан с виски, хлопнул меня по спине и сказал, что у меня есть сын, который нуждается в моей заботе, и что я должен вернуться к нему. Он сразу все понял, и оказался прав. Я никогда не забуду того, что он для меня сделал, просто сказав мне правду.
Она крепко сжала его руки.
— А Рид?
— Он всегда был моим сыном и всегда им будет. С моей стороны было подло забыть об этом.
— Вы не забыли, — пробормотала она. — Не думаю, чтобы вы забыли.
— Да, конечно. — Он черпал силы в ее маленьких руках. — В душе я его не забывал. Я вернулся. И застал его во дворе, одного. И вот он — а ему еще и шести не было — повернулся и посмотрел на меня совершенно взрослым взглядом, понимаете? — Он вздрогнул. — Я никогда не мог забыть этот момент, когда осознал, что я и его мать сделали с ним.
— Вы не должны себя винить. Нет-нет! — не дала она ему возразить. — Я видела вас с Ридом. Вам не за что себя винить.
— Я всеми силами старался, чтобы он забыл обо всем, чтобы его жизнь стала нормальной. Честно говоря, я довольно скоро забыл боль, которую причинила мне его мать. А Рид никогда этого не забывал. Он по-прежнему носит в себе горечь и боль, которую я увидел в его глазах, когда ему было немногим больше пяти лет.
— Ваш рассказ помог мне многое понять. — Она откинулась на пятки. — Но, Эдвин, я не знаю, что я могу сделать.
— Вы ведь любите его, правда?
— Да, очень.
— Вы уже кое-чему научили его — он начинает вам верить. Только не отнимайте сейчас у него эту веру.
— Но он не хочет моей любви.
— Хочет, и он вернется к вам. Только не прогоняйте его, прошу вас.
Выпрямившись, она обхватила себя руками, затем отвернулась.
— Вы уверены, что ему нужна именно я?
— Он мой сын. — Когда она медленно повернулась, Эдвин встал. — Да, абсолютно уверен.
Рид не спал. Никак не мог уснуть. Он едва не поддался искушению утопить свое горе в виски, но удержался.
