На мгновение меня охватила вызывающая головокружение кровавая ненависть к Тиш и Картеру. Но затем я почувствовала восхитительную волну легкости и освобождения. Конечно, Тиш не должна была ему говорить о том, чем мы занимались с Крисом, и о моих тайных мыслях. Но она сделала это и сделала из-за любви ко мне. И теперь Картер все знал, но не придавал всему случившемуся особого значения и даже, казалось, ценил меня еще больше. Главный мост был взорван еще задолго до того, как предстояло перейти его. Этот мужчина никогда не напугает меня, не унизит моего достоинства. Он никогда не потребует оскорбительных действий или крайностей. Никогда даже не попросит о чем-либо неподобающем. Этот человек будет хранить меня.
— Спасибо, — проговорила я. — Спасибо за все. Спасибо за то, что вы принимаете во мне участие, за то, что поняли: именно это мне нужно было услышать. Я хотела бы дать вам нечто большее и надеюсь, что так и будет. Я подумаю… А пока просто… спасибо…
Я протянула руки, обняла его за шею и поцеловала в щеку. Он поцеловал меня в губы, но это был нежный, легкий и прохладный поцелуй. Его руки обхватили меня на мгновение, обхватили некрепко и через секунду выпустили из своих объятий.
— Подумайте, Энди… — проговорил Картер.
— Ну как у вас дела с Картером? — спросила Тиш по дороге в конюшню „Ранэвей". Мы поехали туда, чтобы забрать Хилари.
Моя дочка и Пэт Дэбни все еще работали на малом кругу. Мы сидели в „блейзере" с открытой дверцей, чтобы впустить предвечерний бриз. Тиш курила, а я сидела, наблюдая, как мой ребенок скачет на небольшой кобыле, словно пылинка в луче солнечного света.
— Просто прекрасно. Спасибо, но благодарить тебя не за что.
— Знаю, мне не следовало говорить ему, — начала Тиш. — Но я была уверена, что ты сама никогда этого не сделаешь и будешь предаваться размышлениям и нервничать до тех пор, пока не найдешь предлога, чтобы оставить Картера. И все это только для того, чтобы не дать ему возможность получше узнать тебя. Теперь все уже позади. И, признаться, вы такая подходящая пара, как набор чемоданов фирмы „Гуччи"!
— Да, у нас много общего. Но ты могла бы подобрать сравнение и получше. Но, Тиш, у меня вызывает недоумение вот что: не мог же он сидеть в течение пяти лет взаперти и ждать у моря погоды… И, однако, он был тут как тут, готовый и доступный, желающий ухаживать за мной, в тот самый момент, когда я появилась в городе. Совпадение слишком подозрительное. А, черт, сейчас ты скажешь, что он голубой.
— Никоим образом, мой целомудренный друг! — усмехнулась Тиш. — Скажем так: он только что завершил двухгодичную карусель с Пэт Дэбни, а она стала бы терпеть голубого ровно столько, сколько терпела бы черного, еврея, мексиканца или нищего. Итак, я вынуждена предположить, что он хорош в постели, иначе Пэт давно бы его вышвырнула. Пэт не путается с другими, когда у нее давняя связь. И вообще, сексу она уделяет огромное время. Даже слишком.
Я ощутила невольный жаркий толчок ревности и взглянула на роскошную блондинку, стоящую вдалеке. Она смотрела за тем, как Хилари двигается по кругу в пыльном янтарном солнечном сиянии. Пэт стояла, опираясь на одну ногу, засунув руки в карманы и наклонив голову так, что львиная грива касалась одного плеча. Даже на расстоянии ее тело было великолепным, абсолютно женским телом.
— Удивляюсь, почему тогда она выпустила Картера из когтей? — сказала я. — Не понимаю, кого она может найти лучше этого мужчины. Предполагая, конечно, что я уже увидела все наилучшее и самое яркое в Пэмбертоне.
— Это он в конце концов оставил ее. Он слишком вежлив, чтобы когда-либо сказать об этом. Но Чарли не танов. Картер поделился с Чарли, а мой муженек, разумеется, рассказал мне. Картер говорил, что чувствовал себя слишком похожим на призового жеребца. И это было все, чего она хотела. К тому же Пэт очень много болтала об их связи по городу. И еще она чересчур много пьет, а когда напивается, то бывает… весьма примитивна. Ведь Картер очень утонченный человек. Я думаю, в конце концов она просто выжила его грубостью. Пэт меняла мужчин, как матрос дамочек на берегу, с тех пор, как развелась с Томом. А прошло уже по крайней мере семь или восемь лет. Не знаю почему, но она не уезжает обратно на Лонг-Айленд, где живет ее семья. Она может перевезти туда свою конюшню в один момент. И там наверняка можно лучше поживиться, чем в Пэмбертоне. Чарли думает, что Пэт все еще неравнодушна к Тому, и, возможно, он прав. Пэт и в самом деле очень рассержена на своего бывшего мужа.
Я опять подумала о темном обнаженном теле в пятнистом свете леса у Королевского дуба и о крови оленя.
— А что у них произошло? Она и для него тоже была не по силам? — спросила я и, почувствовав жар на лице и в груди, слегка отвернулась, чтобы Тиш не увидела внезапно выступившей предательской краски.
— Едва ли. Том Дэбни, когда есть время, занят сексом не меньше, чем его бывшая жена. Он просто более тактичен и не связывается с замужними женщинами и теми, которые… ну, слишком ранимы, что ли. Смешно сказать, но Том, когда занят любовью, ведет себя как джентльмен. Он абсолютно любит женщин: считает их забавными и чудесными, сексуальными и красивыми. Всех, понимаешь, совершенно всех. И поэтому, когда находишься около него, тебе кажется, что ты обладаешь всеми этими качествами. Все мы это чувствуем, даже женщины, которые никогда… понимаешь, о чем я говорю. Я слышала, он просто фантастический любовник. Пэт однажды сказала на вечеринке, что они занимались этим даже в его каноэ и на деревьях. Она говорила, что выла в такие минуты, как пантера, и ее можно было слышать через все болото. Конечно, на той вечеринке она была пьяна, но я верю ее словам. Когда только Пэт и Том поженились, вот это была пара! Оба такие живые, интересные, полные жизни. Такие пламенные. Настоящий союз.
Но затем появились дети, а Том отказывался покинуть старый дом на Козьем ручье, оставить работу в колледже и заняться только конюшней. И все так же ходил на болото Биг Сильвер, пропадал там по нескольку дней, а то и недель вместе со своим старым негром, с которым он вечно бродит повсюду. Есть и другие причины, на которые намекает Пэт, — то, что он совершает или совершал довольно сумасшедшие поступки. Но всегда надо помнить, что об этом говорит именно Пэт…
Во всяком случае, ее папочка построил для них большой дом на улице за конюшнями и передал дочери все лошадиное хозяйство. А когда Том отказался переехать в город, она оставила мужа, взяла детей и одна поселилась в особняке. Папочка ее вскоре умер, оставив конюшню и Бог знает сколько миллионов, и Пэт подала на развод. Но что бы ни было между ними, ничего еще не окончено. Она вечно интересуется его делами, а он редко видится со своими детьми. В основном в выходные осенью и зимой, и то не всегда. И, когда может, держится подальше от бывшей супруги.
