Который раз спрашиваю себя, кто может быть лучше его? Нет, я не сравниваю. Признаюсь, что дорог мне, что нравится, больше, чем нравится. Он со мной ласковый и нежный, терпеливый, взрывной, и это привлекает, привораживает.
Вот и сейчас. Бархатно играет на моих губах, как скрипач-виртуоз, извлекает самую прекрасную мелодию. Прижимает все крепче, целует все жарче, знойнее, раскаленнее. Он запускает руки под футболку и тянется к груди, сжимает, сминает ее. Я сейчас…
И вдруг в середине этого чистого кайфа раздается бабушкин голос.
— А что здесь, собственно, происходит?
Мне что, кажется? Господи, в такой момент! Застрелите меня.
Отрываюсь от Спартака, кручу головой по сторонам, пытаюсь определить, откуда звук.
— Ладочка, деточка, я стою вправо от вас. — спокойно говорит она.
Нахожу ее взглядом. Даже не смотря на неловкость ситуации, не могу не отметить ее элегантность.
Я мечусь, как блоха на аркане. Взяли с поличным! Мои ни сном ни духом, что я время провожу с парнем. Нет, не то, чтобы они у меня в этом плане дикие, ну если только дед! Просто так сложилось в жизни, что у нас и секретов нет друг от друга. Тот разговор с бабулей не возобновлялся, я не спрашивала никаких советов. Как-то закружилось все, и вот…
Дергаюсь, пытаюсь слезть с Кастора, но руки Спартака держат меня. Незаметно, как мне кажется, шлепаю по ним и шиплю.
— Пусти.
— Сиди. Я сам тебя сниму. — непререкаемо командует он.
Спартак элегантно спрыгивает с коня и протягивает руки. Делать нечего, перекидываю ноги и лечу в надежные объятия. Он, конечно же, ловит, прижимает касательно скользит губами по щеке. Слышу быстрый шепот.
— Ты испугалась? Серьезно? Что сделать, чтобы успокоилась?
— Ба, я иду. — тороплюсь, все еще очень смущена, поэтому вопрос пропускаю мимо ушей.
Архаров удерживает и спрашивает. С интересом заглядывает в глаза. И в целом, мне кажется, или его забавляет эта ситуация? Не ошибаюсь, в глазах мелькают, тщательно конспирируемые смешинки. Вот же ж гад!
— Познакомишь с бабушкой? Или убежишь? — улыбается краешком губ.
Да правильно, что тут! Зачем ждать моего согласия?
И сам ведет меня к ней, подхватив за талию. Нет, ну вообще обнаглел! А если я против? Но кто ж меня спросил!
Искоса вижу бабушку, которая стоит, сцепив ладони, и тоже еле сдерживает смех. Видимо, всем весело, кроме меня.
— Ба, знакомься. Это…это… — заикаюсь я.
Архаров подходит к бабушке и потягивает ей раскрытую ладонь. Поздно замечаю, что он так и не отпустил меня. Держит крепко.
— Меня Зовут Спартак. Парень Лады. Я учусь с ней на одном факультете.
На этой фразе у меня выпадают глаза. «Парень Лады». Все решил сам, без моего трепетного участия. Стою замерев, и глупо улыбаюсь. Согласиться? Не знаю! И опровергнуть тоже не могу!
— Приятно познакомиться, молодой человек. — вкладывает свою кисть, пальцы которой Спартак незамедлительно целует — Елена Арсентьевна, бабушка этой прелестной девушки.
Она с интересом смотрит на Архарова. Ну, конечно, бабушка-рентген в действии. Больше всего фокусируется на выражении его лица и собственническом жесте, которым Спартак присваивает меня.
— Ба, а вы что здесь делаете? — отвлекаю внимание, пытаясь выкрутиться из рук парня.
— О! твой дед приехал на встречу к своему бизнес-партнеру, обсудить текущие вопросы. Сейчас уже заканчивает. Спартак, — насмешливо смотрит она- вы боитесь, что Ладуся упадет? Так крепко держите!
— Ааа! Ясно. — тяну растерянно звуки — отрываю руку Архарова от себя.
А он не отпускает, только крепче сжимает. И улыбается.
Судорожно оцениваю, сколько ба могла увидеть из того, что происходило. Сколько она рассмотрела? Судя по выражению ее лица-достаточно! Попала! Как же я попала! Нет, ругать никто не будет. Заподкалывают насмерть, да и все! И дед просто убьет Архарова! Особенно, если узнает то, что знать не нужно!
— Нам, наверное, пора, да Лад? — вопрошает ба, не в силах смотреть на мои жалкие попытки выбраться из стеснения.
— Да! — подобострастно рапортую.
Спартак с невозмутимым видом прощается с бабулей, говорит всякие приятные слова о знакомстве и прочую светскую дребедень, расточает ей комплименты. В итоге, очаровывает, как может. Она, в свою очередь, благосклонно кивает. Одобрила, блин! Я же стою и молюсь, чтоб дед сильно не наезжал. Потому что, как только сядем в машину, ба тут же расскажет Адаму.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Оборачиваюсь и говорю Спартаку, что позвоню. Он кивает и еле сдерживает смех, показывает телефон, маякуя, что напишет позже. Короче, свяжемся, как сможем. Через секунду взлетает на Кастора и удаляется.
Плетусь позади бабушки.
— Это он причина твоих переживаний был? — оборачивается всем корпусом.
Киваю, отвечать сил нет, язык присох к небу.
— Хороший! — констатирует моя Кассандра- Только осторожнее, детка. Верные решения принимай!
Как всегда, в своем репертуаре, дает мутные предсказания. Нет точных рекомендаций. Поступать, как взрослый человек — вот ее основной принцип, которым руководствуется и передает его мне.
Через несколько минут выходит наш Адам и стремительным шагом приближается. Вертит на мизинце ключ от машины.
— Лад, ты поведешь. — без лишних разговоров всовывает мне компклект.
— Адам? — вопросительно смотрит бабушка.
— Нет, Лена, все хорошо. Так что-то немного мотает. От радости, наверное.
— И какой же? — спрашиваем в один голос с ба.
— Егор и Неля вылетели. Скоро будут у нас. Внеплановый отпуск.
Новость поднимает над землей и заставляет парить в небесах. Я самый счастливый человек! Они прилетают! Я скоро увижу маму и папу!
36
Сидим в нашей огромной беседке за домом. Нам тепло, хорошо, уютно. Я притихла между родителями, и нагло тяну из них жизненную энергию, чтобы наполнить себя впрок перед следующей разлукой. Заряжаю себя, как батарейку. Мама перебирает волосы и прижимает голову к своему плечу. Папа не выпускает мою руку. Поочередно они мне предлагают что-то из вкусностей, которые в огромном количестве, лежат на нашем столе. Я сейчас лопну, но все равно ем. Родители же кормят.
Течет неспешная беседа, мерцают неяркие лампы, разбросанные по всему участку. Тихо потрескивают догорающие дрова в мангале. Тлеющие, древесные угли притягивают взгляд. Как красиво они переливаются от ярко-красного до рубиново-черного. В них бьется скрытый огонь, который как пылающая лава, с трудом вырывается наружу. Сильная, последняя мощь затухающей пламенеющей, угасающей жизни. Вьется ненавязчивый, редкий дымок, горьковатый, но вкусный.
Поднимаю глаза в небо. А там так густо рассыпались звезды, такое впечатление, что неосторожный, но вместе с тем, могучий пахарь, щедрой рукой просыпал мерцающие шары в космическую пустоту.
Луна деликатно заглядывает к нам. Ненавязчиво рассеивает густой свет в середину. А если посмотреть вдаль, где действие сияния заканчивается, то видно, как дрожащая темнота резко очерчивает свои границы. И силуэты деревьев принимают пугающие формы. Все таинственно и загадочно.
Звонкое щелканье цикад добавляет атмосферы. Эти переливчатые звуки колдуют над тонким, восприимчивым слухом, ударяют по, итак, разомлевшему сознанию, и закутывают в мягкое комфортное одеяло.
Сознание уплывает.
Прихожу в себя от того, что перемещаюсь по воздуху. Потом меня мягко кладут на кровать. Приоткрываю глаз.
Папа. Мой дорогой и любимый папа.
Как в детстве, когда засыпала не на своем месте, он бережно поднимал меня и относил в комнату, а потом, осторожно положив, заботливо поправлял одеяло.
Вот и сейчас так же. Захлебываюсь сентиментальностью, глаза наливаются слезами от нахлынувших чувств.
— Пап. — зову я хрипло.
— Здесь, дочь, с тобой. — немедленно откликается.
Ты всегда со мной, мой родной, даже когда не рядом. В любой момент, в любую секунду доступен для меня. Так всегда было и так всегда будет, мой несокрушимый. Я помню каждую ссадину, которую ты заботливо обрабатывал, я помню каждый миг, когда ты берег меня. Твое волнение трогает бескрайне. Лучший отец! О таких мечтают, а у меня он есть!
