Наши мозгоклюи уже начали разработку контр мер, но… мы знаем далеко не все! Данных по вирусам не хватает! По антителам вообще котик плакал! А то, что получили мы, позволяет судить о том, что исследования проходят еще как минимум в восьми лабораторных комплексах! И это только те, что занимаются вирусами, ведя параллельные разработки! А не просто, исследуют органику, разрабатывая БИО оружие.
Мы добыли координаты пяти из восьми, и теперь, хотя бы примерно знаем, где они, и чем там занимаются. Следы за собой мы тоже замели, устроив в одной лаборатории пожар, а координаты второй слили ракетчикам Литвы, шепнув, что это штаб вторжения, что сработало красной тряпкой на быка — от центра вирусной науки ничего не осталось. Мы сделали всё, как хотели! Но толку?! Даже зная, где находится враг и что он тебе готовит, мы, не факт, что сумеем подготовится к встрече. Не факт, что успеем.
— Я все. — сказал эфиоп, спустя долгую паузу, в которую я предавался тяжким думам, а он, просто сидел. — Спекся. — и показал мне, свою трясущеюся руку
— Всё? — переспросил я, внимательно глядя на него.
— Да… — произнес он печально — Я не ты, я не смогу это и далее терпеть. Я ухожу.
— Понятно. — опустил я взгляд пониже.
Нас станет еще на одного меньше в этом мире. Магмойдов — больше, а ведь рождаемость бессмертных почему-то катастрофически упала, став фактически на планку — НОЛЬ! Наши ряды скудеют, ведь мы, бессмертны лишь в рамках вселенной, а в рамках одного мира — обычные люди. Нас становится все меньше и меньше, что скоро…
— Закинь меня куда-нибудь в качестве бомбы! — взглянул мне в глаза темнокожий «мальчишка» — Я не хочу вот просто так уходить!
— Хочешь прибрать кого-нибудь с собой? — усмехнулся я на это — Да уйти, с оркестром?
— Хочу быть полезным до конца! — улыбнулся он — Да и к тому же — всегда хотел попробовать спеть!
— Думаю… мы найдем тебе применение.
Наверное, возможно… хотя бы в качестве эксперимента! Ведь никто, ни в этом мире, ни на моей памяти вообще, не проводил это действие в контролируемых условиях. Как это происходит? Каковы масштабы? Отчего зависит глубина кратера? Ведь их по миру уже немало развелось, плодов неудачных попыток Америки заставить бессмертных работать на себя при помощи силы, но наблюдений за взрывами все равно не велось.
***
— Фигасе. — выдал я, хлопая глазами, аки простушка на базаре, прочтя отчет-результат недавней встрече с лидерами степей Казахстана.
На всякий случай прочитал его еще раз, и позвав санитарку, уточнил, все ли в норме у меня с глазами.
— Так об этом же и в новостях уже сообщил! — ответила она мне на это, хлопая ресничками не хуже меня, и удалилась.
— Фигасе. — повторил я вновь, глядя в пустоту.
Я, понимаешь, готовился к затяжной войне на, э… пять фронтов! Без шанса на победу. А тут вдруг раз… и один фронт исчез, как будь то его не было. Зато вернулся союзник, хотя… да они фактически сдались нам без боя! Высказали желание вхождения в состав федерации на правах отдельных областей, лишь с тремя, смешными, условиями:
Первое: мы сворачиваем, либо переоборудываем по самым современным стандартам безопасности и условиям труда, все урановые шахты, карьеры и иные средства и способы добычи урана или иных радиоактивных элементов, находящиеся на территории нынешнего-бывшего Казахстана.
Второе: мы выдворяем со всех их территорий всех американцев и их союзников, и обязуемся впредь не допускать их на эти территории — не очень понятно, как это «недопущать», въезд им что ли запрещать на уровне конституции? Эхе! Ну да ладно.
Третье: все камни магмойдов, добытые на их территории, не должны вывозится. — что по сути означает, что мы должны их «перерабатывать» именно там. Но никак не означает, что мы не можем вывозить уже готовые изделия. В общем — приемлемо!
Так что по сути, эти условия — мольба о помощи. Видимо на шахтах у них реально ад творится, а натовцы… имеют индульгенцию на их землях, похлеще индульгенции на островах узкоглазых. И поскольку решения уже приняты… нам теперь надо думать, как изгнать членов альянса с обширных территорий бывшего степного государства. Референдумы о вступлении в состав России у них будут уже на этой неделе, хотя согласно опросам, решение там очевидное, и единогласное.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В общем, головняка у меня меньше не стало! Да, с ними не надо воевать! Да и граница, эта дырявая… больше не будет волновать. Но! Китай, никуда не делся, соседи казахов — тоже на месте, и не самые лучшие. Опять же — натовцы… согласно данным разведки, они там уже готовятся к осадам. И уже творят беспредел, желая тем самым склонить населения к неявке, или голосованию против России. В общем — ЖОПА!
А у нас, армия скована поляками. Турки провели испытание новых дальних бомбардировщиков вблизи наших границах, шестой флот США прибыл в свободную гавань, ранее зовущейся советская, а пятый флот — в ныне корейский Владивосток… и при этом, не выполнить обязательства пред союзником мы тоже не можем.
— Может мне тоже, свалить хлопнув дверью?
— Ты опять на долго? — проговорил брат, видя моё печальное лицо.
— Нда… надолго, — пробормотал я, и приложил руку к своей голове — чтож я творю…
— Ничего сестра, все нормально — улыбнулся мне братец, чисто по-детски, невинно и беззаботно.
— Держу тебя здесь как попугая в клетке! Как зверушку, игрушку…
— Не надо сестра! — сурово, как ему наверняка показалось, произнес он, и сморщил брови сделав лицо скорее забавным, чем угрюмым — Меня вполне устраивает такая жизнь!
— Книги… — обвел я взором комнату, заваленную самой разнообразно литературой.
От детских сказок, до трактатов по квантовой физики. От учебника русского за первый класс, до тригонометрии за десятый. Не говоря уже о философских выкладках, по типу «смысла бытия».
— И одиночество. — закончил, сведя взор на мальчугане, ведь в этих апартаментах на сотню с лишним квадратов, кроме моего братца никого и не водится.
Никогда. Ни обслуги, ни охраны, никого… полная изоляция! И даже телевизора нет — я как-то забыл его для Ваньки прикупить. А сейчас уже некогда.
— Ну почему-же одиночество? У меня есть ты!
— Врххрхъфвр! — вздохнул я, задрав голову к потолку — Я бываю тут раз полгода!
— Но бываешь ведь!
— На полдня!
— Целых полдня вместе!
— Брат! Ваня… ну…
— Все нормально. — улыбнулся он, увидев, что часы на моей руке, что заменяют мне пейджер и временно исполняют роль средства связи, засветились, и я уставился на их «циферблат» — Тебе уже пора идти.
— Эх… — вздохнул я вновь — Не скучай… я скоро вернусь!
Вот только вернутся удалось лишь через год, когда бывший Казахстан, уже по-настоящему стал частью России. Когда я потерял в этих степях немало хороших ребят. И когда обзавелся свежими дырочками.
Глава 17 — Четыре гостя
Разруха… пустые «бойницы» вместо окон, вырванные с косяками двери, и полуразрушенные здания. И дело вовсе не в сражениях! Тут вообще боёв не проходило… просто — бедность и обреченность. Что люди перебираются в землянки из своих, когда-то роскошных, квартир, а мебель, двери и окна, пускают на дрова. Ведь иных дров тут нет! Лишь степь, песок да глина.
И я теперь действительно убедился, что в этой местности, пастух, живущий со стадом, самый богатый человек Казахстана! У него всегда есть из чего слепить кизяк! А значит — и дом построить, и печку протопить, согревшись холодными ночами.
Так или иначе, мясо, шкуры прочее. Полная свобода перемещений в бескрайних просторах, да и вообще! — взглянул я вновь на то, что осталось от когда-то процветающего города — лагерь шатров в стороне от него, и руины пятиэтажек — пастух, по крайней мере, и не знал никогда другой жизни.
— Нам тут и десяти лет не хватит, что бы все восстановить. — вздохнул я уныло, глядя на все это — Как там дела на Байконуре? — обернулся я к стоящему рядом связисту.
