16 часть
– Ты определённо бредишь, но, как ни странно, твоя шизофазия звучит на удивление… возбуждающе!
От резко нахлынувшего облегчения, Эльвира чуть было не заулыбалась во весь рот.
В это было сложно поверить, но ей-таки удалось каким-то непостижимым образом поддеть его за живое. Сколько и как бы он не хорохорился, прячась за титановой маской бесчувственного пофигиста, что-то от человека сочувствующего в нём всё же да прослеживалось. Вполне возможно, он мог испытывать даже чувство вины за содеянное, пусть где-то и скрытое очень-очень глубоко.
– И как расценивать твои слова? За согласие или?..
– Такие вещи, как правило, с бухты-барахты не делаются и уж тем более на ходу не решаются. Тебе вдруг стрельнуло в голову и всё? Ты тут же свято уверовала, что в твоей ситуации – это лучшее, что вообще к тебе возможно применить, даже если эффект окажется полностью противоположным твоим наивным ожиданиям? Я понимаю, ты сейчас на взводе, эмоции зашкаливают и всё такое. Ещё и столкнуться нос к носу с самой Лиз Кэрролл. Всё равно, что соприкоснуться с ожившими призраками недосягаемого мира своих детских грёз и окончательно уверовать в их реальное существование. А после этого у тебя было время на подумать? Ты взвесила все за и против? Стоит ли всё то, что тебя так сейчас непреодолимо манит всего того, что ты собираешься с собой сделать? Даже если гипотетически предположить, будто тебе удастся вправить себе на место мозги после того, как я тебя вые*у, то где гарантия, что они тебе помогут в нужный момент, когда ты каким-то чудом вдруг окажешься в «Вёрджл-Флеш»? С чего ты взяла, что Лиз вообще обратит на тебя свой царственный взор, а потом ещё и выделит среди многотысячной толпы таких же одержимых, как ты, желающих попасть в её компанию на постоянное место работы? Насколько я помню, ты штурмовала совсем другие студии этого города. Или ты вбила в свою больно стукнутую за сегодня головку, что Кэрролл станет для тебя тем самым счастливым билетиком в мир большого кино, о котором ты так долго мечтала?
– А ты разве не знаком с Яном Новаком? – если он рассчитывал на то, что Эльвира тут же спасует и даст задний ход, то он явно не на ту напал.
Она не собиралась сдавать своих позиций и отступать раньше времени только потому, что Гордон не видит в её действиях многообещающих перспектив. Не для этого она сюда явилась, буквально наступив себе на горло.
– Он ведь тоже начинал свою карьеру в «Вёрджл-Флеш». Пришёл туда в качестве начинающего клипмейкера, а теперь штампует высокобюджетные фильмы, которые ежегодно номинируют на какую-нибудь очередную мировую кинопремию. Про остальных можно даже не расписываться. У меня уйдут часы только на то, чтобы просто перечислить имена всех известных фотомоделей, начинавших своё восхождение на кино-Олимп под патронатом Елизаветы Кэрролл и, в конечном счёте, добившихся мирового признания в качестве кинозвёзд ПЕРВОЙ величины благодаря ЕЁ стараниям. Она их всех создала, слепив буквально из ничего собственными руками! Помогла пробиться наверх, поскольку знает, как это сделать, причём с любым, хоть с красавцем, хоть неказистым горбуном. И не надо мне сейчас втирать лекцию о том, что я понятия не имею, о чём говорю и слишком далека от реального мира большого кино. «Вёрджл-Флеш» всегда считался, считается и будет считаться одним из лучших трамплинов для любого начинающего актёра, причём гарантируя успех во всех начинаниях на все двести процентов!
– Аминь! – холодно обрезал или поставил в душещипательном монологе девушки свою жирную точку Марк Гордон. – Вот об этой проблеме я тебе и толкую тут, дорогуша. Ты себе уже нарисовала бог весть какую фантастическую картинку о мнимой возможности куда-то там взлететь и чего-то для себя урвать. А всего-то, увидела краем глаза Лиз Кэрролл, пронюхала о том, что я якобы очень тесно с ней знаком и, всё, наша наивная девочка мгновенно потекла. И не просто потекла, а уже готова забраться в штаны к первому встречному бомжаре и отсосать ему немытый месяцами х*й только за мнимую иллюзию добраться нашару до самого поднебесья. Ты хоть представляешь, как это выглядит со стороны в действительности? Откуда такая слепая уверенность, что я именно тот, кто способен помочь тебе достичь хотя бы одну из преследуемых тобою целей (ну, кроме вероятности довести тебя до сквирта пару раз)? Не велика ли цена для вчерашней старшеклассницы, которая ещё пять минут назад мечтала пробиться в большое кино только своими актёрскими талантами, без помощи постели?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Считай, я-таки купилась на твой крышесносный дар убеждения. Я серьёзно, Марк.
Эльвира вперилась в лицо мужчины с эдаким вызовом непомерно упрямой в своём окончательном решении молоденькой ослицы. Какой смысл было так изгаляться перед ним, чтобы, в конечном счете, дать обратный ход? Или ей действительно было что с ним терять? Что именно? Свою девичью честь? Серьёзно?
Да и зачем скрывать то, что и без лишних объяснений всегда находилось на поверхности? Для этого она и приехала в этот далеко не гостеприимный город, растратив все свои сбережения всего за несколько дней, но так и не сбежав с поджатым хвостом обратно домой. Она очень и очень сильно жаждет этого, после стольких неудач и проколов, после раз сто сдохшей и заново реанимированной надежды. Она просто обязана это сделать, тем более теперь и сейчас, когда сумела лишь вскользь соприкоснуться с тем миром, о котором грезила всю свою сознательную жизнь едва не с песочницы. Долгое время она считала его несбыточной мечтой и недосягаемой иллюзией, а тут… Ей только что продемонстрировали насколько он реален и до дикого головокружения близок, достаточно только протянуть руку… через этот грёбаный столик! По сути, ей дали попробовать самую первую и очень лёгкую дозу, от которой снесло крышу практически на раз. Естественно, она захотела ещё! И, самой собой, намного больше!
Елизавета Кэрролл – не какой-то там фотохудожник с мировым именем, которому по чистой случайности удалось достичь нынешних высот. Она и являлась неотъемлемой частью того поднебесного мира, куда так неистово рвалась Эльвира Бабич. Или, ещё точнее, тем исключительным проводником между двумя измерениями, ключами от которых (и от всех ведущих наверх и вниз дверей) владела на правах единоличной хозяйки. Но, самое главное, это была Лиз Кэрролл! Находится рядом с которой, слушать, видеть и внимать – куда большее наслаждение, чем брать автографы у тех же любимых актёров. А сравнивать испытанные при этом невероятно сильные эмоций с пробирающим до костного мозга потрясением – просто грех. Даже от одной мысли, что Кэрролл вдруг возьмёт тебя под своё защитное крыло, выбивало из-под ног опору похлеще реального землетрясения в десять баллов.
– По сути, тебе и делать ничего не придётся, всего лишь позвонить кому-нибудь из «Вёрджл-Флеш» и закинуть для меня удочку. Ты же не мог за эти месяцы растерять все свои старые связи и знакомства с нужными людьми, как и врождённого дара пролазить в любую щель без мыла?
Гордон оставался на удивление серьёзным, но теперь ещё к его сосредоточенному выражению лица присоединилась совсем уж ему не свойственная задумчивость, на грани твердолобого упрямства. Он рассматривал сидевшую напротив девушку с таким пристальным вниманием, что даже у Элл создавалось впечатление, будто она ощущала его сканирующий взгляд буквально физически. Интересно, что будет, если она позволит ему куда больше, чем просто на неё смотреть?
Он ведь не мог не понимать, в каком отчаянном положении она сейчас находилась и по любому могла оказаться в проигрыше, несмотря на принятое им решение. А вот ему-то как раз вообще нечего было терять. Выбрав одно из двух зол, он оставался при своём хоть так, хоть эдак. Чего не скажешь об Элли, которая явно погорячилась, когда решила поставить на человека, в принципе лишённого каких-либо добродетелей и той же человечности. На кой ему сдалось связываться с абсолютно безопытной девчонкой, пытающейся по ходу нащупать в его чёрной дыре с символичным названием «душа» что-то близкое к понятию «совесть»?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
