Марк с ответом спешить не стал, что уже выглядело для него несвойственным. Чтобы так долго тянуть с паузой? Правда, Элл всё равно не чувствовала из-за этого раздражения, подпав под его гипнотические манипуляции куда быстрее, чем успела это осознать. В этот раз она неотрывно следила за степенными движениями гибких пальцев мужчины, которые «игрались» с початой пачкой «Мальборо-Лайт», очень медленно её открывая и с манерной ленцой доставая следующую сигарету.
Взгляд Гордона при этом слегка затуманился, но навряд ли это можно было списать на первые симптомы алкогольного опьянения. Может он раздумывал над собственной дилеммой – отвечать или же сразу послать в пешее эротическое привязавшуюся к нему девчонку.
Конечно, его связь с Лиз Кэрролл слишком очевидна, и он мог догадаться о том, что Эльвира каким-то образом стала случайной свидетельницей семейной разборки между ним и его блондинистой любовницей. Так над чем же он так долго размышлял сейчас, затягивая с ответом? Пытался вспомнить, что именно успело произойти в фотоателье на глазах у подглядывавшей за ними девушки или же оценивал масштаб возможных последствий? А может раздумывал над тем, пускать ли кого-то ещё на свою неприкосновенную территорию? Тем более, если этот кто-то абсолютно ему незнаком.
Жаль, Элли не учла всего этого до того, как вошла в этот бар, как и вероятности быть вскоре посланной очень и очень далеко. Но она ничего не могла с собой поделать. Нездоровые отношения между Гордоном и Кэрролл притягивали к себе запредельно мощным магнитом. И чем больше она о них думала, тем нестерпимей становилось её собственное желание докопаться до истины. В голове то и дело крутились всё более яркие и безумно будоражащие ассоциации с этой парочкой. Ничего нормального между ними она почему-то не видела, зато там прослеживалось очень много чего болезненного (именно болезненного, а не больного), неестественного и крайне аморального…
Марк слишком порочен и вульгарен. Достаточно кинуть на него один лишь беглый взгляд, чтобы прочувствовать до мозга костей исходящую от него ауру падшего ангела. Причём настолько грязную, пропитанную насквозь чёрной душой его демонической сущности, что невольно и сам начинал ощущать собственной кожей её липкие гранулы, пытающиеся добраться до твоих нервов и сопротивляющихся чувств.
А вот Лиз рядом с ним выглядела совершенно по-другому. Как… как…
– Лиз Кэрролл – богиня, и этим всё сказано. – наконец-то проговорил Гордон, неспешно поджигая спичку, но не прикуривая от неё. Он просто наблюдал потяжелевшим взглядом (скорее, полностью отсутствующим в этой реальности) весьма задумчивых глаз, как голодный огонёк очень горячего пламени сминает плотную картонку, всё ближе и ближе подступая к пальцам мужчины. Одна ничтожная искорка, способная перерасти во всепожирающее пожарище.
– Такое ощущение, будто ты в неё влюблён либо по уши, либо на крайняк безмерно ею восхищаешься. – Элл напряжённо хмыкнула, хотя и старалась придать своему голосу нотки насмешливой иронии.
Как бы она не пыталась включить собственное воображение, но в голове никак не желало всё это укладываться. Ну не верила она, чтобы подобный Марку психопат был способен в кого-то влюбиться с неистовостью одержимого страдальца. И не только влюбиться, но и сходить по ходу с ума, как и требует того классика жанра. Пусть как-то по-своему, но зато с обязательным эффектом действия замедленной бомбы, готовой взорваться в любую секунду. И тут уже неважно кто окажется по близости – заденет всех, даже абсолютно ко всему этому непричастных.
Только вот вся нелепость её вопроса в том и заключалась – Элл и так знала ответ. Или же ей хотелось получить прямое подтверждение от первоисточника, чтобы не наводить так называемой напраслины, домысливая то, чего нет.
Марк резко поднял на её подначивающий голос свой пронзительный взгляд, неестественно изменившийся всего за несколько мгновений. В нём больше не ощущалось ни равнодушной пустоты, ни едкого цинизма, ни наплевательского отношения ко всему прекрасному и жизненно ценному. Правда, длилось это «наваждение» всего с ничего.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Его губы вскоре дрогнули в той самой поверхностной ухмылочке, от которой внутри начинало от возмущения всё закипать и скручиваться в тугие узлы, а пальцы с ладонями зудеть от неистового желания вцепиться в его губы ногтями.
Как же быстро он оклемался!
– Любопытной кошечке захотелось узнать о чужих тайнах, которые никоим боком к ней не относятся и вообще никак её не касаются? – она должна была это предвидеть с самого начала. Ждать от Марка чистосердечных признаний перед первой встречной с улицы?.. Даже если бы она стала его шантажировать реальными уликами его прошлых преступлений – он бы всё равно мог её послать, причём в более жёсткой форме, чем сейчас.
– Ты прав, я вообще для тебя никак и никем не являюсь, но тебе это не помешало затолкать мне в рот грязную тряпку и стащить с меня джинсы. Кажется, ты ещё попытался возбудить мне вагину, когда тёрся пальцами о мою промежность поверх трусиков. Кстати, ты эту руку вроде так и не помыл…
И не только не помыл, но и потом дрочил ею свой вставший на Кэрролл член. А Элли как всегда вовремя об этом вспомнила. И в этот раз кровь прилила к голове, к лицу и к гениталиям намного ощутимее и куда сильнее. А ведь она, в отличие от Марка, ни капли не выпила.
Гордон расплылся в ещё более самодовольной ухмылке, но в этот раз в его чуть поплывшем взоре прослеживалось что-то уж совсем неожиданно новое, схожее с едва различимым восхищением. Хотя, вполне возможно, на его реакцию и поведение в целом уже начали действовать алкогольные пары, придавая его речи вялую развязность и пробуждая по ходу старый, как мир, синдром попутчика.
– А тебе, смотрю, палец в рот не клади. Или, вернее будет сказать, член?.. – он довольно захихикал над собственной шуткой, не разжимая губ, но, как, ни странно, посылать её не стал. – Хорошо, я дам тебе эту божественную манну или опиум (тут уж называй эту дурь, как сама захочешь), но на большую дозу не рассчитывай. И то, это только в качестве моральной компенсации, в виде лёгкого успокоительного, так сказать, за проявленную смелость и отвагу. Ну не напрасно же ты сюда пришла, убив за этот день львиную долю нервных клеток?
– Спасибо за вовремя проявленную заботу. Я это очень высоко оценила…
– Значит, ты хочешь знать, откуда я знаю Лиз Кэрролл? – он проигнорировал её замечание, решив вдруг сменить тактику прямо на ходу. – Или ты хочешь узнать, как Лиз Кэрролл знакомится с такими, как я «счастливчиками»? Типа, как это всё происходит на деле, где и как она нас находит, выбирает, обращает в нашу сторону свой божественный взор? Можешь не верить, но всё до банальности просто. Меня, например, она выцепила в одном из рекламных агентств Долус-сити. Как-то увидела мои студийные фотки с нескольких фотосессий. Я же тебе говорил, что работал фотомоделью ещё с младших классов. Моя приёмная мамочка уже тогда зашибала на мне недурственные гонорары, чем и покрывала все свои расходы, якобы связанные с моим усыновлением. В общем, мне было чуть меньше, чем тебе сейчас, когда Лиз решила взять меня под своё крыло. С тех пор я находился рядом с ней уже постоянно… если не считать последние полгода…
Мужчина зажёг ещё одну спичку, но в этот раз всё-таки решил от неё прикурить.
– И с чем конкретным связана эта её божественность? – Эльвира только сейчас заметила с какой сосредоточенностью и даже с открытым ртом слушала будоражащий воображение рассказ Гордона. Пусть и очень сжатый, но из уст Марка он во истину звучал как-то по-особенному, завораживая и пропитывая своим одурманивающим ядом до запредельных глубин шокированного подсознания.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Даже сейчас, когда начали звучать едва ли выдуманные доказательства, Элли с трудом верилось в услышанное. Точнее в то, что Марк прожил рядом с Елизаветой Кэрролл большую часть своей сознательной жизни и только недавно откопал некие таинственные причины, побудившие его уйти. Судя по всему, они оказались слишком вескими, раз он решил одним махом прервать столь долгую связь.
