Почему в памяти вдруг ни с того, ни с сего всплыли слова Лиз, обращённые к Гордону в момент интимного уединения данной парочки, девушка так и не поймёт, но шарахнет ими по сознанию не хило так. А там и до уязвимой плоти недалеко. «А ведь только тебе удавалось доводить меня до оргазмов, трахая и вылизывая мне вагину, при этом совсем не стимулируя клитор.» – они явно произносились только для одного единственного слушателя, без учёта подслушивающего их со стороны свидетеля. Только факт оставался фактом. А из-за того, что они предназначались для одного конкретного лица, их прошибная сила и оказалась настолько убийственной, пронимающей буквально до боли.
Эльвира невольно заёрзала на деревянном сиденье стула, уж очень быстро прогревшегося под ней. Она не верила тому, что ощущала в этот момент. Это воистину было невероятным! Внутренний удар-вспышка после прозвучавших в голове слов Кэрролл оказался чересчур резким, режущим и неожиданным. Половые губы ещё больше онемели и припухли под сильным притоком крови. Назойливый, свербящий сигнал ноющей пульсации задолбил обжигающими сокращениями по напрягшемуся клитору, заныв в складках более чувственной вульвы и тут же скользнув сладкой резью внутрь вагины. Будто в неё проникли чьи-то невидимые сухие пальцы, царапая по стенкам влагалища своим «наждачным» трением и тем самым причиняя блаженную боль.
А потом в довесок, ко всему прочему, перед глазами всплыла картинка кончающего на пол фотостудии Марка Гордона. Большой перевозбуждённый член в широкой и сильной ладони своего владельца… вырывающиеся из разбухшей головки тёмно-пурпурного цвета тугие струи густой спермы…
От таких красочных воспоминаний и самой недолго кончить. Пришлось брать себя в руки с неимоверным усилием воли.
– Ну, хоть чем-то у меня получилось возбудить твоё воображение.
Вскипевшая из-за подскочившего давления в голове кровь ударила наотмашь по вискам и глазам. Но Элл удалось каким-то чудом не потерять ни своего лица, ни сорваться с места в постыдном бегстве раньше времени и уж, тем более, не вызвать у сидящего напротив наглого уё*ка каких-либо сомнений на счёт выбранной ею цели.
– Разве что тупизма в тебе от этого нисколько не убавляет. Мне реально, просто интересно. Ты хоть немного задумывался над тем, что я могла тебе дать и без всего этого реалити-шоу с показательным применением хоррор-треша?
Нашла кого об этом спрашивать. У Ганнибала Лектера интервью взять не думала, например, в его подвальчике?
Марк, как и ожидалось, лишь с ленцой цинично хмыкнул и преспокойно, абсолютно ровной рукой налил следующую порцию водки.
– Радость моя, не в меру наивная. С чего ты вообще решила, что меня можно пронять подобными откровениями? У меня нет никаких проблем с женщинами. Любая первая встречная (99 и 9 десятых из ста уж точно) готова мне дать где угодно, когда угодно и сколько угодно.
– Если нет вопросов с теми, кто мечтает тебе дать, тогда в чём твоя основная проблема? Тебя стопорит в нужный момент и от желанного стояка остаются одни лишь воспоминания?
Мужчина тихо рассмеялся, не разжимая губ, и с ещё более подчёркнутым интересом во всевидящих глазах вперился в непомерно упрямое личико девушки. То, что она пыталась его поддеть старейшим в мире способом – усомнившись в его мужской силе и обозначив тем самым обязательное наличие целого букета из психических отклонений и комплексов – этому он не удивился вообще никак. Как будто уже ждал от неё подобных заявочек с первых же секунд их завязавшегося разговора. Да и не было у него с потенцией никаких проблем. В этом Элл успела убедиться воочию, всего каких-то десять-пятнадцать минут назад. С таким шикарным, как у него, стояком, только в порно сниматься.
– Знаешь, я бы с радостью тебе поведал свою слёзную историю о моих сексуальных «проблемах», замешанных на детских психо-травмах, только, боюсь, ты не имеешь для подобной беседы необходимой квалификации. В любом случае, весь этот трёп превратился бы в словесный онанизм бессмысленного содержания, от которого ни ты и ни я так бы и не сумели кончить. Поэтому, давай эту часть разговора сразу пропустим и перейдём к более интересной теме, а, точнее, к главной цели твоего визита сюда, киска. На кой ты тут предстала передо мной вся такая невъе*енно воинственная, и какие наполеоновские планы на мой счёт ты уже успела наворотить в своей гениальной головке? Я уже понял, ты не поклонница ролевых игр с изнасилованием и припёрлась сюда не ради е*ли. Поэтому, было бы неплохо услышать в твоих словах некую конкретику, которая, наконец-то бы пролила свет на твои истинные мотивы прихода. Иначе, дорогуша, я скоро упьюсь, и мне будет откровенно по х*ю на все твои зае*оны, чего там тебе от меня было надо и в каком количестве. Цигель, детка, а то не видать тебе моего стояка ещё очень долго.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В подтверждение своим словам, мужчина подхватил полную до краёв стопку, проделав ею над столиком что-то вроде безмолвного тоста за сидящую перед ним девушку, и одним выверенным движением опрокинул всё её содержимое себе в рот. Смачно сглотнул, довольно поморщился, разве что не издал сладострастного звука от полученного кайфа, и вновь обратил пока ещё ясный, вопросительно выжидающий взгляд на Элл.
– Слушай, а может тебе тоже налить? Как-то я даже не подумал об этом. Уж кому-кому, а тебе при любом раскладе не помешает расслабиться, особенно после сегодняшнего кавер-представления.
Вот же ж залупившийся гомнюк! Всегда найдет, чем подцепить.
Правда, Элли и сама всё это время изнывала от преследовавшей её дилеммы – выпить или нет. Снести ко всем чертям из памяти последний час своей жизни с помощью ядрёного алкоголя или же, несмотря ни на что, воздержаться? Но даже без столь манящего соблазна в виде литровой бутылки водки, она прекрасно понимала, чем это могло закончиться. Обед она сегодня пропустила, желудок был пуст едва ли не по самую прямую кишку, эмоции зашкаливали, а желание сорваться в истерику уже практически подступило к критической отметке. Пара рюмок срубит её за несколько секунд. И, если не свалит под стол, то до экспрессивного гала-концерта доведёт в любом случае.
– Нет, спасибо. Пока воздержусь.
Странно, но и это Гордона ничуть не удивило.
– Как знаешь. – он просто пожал плечами, состроил равнодушную мину и начал делать последнюю глубокую затяжку почти докуренной сигареты.
– Откуда ты знаком с Элизабет Кэрролл? – она выпалила свой вопрос в аккурат в тот самый момент, когда его лёгкие были переполнены никотиновым дымом.
Марк тут же сдавленно закашлял, принявшись поспешно тушить окурок о дно стеклянной пепельницы.
15 часть
– Чего у тебя не отнять, так это дара бить по яйцам в самый неожиданный момент! – ему так и пришлось буквально выдавливать из себя сквозь кашель слова вместе с остатками дыма. – Ты знаешь, кто такая Лиз Кэрролл?
– А что тебя в этом удивляет? То, что я знаю, кто это или то, что я спрашиваю о ней у тебя? – правая бровка Эльвиры то ли вопросительно, то ли надменно изогнулась кверху. – Вот меня волнует, куда резонный вопрос на твой счёт. Какое лично ТЫ имеешь к ней отношение? Кто она тебе?
Её действительно изводил данный вопрос, как ничто другое за последние минуты. Ведь из-за него она сюда и припёрлась, откопав в закромах такой резерв сил и смелости, о наличии которых в себе до этого даже не догадывалась.
В поведении Лиз не прослеживалось ни единого намёка или маломальского подтверждения тому, что Кэрролл сходила с ума по Марку Гордону так же сильно, как тот сходил с ума по ней. Но эта женщина проделала весьма немалый путь, рискнув приехать в не самый благополучный район города и только для того, чтобы попытаться вернуть обратно своего непослушного мальчика.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Эти отношения отдавали явным душком чего-то исключительного и обособленного. Можно было бы сказать нетрадиционного, но только не в том понимании, которое приписывает этому слову современное общество. Хотя, скорее, ближе к чему-то более метафизическому, по крайней мере, за пределами привычных для большинства людей вещей.
