Отойдя на десяток шагов, я обернулся - только затем, чтоб увидеть, как хижина словно складывается, проваливается внутрь себя - беззвучно осела и рухнула крыша, в труху рассыпаются стены… Это как-то связано с тем, что я тут появился?..
Поворачиваюсь, чтобы продолжить путь - и вижу Гельду, совсем близко, в каком-то десятке шагов. Она улыбается мне, бежит навстречу, набирая воздуха, чтобы завопить: "Мик!". Порыв ветра обжигает лицо, она замирает на полушаге, колеблется, как отражение в воде, развеивается мелкой рябью. Остается только стоять и смотреть, и наваливается какое-то горькое безразличие. Здесь и сейчас ничего не исправишь…
Я нашел его за грудой валунов - он сидел, привалившись к ней спиной, руки накрест на сабельных рукоятях.
- Хельг!
И он - первое движение, которое я здесь увидел - медленно-медленно повернул ко мне голову, и в глазах, кажется, мелькнуло что-то вроде узнавания. Я опустился перед ним на колени, тряхнул за плечи:
- Что тут такое стряслось?
Голова его качнулась назад, распадаясь на куски, плащ песком вытек из моих пальцев. На какой-то момент мне показалось, что я слышу его голос: "Ищи меня на земле". Но, наверно, просто показалось. Я поднял филигранную брошь - все, что осталось от него - и спрятал за пазуху. Упадок и разрушение…
- Что, человече, несладко, когда рушится твой маленький мир?
Я резко выпрямился, выставив для защиты меч. Йокан. Как всегда, в просторном белоснежном балахоне, борода вьется по ветру, глаза слегка, добродушно, прищурены. Очень картинно выглядит. Опять какой-то расчет?..
Я замер напротив, не опуская меча. Лучше не смотреть ему в глаза - переиграет моментом… А он, скользнув взглядом по обнаженному клинку, только усмехнулся понимающе:
- Что ж… На пути к могуществу надо и через это пройти.
- Если это и есть цена - могущество мне не по карману.
- Подумай сам, ученик: не погибнув, не возродишься. Но ради чего стоит пережить гибель? Власть? - пустой звук! То, что ты зовешь чувствами? Но получив знание, ты будешь ими обладать - более яркими, сильными.
- Главный вопрос: зачем?
- Глупый вопрос. Зачем летает птица, если не затем, чтоб летать? Как продвигается твоя работа?
Тут лучше не блефовать, ежику ясно…
- О какой работе речь?
- А тот ли ты, за кого себя выдаешь? - он улыбнулся.
- Я тот, кого ты хотел видеть. И я тот, кто я есть.
- А знаешь ли ты сам, кто ты?.. У тебя острая Сила. Я не случайно помог тебе выбрать место нашей встречи - но ты выбрал его сам. Присмотрись, ученик, подумай: стоит ради пригоршни праха отказаться от того, что ты пока не в состоянии представить?
Откуда-то изнутри поднимается, подступает под горло глухая злость:
- От тебя, Йокан Великий, даже этого не осталось. Ты мертв. Причем уже тысячу лет.
Он тихо рассмеялся:
- От меня остался я. Ведь мы же с тобой беседуем?
- Почему ты ждал меня? Почему был уверен, что я приду?
- Потому что ты пришел. Если б не сейчас - так через сто лет. Или через тысячу. Или другой ты.
- Но почему именно я?
- Ты всю жизнь работаешь бок о бок со мной. Тебе не мешало бы перечесть свой труд…
- Ты хочешь сказать, я - не совсем я?
- Ты - один из немногих, кто хочет, и один из очень немногих - кто может.
- Ошибка. Я знаю, чем мне придется расплачиваться.
Он кивнул:
- Кажется, ты привык называть это - "продать душу"?
- Не совсем. Я имел в виду некоторые необратимые изменения. Я перестану быть собой, стану просто одной из заготовок на конвейере, как…
- Ты хочешь сказать - как я? Может, отчасти ты и прав…
- Да нет, Великий, не отчасти. У тебя ведь даже облика своего нет. тебя - такого, как вижу - я и придумал.
- Хм… Ты, пожалуй, умнее, чем я думал. А почему тебя это пугает?
- Потому что я - это я.
- Единственный и неповторимый, - с некоторым ехидством закончил он. - Что ж… Давай поиграем?
- Предполагается, что я могу выиграть? - договаривал я уже с пустым местом - Йокан пропал, как не было. Да что ж меня, глючит, что ли?
Обернувшись, я в этом практически убедился: за моей спиной в десятке шагов обнаружилась дверь. Самая обычная. С ручкой. Белая на фоне серого неба. Я опасливо приблизился, потрогал. Дверь как дверь, только почему-то не ведет никуда. А вдруг ведет?.. Я набрал в грудь воздуха, перешагнул через порог.
Ничего не случилось - вокруг та же самая каменистая пустыня. Дурацкие у Йокана шуточки… Я обернулся - дверь стоит, как стояла. А вдали - какой-то непонятный предмет. Надо хоть посмотреть, что это такое.
К непонятному предмету я приблизился как-то необычно быстро - всего за один шаг - и замер, отвесив челюсть. Вроде, ничего особенного, клетка и клетка, только внутри - слон. Самый настоящий, живой. Розовый, в горошек. Это бы еще ладно, только на клетке имеется табличка, а на табличке крупными красивыми буквами начертано: "Буйвол"… Я возвел глаза к небу, готовясь разразиться матом - и только теперь обратил внимание, что небо над головой все в заплатах - кривых, косых, кое-как приляпанных на живую нитку, а сквозь прорехи лезет пыльный серый полумрак. Так. Приехали…
Я вернулся к двери, которая к счастью, не пропала, обошел ее кругом. Никуда не денешься, надо снова пробовать… Пинком распахнув ее, я шагнул за порог - и оказался в полутьме длинного, выложенного синим кафелем коридора. За моей спиной щелкнул замок. Я обернулся, подергал ручку - бесполезно, заперто. Что ж, отчасти понимаю, что задумал Йокан - гнать меня по глюкам, пока я замертво не свалюсь. Или не выберусь. Так что делать нечего - я подтянул пояс (кстати, пропустил момент, когда это я в обычную одежду вернулся?) и двинулся по коридору туда, где маячил слабый свет.
В зале, куда я попал, оказалось тоже не очень-то светло, под низким потолком гуляли слои табачного дыма. В первый момент я разглядел только черные ленты и гирлянды цветов по стенам, потом - мою фотографию в траурной рамке, и только после этого - плотную кучку людей около возвышения в центре. Самое смешное, все эти люди - я! Разного возраста, комплекции, в разной одежде, но рожа одна и та же, скуластая и носатая, и та же рожа - в гробу на возвышении. С сигаретой в углу рта, почему-то в цветастом галстуке, с кривой ухмылкой на физиономии. Вот черт, а я-то тут где?.. Стоп. Так и крышей уехать недолго. Ладно, будем посмотреть…
Двойники вокруг гроба шушукались, перемигивались и, в общем, особо печальными не выглядели. на меня никто внимания не обратил. Напротив шушуканье стало более активным, и наконец одного меня - пониже и покоренастей, в косо сидящем пиджаке - вытолкнули на возвышение. Вытолкнутый слабо пытался отмазаться:
- Вы ж знаете, я не умею…
- А кто умеет?
- Давай, не выеживайся, твоя очередь.
- А, шут с вами. Выпить дадите?
- На, алкоголик.
Двойник заглотил полстакана и неловко, боком, полез на возвышение. Утвердившись, он взмахнул невесть откуда взявшейся кепкой:
- Ну, короче, так… долго распинаться не буду, сами все не хуже знаете. В общем, на двадцать каком-то там году жизни покинул нас, а проще говоря, склеил ласты наш друг и собутыльник…
Я подтолкнул локтем ближайшего двойника:
- Слушай, а вообще, что это за?..
Тот усмехнулся:
- Да мы этого придурка два раза в неделю хороним… Погоди-ка, ты что - новенький?
- Ну. Вроде как.
Он оскалился во всю пасть, хлопнул меня по плечу:
- Класс! Э, там! Уродцы! - заорал он. - Новенький пришел! Пусть он скажет!
- Сами меня уговаривали, -попробовал рыпнуться двойник на возвышении. Остальные тут же загалдели:
- Достал! Каждый раз одно и то же!
- Дайте новенького послушать!
- Новенький, давай!
- Кончай стрематься! Водки ему налейте! У кого пузырь?
- Мужики, вы чего? - я попробовал вывернуться. - Я ж не…
- Знаем, знаем, знаем… Не говорец, не речевик. Главное, не зажимайся, все свои. Лепи что в голову придет, по барабану.
Я залпом проглотил теплую водку. Меня хлопали по плечам, гудели в уши, подталкивали к возвышению, помогая подняться:
- Главное - не бойся.
- Кепку ему дайте, как он без кепки?
- Да пошел ты на броневик со своей кепкой!
- Ша! Заткнулись все! Давай, новенький!
Я выпрямился, засунул руку за отворот камзола:
- Ну что, приступим. Итак, сегодня мы в очередной раз провожаем в последний путь одного из нас… Что ж, скатертью дорожка ему. Он полагает, что осиротил нас? Прошу вас, братцы кролики, приглядеться к покойнику повнимательней. Поглядите только на эту довольную ряшку! валяется себе кверху брюхом и ждет соболезнований, а так же теплых хороших слов… От меня - не дождется. Заявляю со всей ответственностью: покойник был изрядной сукой и пасовал при трех тузах… Пардон, сбился. Так вот, глядя на эту довольную рожу, господа, я предполагаю следующее развитие событий: эта сволочь полежит себе в гробу, выслушивая соболезнования и хихикая над некрологом, который сам же и писал, кстати, а потом воскреснет и как ни в чем не бывало нажрется на собственных поминках. Так вот, чтоб впредь неповадно было, я, стоя над этими бренными останками, вношу следующее предложение: бренным останкам сегодня не наливаем!
