Занося это имя в записную книжку, Элли осознала, что оно ей как будто знакомо. И тут до нее дошло, что во время дебатов в Нью-Йоркском университете, которые она смотрела в Интернете, доктор Болт ратовал за употребление школьниками психотропных средств.
— Я так понимаю, это экспериментальное использование лекарств. По иронии судьбы этот ваш звездный свидетель, Брэндон Сайкс, рассказал Кейси о клинических испытаниях. Я продолжаю собирать информацию о диагнозе Кейси, и убежден, это поможет и вам понять, почему Кейси казался таким смиренным и безропотным во время задержания. Что касается Брэндона Сайкса и Вонды Смит, я еще только начинаю разбираться с ними, но уже могу сказать вам, Макс, вы вряд ли захотите, чтобы они предстали перед жюри. Вонда — наркоманка, которая заводит знакомства с пожилыми мужчинами, а потом, оказавшись у них дома, крадет их бумажники.
Элли встревоженно взглянула на Макса. Сведения адвоката совпадали с тем, что они узнали от Чан Мэйри.
— А это испытание лекарств, в которое Брэндон втянул Кейси? Выходит, Брэндон сфальсифицировал его диагноз. Только подумайте: он принимает экспериментальные антипсихотические средства, предназначенные для психического состояния, которого у него нет, — всего за сотню долларов в неделю, которые ему платят исследователи. Вы не думаете, что он солгал по поводу Кейси, надеясь получить сто тысяч долларов?
Фолджер наконец сел на стул и положил ладони на стол.
— Послушайте, обычно я дожидаюсь судебного заседания, но, мне кажется, если вы хорошо поразмыслите, то поймете, что дальше двигаться в этом направлении не имеет смысла. В противном случае я посоветую Кейси воспользоваться его правом дать показания перед большим жюри и гарантирую вам: кто-нибудь из присяжных захочет услышать всю историю целиком. Присяжные большого жюри могут вызывать своих собственных свидетелей. Они будут задавать Гандли неприятные вопросы, хотите вы того или нет. Они захотят увидеть Вонду и Сайкса. Они захотят узнать больше о Джулии, а это означает, что в суд будут вызваны ее родители и эти зомби из Касдена. «Нью-Йорк» уже опубликовал статью, в которой сказано, что это было самоубийство. И даже если большое жюри вынесет обвинительный вердикт, будет еще судебное заседание. В данный момент ни окружная прокуратура, ни Департамент полиции Нью-Йорка еще не в курсе того, что произошло с моим клиентом. Но если в этом вопросе вы встанете на сторону Гандли, у меня не останется выбора. Будете нести ответственность вместе с ним.
Элли стало ясно, почему клиенты платят большие деньги за услуги этого парня. Квалификация адвоката сводится не только к навыкам поведения в зале судебных заседаний. Фолджер прекрасно разобрался в сложившейся ситуации. Он понял, что Уитмайры и Касден тянут окружную прокуратуру в разные стороны. Возникла перспектива появления передовиц, посвященных противостоянию состоятельной, могущественной семьи и бездомного парня, подвергшегося насилию.
Если Макс и ощущал давление со стороны Чада, он не подавал виду.
— Мне нужно время, чтобы все хорошенько обдумать.
— Сообщите мне о своем решении. Вы должны прийти на заседание большого жюри до понедельника, прежде чем Кейси привлечет к себе всеобщее внимание.
Глава 38
Единственными знакомыми Элли психиатрами были работавшие на штат эксперты, которые обследовали обвиняемых, заявлявших об испытываемых ими проблемах с психикой. Те, которые появлялись на слушаниях гражданско-правовых дел, когда она несла патрульную службу, и определяли, представляет ли обвиняемый реальную опасность как для себя, так и для других. Те, с которыми она была вынуждена встречаться якобы для собственной пользы на различных этапах своей карьеры: после того, как полиция Вичиты задержала наконец серийного убийцу, на которого ее отец охотился всю свою сознательную жизнь; после того, как она убила человека в Джерардс Пойнт; после того, как у нее на глазах ее лейтенант всадила две пули в шею и живот своего бывшего друга.
Привыкший иметь дело с клиентами из Верхнего Вест-Сайда, доктор Дэвид Болт не был похож на этих нанимаемых штатом психоаналитиков. Утилитарной офисной мебели из искусственного красного дерева он предпочитал глянцевитый минималистский декор. Это называлось «маленький отпечаток». Углы приемной украшали белые ирисы. В воздухе витал легкий аромат имбиря. С террасы кабинета открывался захватывающий вид на Центральный Парк.
Это помещение никак не ассоциировалось с безумием. Оно напоминало салоны красоты, которые все уговаривал ее посещать бывший бойфренд, инвестиционный банкир. По его словам, проведенные там часы должны были приобщить ее к ценностям «отдыха и релаксации». Он пытался убедить ее в необходимости «баловать себя». Но понятие Элли об отдыхе и релаксации сводилось к бутылке «Джонни Уокер Блэк» и целому сезону сериала «30 потрясений» за один присест. Темная комната, растертое после ванной, словно кусок «Кобе биф», тело, звуки записи пения птиц — таково ее представление об уюте и покое.
Доктору Болту было около пятидесяти. Если бы она уже не видела его в Интернете, то, судя исключительно по декору офиса, ожидала бы увидеть более гладкого и прилизанного мужчину. Сегодня он был облачен в серый шерстяной свитер поверх рубашки на пуговицах и черные брюки. У него были длинные, висевшие бахромой каштановые волосы. Лицо светилось сердечной улыбкой.
Когда детективы объяснили цель своего визита, доктор сделал какую-то запись в блокноте и затем скрестил на груди руки, словно арбитр, наблюдающий за повторным показом эпизода спортивных соревнований.
— Черт возьми. Я окончил школу двадцать шесть лет назад, и с тех пор всего в третий раз оказываюсь в подобной переделке.
— А что это за переделка? — поинтересовался Роган.
Он тоже скрестил руки на груди. Иногда Элли приходила мысль, не в пещерные ли еще времена мужчины приучились копировать язык тела друг друга.
— Видите ли, я не очень компетентен в этих вопросах. Вы приходите сюда и спрашиваете меня о некоем человеке по имени Кейси Хайнц. Я не вправе говорить вам, знаком ли мне человек с таким именем. Думаю, вы, вероятно, сделали определенные выводы из моих слов относительно переделки. Муж моей сестры служит в полиции. Правда, в Детройте. Я имею в виду, что мне хотелось бы помочь вам.
— Значит, мы по одну сторону баррикад, — сказала Элли.
— За исключением того, что я не могу раскрывать свои отношения с людьми, являющимися моими частными клиентами и участниками клинических испытаний. Если я сделаю это, Американская медицинская ассоциация и Американская психиатрическая ассоциация отберут у меня лицензию, не говоря уже о проблемах с Федеральным агентством по контролю за продуктами и лекарствами в связи с одобрением результатов моих исследований.
— Но Кейси Хайнц сказал нам, что он проходит у вас курс лечения, — сказала Элли. — Это меняет дело.
— Нет, не меняет, — возразил Болт. — Пациент может раскрывать факт существования у него взаимоотношений с доктором, не раскрывая деталей этих взаимоотношений. Так, по крайней мере, мне постоянно втолковывали во время моей учебы. Офицеры полиции иногда блефуют, утверждая, будто им уже известна личность пациента — уверен, к вам это не относится, — но некоторые мои коллеги пострадали из-за такого рода трюков.
— Стало быть, мы встретимся с окружным прокурором и добьемся повестки в суд.
— Мне действительно хотелось бы помочь вам, — сказал доктор.
— Мы понимаем.
Обычно подобный сарказм в адрес человека, обладающего столь высоким социально-экономическим статусом, влек за собой телефонный звонок лейтенанту или лекцию о необходимости уважительного отношения к людям. Но Болт лишь рассмеялся.
— Послушайте меня, детективы. Я не могу рассказывать вам о конкретных пациентах, но могу рассказать вкратце о своей работе вообще. — Он указал рукой на два стула, стоявшие по другую сторону стола. — «Эквиван» — новое фармацевтическое средство лечения биполярного аффективного расстройства, известного также как маниакально-депрессивное состояние или просто маниакальная депрессия. И диагноз, и лечение биполярного аффективного расстройства у молодых людей вызывают массу противоречий. Некоторые специалисты считают, что дети есть дети. Они, к примеру, говорят, что в то время как радикальные жизненные перемены могут вызывать клинические изменения у взрослых, молодые люди еще не способны оценивать серьезность принимаемых решений. Подобным образом, по их словам, чувство беспомощности и отчаяния может служить сигналом тревоги у взрослых, но должно рассматриваться в качестве нормального явления у подростков.
— На этой неделе мы беседовали с одним учителем, который считает, что его ученики употребляют чрезмерное количество медикаментозных средств, — заметил Роган.
