Я довольно близко познакомился с телом Норы в Аспене, когда целовал каждую ее часть на кровати и когда она позволила мне вымыть ее в душе. Она худенькая, но фигуристая, с попкой и сиськами, которые были созданы для рэп-клипов. И у нее на бедре родимое пятно в форме сердца, которое, как я теперь знаю, называется «кофе с молоком» из-за того дурацкого подкаста, который мы слушали вместе. И глядя на нее сейчас, когда девушка сидит на моем кухонном столе, с припухшими губами, вздымающейся грудью и раздвинутыми ногами в джинсах… я чувствую себя самым удачливым сукиным сыном на свете.
Я делаю шаг между ее ног и наклоняю голову, чтобы втянуть один из ее сосков в рот через ткань. Его текстура, а также мягкость ее кожи, на вкус как идеальное сочетание дерзкого и приятного. Черт возьми, она такая приятная — мягкая, эластичная и сладкая. Может быть, сладость — это остатки взбитых сливок, но в любом случае, мне нужно попробовать еще больше.
Отстраняюсь, мой член пульсирует, когда я предвкушаю, как мой язык снова окажется на ее клиторе. Пытаюсь освободить ее от джинсов, но у Норы явно другие идеи. Она соскальзывает на пол и поворачивает нас так, что я оказываюсь прижатым к столешнице. Ее руки перемещаются к моей ширинке, и девушка освобождает меня от штанов в считанные секунды. Прежде чем я осознаю, что происходит, она уже стоит на коленях, а мои глаза в шоке прикованы к ней, когда Нора обхватывает своими пухлыми губами мой член и втягивает в горло. Она сосет и облизывает, и издает эти тихие звуки в задней части горла, как будто оценивает кусочек своего вкусного торта, а не отсасывает мой твердый член.
Это определенно впервые. Не поймите меня неправильно, мне и раньше делали минет. Много раз. Но никогда кто-то такой милый и невинный, как Нора. Черт, мне нужно закрепить это воспоминание в своем мозгу на будущее для своего дрочебанка, потому что… это невероятно.
Я запускаю пальцы в ее волосы и качаю бедрами, вжимаясь в нее, мой пресс напрягается с каждым толчком. Это, кажется, возбуждает девушку еще больше, и она сосет сильнее, втягивая меня глубже в свое горло, и мне приходится прикусить губу и смотреть в потолок, чтобы не кончить слишком быстро.
Когда больше не могу выносить этого ни секунды, я вырываюсь из ее рта и поднимаю девушку на ноги. Ее челюсть отвисает в замешательстве, и я мог бы достичь кульминации только от вида ее растрепанных волос и влажных губ.
— Мне нужно быть внутри тебя, — хриплю я, разворачиваю ее и укладываю на кухонный стол. Я больше не могу смотреть на нее. Если буду продолжать в том же духе, то кончу через две секунды, как в первый раз, когда мы трахались.
Быстрым движением достаю из бумажника презерватив и раскатываю его на свой мокрый член, прежде чем помочь Норе снять джинсы. Делаю паузу, чтобы насладиться изящными красными кружевными стрингами, которые, как я говорю себе, она надела специально для меня.
Опускаю руку и обхватываю ее холмик, одновременно скользя пальцем по ее щели.
— Ты такая чертовски мокрая, — рычу я ей на ухо, уткнувшись носом в ее волосы, чтобы вдохнуть ее запах.
— Я знаю, — стонет она, двигая бедрами навстречу моим пальцам, практически умоляя меня прикоснуться к ней глубже.
Я ввожу палец в ее сердцевину и прикусываю губу от ее тесноты. Боже, она такая уютная, такая мокрая. Такая чертовски совершенная. Мне нужно быть внутри нее.
Я оттягиваю ее красные трусики в сторону, а затем приседаю, чтобы расположить свой кончик у ее входа.
Без паузы толкаюсь в нее.
Сильно.
— Дин, — выкрикивает она мое имя и кладет руки на стойку, пытаясь найти что-нибудь, за что можно было бы ухватиться.
— Нора, — хриплю я и падаю на ее спину, мое горячее дыхание касается ее лопаток. — Чеееерт, — хриплю я, потому что могу кончить в любую секунду, и мне нужна минута, чтобы взять себя в руки.
Девушка снова вжимается в меня и стонет, умоляя меня двигаться, поэтому я становлюсь мужчиной и делаю то, что делают мужчины, когда они по самые яйца в самой красивой женщине, которую когда-либо видели.
Я думаю о своей бабушке, об индексе S&P, о липкой грязи на полу, о чем угодно, но только не о том, как охрененно чувствуется киска Норы вокруг моего члена.
Как только восстанавливаю контроль над собой, я встаю и выхожу из нее, прежде чем снова погрузиться на всю длину.
— Блядь, ты так хорошо чувствуешься, Нора.
— О, боже, — стонет она и прижимается лбом к прохладному граниту.
Я снова погружаюсь в нее, и она задыхается, ее кремовая спина выгибается под моей рукой, которой я придерживаю ее стринги, что бы они поглаживали мой увлажненный член при каждом движении.
Это чертовски великолепно.
Следующие несколько мгновений превращаются в размытое пятно из животных стонов, толчков и криков. В дымку из скользких от пота спин и крепких захватов на бедрах. Громкий и хриплый голос Норы заполняет мои уши, когда она снова и снова выкрикивает мое имя. Она кончает в течение первых двух минут, но я не даю ей ни секунды на восстановление. Просто продолжаю двигаться внутрь и наружу, внутрь и наружу, каждое сжатие ее внутренних мышц моего члена заставляет мои мышцы напрягаться все больше и больше.
Нора кончает снова, когда я тянусь к ее клитору и кружу по нему пальцем. Образ того, как она извивается на моем прилавке, заставляет меня чувствовать себя гребаным чемпионом. Вид того, как она теряет рассудок, выводит меня из равновесия, и я больше не забочусь о том, чтобы дать ей обещанные двадцать минут.
Я ничего не могу с собой поделать. Этот секс хорош. Слишком хорош. И когда я стону, вздрагиваю и опустошаю себя внутрь ее влажного, скользкого жара, хватаясь за ее бедра, как за гребаный спасательный круг, то желание, которое я испытывал раньше, когда не мог насытиться ею, возвращается, как колокольный набат.
— О, боже, Дин, — стонет Нора, высвобождаясь из моей хватки и обращая ко мне свои широко раскрытые, полные благоговения глаза. — Пожалуйста, не стесняйся нагибать меня на любой поверхности, на которую мы наткнемся в ближайшем будущем… потому что это… был отличный секс для снятия стресса.
Я неловко улыбаюсь, снимая презерватив и завязывая его узлом, прежде чем выбросить в мусорное ведро.
— Мы потратили столько сил на уборку, так что это показалось хорошей идеей.
Она поправляет свои красные стринги.
— Знаешь, что сейчас было бы очень вкусно?
Если она скажет «твой член», мне придется нарушить все свои правила и жениться на этой девушке.
— Мой семислойный клубничный торт со сливками, — рычит она, а затем переступает через беспорядок на полу и начинает рыться в моих шкафах. — Что за ингредиенты для выпечки у тебя есть в этой холостяцкой берлоге?
— Приготовься к разочарованию. — Я наклоняю голову, чтобы в полной мере оценить ее образ в красном нижнем белье, роющейся на моей кухне. Это не плохой вид. Я мог бы привыкнуть к нему.
Выбрасываю эту мысль из головы.
— Как насчет того, чтобы одеться и сходить за мороженым?
Она поднимает на меня свои широко раскрытые голубые глаза.
— Отличная мысль.
Глава 16
Дин
На следующее утро я вхожу в пекарню «Проснись и пой!» с ноутбуком в руках, готовый к работе. Позже у меня назначена встреча с клиентом, поэтому я одет в серые брюки, ярко-зеленый блейзер и полосатую рубашку на пуговицах. Я чувствую себя хорошо. Действительно хорошо. Возможно, потому что вчера у меня был отличный секс… дважды. Один раз до мороженого и раз после.
Но в основном чувствую себя хорошо, потому что мы с Норой удивительным образом находимся на одной волне. Она не осталась ночевать, потому что сегодня утром у нее была ранняя доставка. И сидя в ее машине, облизывая наши рожки мороженого, мы пришли к выводу, что ночевки — не лучшая идея, поскольку это все еще случайная интрижка. Я думал, что Нора достанет блокнот и составит еще один список правил, поскольку мы ничего не записали для этой новой договоренности, но она сдержалась. Может быть, я все-таки немного измотал ее. Та потасовка за еду, которую мы устроили вчера на моей кухне, определенно ее расслабила.
