Парень, видимо представив себе приблизительно такую же картинку, усмехнулся и резко выпрямился.
– Мне нравится, как она смотрится на тебе, – многозначительным тоном ответил он.
«Это с нами так заигрывают, что ли?» – удивилась внутренняя кокетка и скривила недовольную мордочку.
А вот я кривить ничего не стала, просто молча захлопнула перед его носом дверь, закрыла замок и пошла к кровати.
И только я свернулась удобным клубочком, как вспомнила про отмычки. Чертыхнувшись, быстро вскочила и максимально тихо придвинула тумбу с обувью, забаррикадировав вход от Крысеныша.
Легла, довольно улыбнулась и с этой улыбкой на губах быстро уснула, чтобы проснуться через полчаса.
– Ты издеваешься?! – резко сажусь на постели и обвинительно смотрю на Темного, потом поворачиваюсь к двери, застаю тумбочку на положенном месте и констатирую: – Ты издеваешься!
– Да ладно тебе, – шутливо прошептал блондин, увлеченно изучая мои клинки. – Потрясающая балансировка, а какое лезвие… – совершенно искренне поделился впечатлениями Хорст.
И будь на его место кто другой, я бы расплылась в довольной улыбке и начала рассказывать, как долго Крестный их для меня ковал и как потом я проходила обряд… Но это если бы в моей комнате сидел кто-то другой.
В огромных лапах Крысеныша утонченные мечи, которыми я гордилась не меньше, чем Руфус агатином, смотрелись как детские ножики для игры в песочнице.
Скол, обидно-то как!
– Пошел вон! – зарычала я от захлестнувшей ярости.
Хорст, почему-то несказанно довольный собой, негромко засмеялся и протянул мечи обратно.
– Зазнайка, ты такая милая, – шепнул блондинчик напоследок и самостоятельно пошел к дверям.
«А это точно сейчас Крысеныш заходил?» – ошарашенно уточнил желчный пузырь, помогая челюсти подняться с пола.
Махнув рукой на Темного, я убрала мечи обратно и все-таки уснула.
Глава 13
Любовь доступна пониманию немногих, хотя бы потому, что никогда не скажешь, какой поступок продиктован истинной любовью, а какой – наигранными чувствами
Утром я резко распахнула глаза и, потянувшись всем телом, решительно встала. Часы безразлично сообщали, что за окном раннее утро. Но вместо того, чтобы остаться в кровати и досыпать положенные пару часов, иду и натягиваю спортивный костюм.
«Может, не надо», – робко попросило тело, но я была непреклонна.
Хватит! Уже дожила до того, что тренируюсь только во сне. Того и гляди пузико появится и целлюлит на боках.
«А с целлюлитом теплее», – отчаянно дрожа под порывами ветра, прошептали бока, но были жестко проигнорированы.
Занималась я на стадионе, но не потому, что с утра пораньше побоялась застать в зале Темных, а потому, что прошлое место тренировки, считай, было осквернено вторжением Крысеныша. Хоть заново освящай и пропитывай своей аурой.
Промучив тело почти полтора часа, добежала до общаги и пошла греться под контрастный душ. Согреться не получилось, а вот разозлиться – это да!
Наскоро натянув одежду на еще влажное тело, поскакала в комнату, чтобы обнаружить на коврике перед дверью шикарный букет ярко-красных гербер.
– Нат, – захожу и протягиваю подруге подарок, – передай своему Темному Прунцу, что цветы – это банальщина.
Девушка перехватила букет, восторженно пискнула и закружилась по комнате, прижимая несчастные цветы к груди.
– Ах, какой же он чуткий, – шептала она, доставая белый конвертик с открыткой внутри, – стоило только немного намекнуть и… Какого хрена!!! – заорала ведьма, отбрасывая цветы на кровать.
М-м-м… мою кровать.
С удивлением смотрю на злую подругу:
– Ты чего?
Натка ничего не сказала, за нее это сделали выразительные зеленые глаза, которые в данный момент метали в меня молнии и прожигали дырки не хуже, чем Крысеныш.
– Да что такое? – рассердилась я и вытащила из ее пальцев открытку.
На белом картоне уверенным размашистым почерком было написано:
«Зазнайка, приду сегодня ночью любоваться пижамой. В этот раз давай понежнее», – а снизу был пририсован очень милый котенок, точь-в-точь как на моей пижамке.
– Какого лысого ежика?! – зло выдыхаю я.
– Вот и я о том же, – закачала головой Натка, грозно насупив тонкие брови. – Что между вами?
«А и вправду, что между нами?» – игриво спросило либидо.
– Взаимная ненависть, – рыкнула я, направляясь к дверям.
Натка перехватила меня почти у самого порога, обломав все мстительные планы и заставив переодеться в форму. Пришлось признать правоту ведьмочки и отложить торжественное разбивание носа Хорсту до завтрака.
Но на завтраке меня ждал капитальный облом. К тому времени, как мы с Наткой оказались в столовой, Темные поели и полным составом двинули на занятия.
Быстро перекусив, мы тоже побежали на первую пару.
Аудитория, в которой наши группы занимались с профессором Карода, была небольшой и вмещала только два курса – теоретиков и травников. В основном это были тихие лекции, если не считать наших с профессором жарких дебатов. Студенты предпочитали тихонько дремать, вяло конспектируя за преподавателем, но сегодня в кабинете было на редкость шумно.
– Привет, народ! – поздоровалась Натка, и аудитория резко погрузилась в тишину.
Это было настолько неожиданно, что я даже обернулась, чтобы посмотреть, а не стоит ли за нашими спинами профессор Карода.
– Чего это с вами? – удивилась, не обнаружив в дверях никого, кроме нас двоих.
Одногруппники замерли и молча посмотрели на парту, где обычно сидим мы с ведьмочкой.
На столе замерли в ожидании две почтовые обезьянки. Уже догадываясь, какой подвох приготовил на этот раз Темный, я подлетела к парте, сквозь зубы поблагодарила обезьянок и уставилась на огромную коробку конфет в виде сердца.
«Самому милому и обаятельному куратору», – гласила надпись на коробке, а снизу опять был пририсован котенок.
– Убью гада! – рыкнула я и понеслась к дверям, но на этот раз всю малину обломал профессор Карода.
– Здравствуйте, – дребезжащим голосом поздоровался входящий в аудиторию мужчина и, заметив в паре шагов меня, добавил: – Усаживаемся и начинаем писать…
Я сжала кулаки от ярости, села и оставшееся до перерыва время развлекалась тем, что придумывала способы убийства Крысеныша.
«Восемьдесят три», – подвел итог мозг в конце пары.
«Неплохо», – уважительно покачал головой боевой дух.
«Мочкануть гада», – воинственно голосили все остальные.
* * *
Несмотря на то, что руки так и чесались хорошенько отхлестать Темного по физиономии подаренным букетом и насильно скормить конфеты, я наскребла на задворках души немного терпения и дождалась обеда.
Захватив с собой цветы и конфеты, через всю столовую гордо продефилировала к столикам Темных и села на свободный стул.
– Поверь, мне уже страшно, – призналась, глядя в серые омуты, по ошибке называемые глазами.
– Не имею ни малейшего понятия, о чем ты, – ехидно улыбнулся Хорст, обмениваясь со мной тяжелыми взглядами.
Скорее всех оценили масштаб надвигающейся бури Доминик и Шарги. Парни быстро переглянулись с остальными и дружно свалили, забрав с собой упирающуюся Эми.
– Я про это…
Крысеныш равнодушно скользнул взглядом по букету и коробке конфет, после чего опять посмотрел на меня:
– А почему я не могу немного поухаживать за красивой девушкой?
«Тридцать первый способ – самый болезненный», – подсказал мозг, и его дружно поддержали все остальные.
Шумно выдохнув, беру себя в руки.
– Доставала, я не вчера родилась, – передергиваю раздраженно плечами. – Да будет тебе известно, консультантом меня взяли из-за врожденной способности читать по лицам эмоции, и я точно знаю, что ты соврал и про пижаму, и про милую, и про красивую.
Крысеныш откинулся на спинку стула, пару секунд изучающе глядел на меня и в конечном итоге качнул головой.
– Допустим…
– Нет, не допустим, – вспылила я, потому что оставаться спокойной рядом с Крысенышем было выше моих сил. – Самый простой способ заставить человека сотрудничать – завоевать его хорошее отношение к себе, – припечатала я. – Вот он, тот самый страшный третий вариант, о котором мне лучше не знать, – влюбить в себя и вертеть влюбленной дурочкой, как марионеткой, – щека Крысеныша едва заметно дернулась, подтверждая мои слова. – Так вот, повторяю, я уже впечатлилась твоим злым гением и ужаснулась от перспектив. Согласна на четвертый вариант, – со вздохом закончила я, понимая, что Крысеныш все-таки добился желаемого.
Хорст улыбнулся и прекратил пожирать меня глазами.
– Хорошо, что ты такая догадливая, – расслабленно откидываясь на спинку стула, сказал парень. – Признаться честно, не люблю врать.
«Надо же, какие мы правильные», – заворчал внутренний голос.
Я встала и попросила:
– Единственная просьба – приходи тренировать светимость вечером, а то у меня скоро нервный тик разовьется.
