что изрядно пьяна. Мне захотелось на воздух, поэтому я вышла на балкон.
– Так это правда? – следом за мной вышла Аманда.
– Смотря что ты имеешь в виду. – Вот только Слей мне тут и не хватало. И так-то мутит, а от ее лица меня точно стошнит.
– Я видела списки участников на городские отборочные. Там твоя фамилия и фамилия Фостера.
Мне хотелось, чтобы наше участие как можно дольше оставалось в секрете, но, видимо, момент открыться настал.
– Да, мы будем выступать.
– А что же случилось с: «Я больше не командный игрок и буду выступать в одиночном»?
Она припомнила мне слова, которые я сказала в первый день знакомства.
– Или таланта не хватило, чтобы кататься соло?
– Тебя это не касается, Аманда, – как можно спокойнее ответила я.
– Еще как касается, Саммерс! Если ты не забыла, я твой капитан! И вижу, что существует очень много факторов, которые отвлекают тебя от занятий в команде.
– Ты же сама параллельно готовишься к соревнованиям. В чем проблема?
– Не сравнивай нас, Саммерс. Я сделала эту команду лучшей, а ты наш самый слабый балласт, – выплюнула она очередное оскорбление.
– Ты уже отстранила меня от игры, чего еще тебе надо?
– Видимо, ты не понимаешь, что значить быть «Лисичкой», и не ценишь свое место в команде.
Во мне потихоньку начинал закипать гнев. Еще немного, и я выскажу этой крашеной курице все, что я о ней думаю.
– С этого момента ты больше не в команде, можешь сдать свою форму, когда вернемся.
– Знаешь, Аманда, мне очень льстит, что ты так боишься проиграть мне, что пытаешься отыграться и думаешь, что меня как-то заденут твои мелкие козни, – улыбнулась я. – Увидимся на отборочных, там и увидишь, кто из нас настоящая фигуристка, а кто только амбициозная пустышка.
– Зря ты решила перейти мне дорогу, Саммерс. Ты об этом сильно пожалеешь.
С этими словами Слей наконец-то оставила меня в одиночестве.
Голова гудела, словно в ней играл оркестр маленьких барабанщиков. И разговор с Амандой лишь усилил эту боль.
Я подставила лицо прохладному ночному воздуху. Ветер ласковыми поцелуями касался кожи, принося кратковременное облегчение.
– Можно?
Я обернулась, услышав робкий голос Лив.
– Я видела, как отсюда вышла злющая Аманда. Все хорошо?
– Меня исключили из команды.
– Мне жаль, Ева.
– Мне тоже, как ни странно, но не парься, все хорошо. Лучше поговорим о тебе и Стефане.
Риверс тут же смутилась и опустила голову, прячась за завесу своих волос.
– Тут не о чем говорить. Никаких меня и Стефана нет.
– Я бы не была так категорична, – ласково улыбнулась ей. – Ответь мне честно на один вопрос: тебе нравится мой брат?
Лив даже не потребовалось время, чтобы обдумать ответ.
– Да, очень. Но он дал понять, что я ему не нужна, – ее голос задрожал, она была готова заплакать.
Я сделала шаг к ней навстречу и заключила в объятия.
– Стефан часто говорит полную ерунду, уж я-то знаю, поверь. Он в действительности так не считает. Ты дорога ему, Лив. Просто дай ему еще один шанс и выслушай.
Дверь на балкон снова распахнулась, на этот раз это был Микаэль.
– Милая, я собираюсь тебя украсть. Ты помнишь о моих планах на вечер?
Мои щеки тут же покраснели от воспоминаний, как Мик обещал меня трахнуть.
– Беги, – улыбнулась Лив. – Кто я такая, чтобы удерживать тебя от горячего секса, – засмеялась подруга, заставляя меня покраснеть еще сильнее.
– Прости, – пискнула я, когда Фостер практически закинул меня на себя.
Микаэль
Целовать Еву я начал еще в коридоре, придавив к стене и пытаясь нашарить в своем кармане ключ-карту, не отрываясь от ее губ.
– Давай я помогу, – промурлыкала она, запуская руку в карман моих джинсов.
Вместо поиска злополучного ключа, Ева провела пальцами по моему уже твердому члену, заставляя меня потерять голову еще сильнее.
Сжалившись надо мной, она наконец-то выудила из кармана карту.
Мы продолжили целоваться, двигаясь по комнате словно в танце, пока добрались до кровати.
Я оторвался от губ Евы, чтобы как можно быстрее освободить ее от одежды и насладиться прекрасным телом.
Она хихикнула, от того насколько быстро я пытался справиться с нашей одеждой.
– М-м-м… тебе, значит, смешно, Ева, – с вызовом спросил я. – Повтори, что я тебе обещал?
Она снова захихикала и сквозь смех спросила:
– Трахнуть меня?
– Именно, – почти прорычал я возле ее губ.
А затем я разворачиваю ее к себе спиной и толкаю на кровать, чтобы она оказалась на животе. От неожиданности визг срывается с ее губ, когда она оглядывается на меня через плечо.
– Ч-что ты задумал? – ее дыхание срывается от возбуждения.
– То, что и обещал, моя милая.
Ее дыхание прерывается, а глаза слегка закатываются в предвкушении. Оказавшись сзади, кладу руку ей под живот и поднимаю так, чтобы она оказалась на коленях.
– Теперь тебе не так смешно, Ева? – я склонился над ней и прошептал ей в ухо.
Мой возбужденный член упирался в ее упругую попку.
Она дрожала от предвкушения.
Обхватив свой член, я провел им вверх и вниз возле ее входа, и она задрожала еще сильнее.
– Ми-и-ик… – умоляет она меня.
Я хватаю ее за бедро и вхожу одним движением.
Мы стонем одновременно, соединяясь.
Мало. Мне всегда будет мало. Я становлюсь чертовски жадным, когда дело касается Евы. Чертовым собственником, что было мне совсем не свойственно.
– Господи, – снова стонет она.
– Мне нравится, что ты считаешь меня своим богом, – хмыкаю я, наклоняясь к ее спине, чтобы оставить дорожку из поцелуев.
А затем я беру Еву за волосы, чтобы потянуть на себя.
Она охает и замирает.
Угол проникновения, должно быть, неудобный, но Ева ничего не говорит, полностью отдавшись этому чувству.
Я двигаюсь резкими толчками. От каждого движения она сладостно стонет, каждый раз почти подводя меня к краю. Но я не готов закончить так быстро.
Резким движением выхожу из нее и переворачиваю на спину, нависая сверху.
Ее глаза, затуманенные возбуждением. Это самое прекрасное, что мне доводилось видеть.
Господи, как же я люблю эту девушку.
Ева тянется к моим губам, и я с радостью отвечаю на поцелуй, снова входя в нее до упора, пока ее спина не выгибается подо мной.
Моя рука скользит вниз между наших тел, пока не останавливается на ее чувствительном бугорке.
– Ты готова, милая?
– Д-д-да, пожалуйста… – сладко тянет она.
Ускоряя темп, я продолжаю ласкать ее, чувствуя, как она сжимается вокруг меня. Я замечаю, как Ева закусывает губу,
