Он икнул, но послушался.
— Давай, Валерьянка, черт тебя побери... — Уже через минуту Котенков остался лежать в одних боксерах и носках. — Эти носки как бы сильно давят, — последнее, что услышала Ксения до того, как мужчина провалился в беспамятство.
Она так и осталась лежать в кольце его отяжелевших рук, прижимаясь к его груди и, силясь сдержать слезы разочарования.
Глава 46
Было около двух ночи, когда Мария пришла домой. Она не хотела возвращаться раньше, подсознательно боясь разочароваться отсутствием Кирилла. Муж был дома и, как ни странно, не спал. В кухне горел свет и оттуда валил сигаретный дым.
Маша только скинула пальто и, как была в сапогах, прошла. Кирилл сидел за кухонным столом в одних трусах и майке. Перед ним стояла почти пустая бутылка бренди.
— Кир, может, хватит уже? — девушка опёрлась о дверной косяк.
— А, это ты? — он приподнял голову — глаза мутные, еле открыты.
— Хм, а кто-то ещё мог быть?
Муж рассмеялся, потом неожиданно сделался серьезным.
— Что, ты, думаешь, одна такая, прыткая? Хомут на шею надела и повела, да? Да у меня такие телки! — он пьяно вытянул губы в трубочку, причмокнул. — Закачаешься! Их можно жарить куда хочешь и сколько хочешь, не то что тебя, дура! «Ах, у меня голова болит! Ах, я устала!» И Ксюша твоя — фригидная корова. Трахнул разок — она и залетела, тьфу, тупая нимфетка.
— Кирилл! — Маша почувствовала, как ее глаза вот-вот вывалятся из орбит. — Что ты такое говоришь? Какая Ксю..ша?
Господи, о чем он? Это что, правда? Ее подруга трахалась с ее мужем? И ребёнок вовсе не от Мишки? Ох ты боже мой!
Ноги перестали держать, и Маша опустилась на пол, прижала руку к губам.
Кирилл налил в стакан остатки бренди, продолжая тираду:
— ...Да вы на хрен мне не сдались — ни ты, ни твоя тощезадая подруженция. И женился то я, только чтоб работу получить у твоего братца. Только это мне и нужно было для полного комплекта. Даже невеста у меня была. Она офигенная. И ждёт меня, любит, моя Лерочка... — Кирилл опустил голову на руки, захныкал. — Если бы не ты, стерва, мы бы уже давно были вместе.
— Постой, Кир, какая ещё Лера? Ты охренел?
— Лера, девочка моя сладкая… — Маша с трудом поднялась и отступила из кухни в коридор. Да что же это происходит? Сначала Ксю, теперь эта Лера! Как это возможно?! Почему она ничего не замечала?! — Ха, — донёсся до неё хриплый смех мужа. — То кольцо, которое я продал твоему братцу, когда-то уже было Валеркино. Это я ей подарил его — красивое и дорогое. Тебе такого никогда не носить, поняла? Для неё ничего не жалко, — послышался звук отодвигаемого стула. — Совсем скоро мы с ней заживем так круто, как ни тебе, ни твоему братцу и не снилось. А твой долбо..б..братец будет ездить на звенящем трамвае и пользоваться проездным.
Маше казалось: все, что она слышит — это какой-то дурной сон. Она со всей силы прикусила палец. Черт, больно. Значит, все происходит — правда? Вбежав в свою комнату, плотно закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Что ей теперь делать, как жить? Как жить с этим уродом, который, оказывается, за ее спиной перетрахал всех ее знакомых и подруг? Да проще всех их столкнуть в одну кучу и пусть барахтаются в ней!
Маше стало горько, она уткнулась лицом в ладони, зарыдала, уже не сдерживаясь, в голос.
* * *
Лера выглянула в окно. Ребята-телохранители стояли около клумбы и о чем-то разговаривали, смеясь. Не сбежать. Лера с самого детства ненавидела подобный контроль — бесили эти настырные глаза, всеслышащие уши. А сейчас, когда столько недоделанного и требующего ее внимания, это выводило из себя. Ну как она будет встречаться с Кириллом? Не дай бог заподозрит что-то и ляпнет что-то этим Озерским, а ведь осталось подписать всего пару документов, но таких важных...
Девушка бросилась в кабинет Михаила, где в последнее время работала над документами по слиянию корпораций. Где же муж? Сейчас он ей необходим как воздух. Уже в понедельник, она должна объявить о важных изменениях, а без его подписи это будет пустая болтовня. Нажала на кнопку «отпечатать» и принтер начал выдавать один за другим распечатанные листы бумаги, затем потянулась за ручкой, чтобы расписаться, когда телефонный звонок заставил ее замереть. Мишка?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Девушка закусила губу. Им пора поговорить, но только не по телефону. Заставить вернуться домой и все ему рассказать. Пожалуй, она не будет торопиться подписывать документы — сделает это при нем, чтобы он видел, что все, что она делает — это ради него. Потому, что любит.
На дисплее вырисовалось милое личико Мишкиной сестры. Немного поколебавшись, Лера нажала зеленую кнопку.
— Доброе утро, Маш, — интересно, зачем она звонит ей так рано?
— Привет, дорогая, — голос девушки был чуть приглушен, словно она прикрывала трубку рукой.
— У тебя все хорошо?
— Все отлично.
Лера замолчала, не зная о чем ещё сказать или спросить. Не будет же она интересоваться у Марии, где находится Мишка. Девушка сама нарушила молчание.
— Ты случайно не потеряла своего благоверного?
— Хм, даже не знаю, что сказать, Маш. Мишка не ночевал дома.
— Видела вчера его в клубе навеселе.
Лера почувствовала, как замерло ее сердце. А вдруг с ним что-нибудь случилось по дороге домой, если он выпил перед тем, как сесть за руль? Прекрасно помнила, как сама гоняла по ночной Москве в подобном состоянии.
— О господи, только этого ещё не хватало! — выдохнула.
— Да не парься, Лерка, он, скорее всего, у матери остался.
— Но Вера Павловна же уехала.
— Мишка всегда раньше, когда набухивался, оставался у неё
— Да? Спасибо, Маш, тогда я сейчас туда и сгоняю.
Лера отложила документы на край стола и вышла из кабинета. Надела удобные брюки, не сильно стягивающие живот — хоть его ещё не было, не хотела, чтобы малышу было тесно. Расчесала непослушные волосы и закрутила их на затылке в подобие пучка. Накинула лёгкую куртку — в машине тепло.
Едва вышла на крыльцо, личники тут же поспешили ей навстречу.
— Доброе утро, Валерия Львовна.
Она растерянно кивнула, вынимая из сумочки ключи от внедорожника, подаренного ей отцом.
— Я хочу сама вести машину, — бросила Алексею, одному из телохранителей. — Если хотите, можете следовать за мной.
Мужчины не стали с ней спорить — как по команде бросились к чёрному «Мерсу», чтобы пуститься вслед за своей капризной клиенткой.
* * *
Ксения сладко потянулась и, ещё не открывая глаз, вдохнула такой родной запах. Миша, ее Мишенька. Ладонью провела по груди, покрытой мягкими чёрными волосками, почувствовала, как он пошевелился, его тело напряглось. Девушка потянулась губами к ямочке под затылком.
— Миш... — не сдержалась, прошептала в ухо.
Он резко повернулся — в глазах непонимание.
— Ты?!
— Я, хороший мой, — пальцами провела вдоль скулы. — Тише, тише. Ещё рано, спи.
Но мужчина сел в кровати, растеряно оглядел свою обнаженную грудь, затем, нахмурившись, оглядел Ксению, продолжавшую заглядывать ему в лицо и улыбаться.
— Ты откуда здесь?
— Ты что, забыл? Мы приехали сюда вчера вместе. Ты... ты пригласил меня.
Михаил обхватил голову руками, силясь вспомнить.
— И что? У нас что-то было?
Девушка в ответ довольно кивнула, обхватывая его руками за плечи и прижимаясь щекой к плечу мужчины.
— Конечно! Ещё как! Ты был такой горячий, Миш.
Котенков недовольно повёл плечами, сбрасывая девичьи руки. Спустил ноги с кровати.
— Блин, Ксю, чего ты мне мозги компостируешь? У меня и так на тебя не стоит, а ты хочешь, чтоб с пьяну... Херню какую-то гонишь...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ксения развела руками.
— Жаль, что ты не помнишь. Мы можем повторить.
— Нет, не можем. Тебе лучше уехать и оставить меня в покое — голова раскалывается, а ты...
Котенков не договорил. Резкий звук дверного звонка болью полоснул в мозгу.
