за дверью комнаты тебя ждут хаос и неопределённость. Сейчас всё по-другому.
Хотя жить с почти чужими взрослыми людьми тоже не очень комфортно, но Севины родители подарили же им на свадьбу квартиру, и когда-нибудь – в самой ближайшей перспективе – они туда переедут. Просто от интерьера сейчас там стены, потолок, пол, окна и двери, даже сантехники нет. Но скоро всё это будет. А значит у Лины появится собственная квартира, замечательная квартира.
Она видела проект дизайнера, и это реально выглядело очень-очень круто. Хотя вполне достаточно и того, что Лина будет жить отдельно, в новом приличном доме. Там даже двор закрыт. А ещё есть консьерж. И детская площадка.
Глаза всё-таки открылись, потому что лежать с закрытыми долго, если не собираешься больше спать, невозможно. И тогда уже стало очевидным, а не догадкой, как раньше, что Севы опять рядом не было. Он даже на следующий день после свадьбы встал рано и ушёл куда-то, пока Лина спала.
Конечно, потом она спросила, куда он ходил.
– Работу искал, – спокойно сообщил Сева.
Он почти всё время был сдержанным, вежливым и непроницаемо спокойным, а ещё немного отчуждённым, и это постепенно начинало раздражать. Потому что – нельзя так. Они ведь семья. А у них так больше ничего и не было с того раза.
Даже после свадьбы.
Лина забралась в кровать первая, а он пришёл позже – наверное, не меньше часа сидел в ванной. Волосы ещё влажные, и пахло от него свежо и приятно. Возбуждающе.
Она придвинулась, обняла, погладила, а он поймал её руку и сказал:
– Давай спать. Я устал.
Она тоже устала и больше всего действительно хотела спать, но почему-то стало так обидно, что Лина едва не расплакалась. Опять, в который уже раз.
Говорят, это нормально для беременных: резкие перепады настроения, повышенная чувствительность, слёзы по поводу и без повода. И ещё кое-что. Раньше она и правда была почти равнодушна к сексу. А теперь частенько накатывало желание, иногда вообще не к месту и не ко времени.
Например, в ЗАГСе, когда она надевала Севе на палец кольцо. Нет, Лина не волновалась и не испытывала невероятную радость в этот момент. Она хотела. Даже представилось очень ярко, как его пальцы касаются её лица, дотрагиваются до губ, скользят вниз по подбородку, по шее, а потом вдоль верхнего края платья, на мгновенье замирают в ложбинке, между приподнятых плотным лифом грудей.
А когда регистраторша сказала Севе:
– Теперь можете поцеловать невесту, – Лина первой устремилась к нему, прижалась, обняла, а он, он просто коротко и почти невесомо коснулся её губ.
И вчера вечером сидел за ноутбуком до последнего. Она уже и подходить не стала – у неё тоже есть гордость – легла, не дожидаясь, и верила, что сейчас он сам придёт. И он, конечно, пришёл, только не сейчас, а гораздо позже. Она уже спала, просто каким-то чудом сквозь сон ощутила, что он наконец-то лёг, но не стала просыпаться, а утром даже не слышала, когда он встал и ушёл. А ведь хотелось, как тогда, быть разбуженной нежными поцелуями – в плечо, в шею – ласковым и таким будоражащим касанием руки.
Наверняка, это всё из-за Якушевой, из-за цирка, который она устроила у них на свадьбе. Ещё и Шелеста притащила, чтобы демонстративно лизаться с ним у всех на глазах. Правда до всех-то ей дела не было. Это она специально – для Севы. И чтобы всё испортить, хоть как-то подгадить. Из мести, из зависти.
Потому что Шелест хоть и богаче, но ему бы только трахаться, больше он ни что не способен. А Сева добрый, заботливый и надёжный.
Всё-таки дурой она была, что тогда зациклилась на Шелесте и так упёрто старалась его заполучить, даже чуть не вляпалась в крупные неприятности. Просто повезло, что того неожиданно зацепила Рита, и в конце концов сложилось… да просто отлично сложилось! Теперь это всё в прошлом, и хочется надеяться, что Якушева тоже успокоится и больше не станет их донимать. У неё всё равно никаких шансов, Севу она не получит, как бы ни изгалялась.
Внезапная мысль заставила подскочить, судорожно втянуть воздух, стиснуть кулаки.
А что, если Сева вчера не искал работу. Точнее, не только искал работу, а был… был у неё, у Риты. И сейчас опять уехал к ней.
Лина зажмурилась, сжала руками виски, потёрла, надавливая изо всех сил.
Нет! Нет! Да нет же. Бред какой-то! Надо же было выдумать.
Это всё тоже чёртовы гормоны.
Она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, открыла глаза.
Ей же нельзя волноваться. Лина посмотрела вниз, на свой живот, положила на него ладонь.
Всё хорошо. У неё будет всё хорошо. И у малыша тоже.
Хотя, если бы Сева на ней не женился, от ребёнка пришлось бы избавиться. Не могла же Лина позволить, чтобы он родился и рос в той помойке, которая раньше считалась её домом, в нищете и вечной грязи. Это была бы не жизнь, а мучение. Поэтому она ужасно рада, что всё сложилось, как надо. И теперь у её малыша будет только самое лучшее. Уж об этом она точно позаботится.
Сева вернулся, когда его родители уже находились дома. Лина специально, каждый раз услышав, как щёлкает замок на входной двери, выглядывала в прихожую, проверяла, кто пришёл. Поэтому точно знала: сначала появился Севин отец, через какое-то время – мама, а минут через пять после неё – и он сам, последний, когда других вариантов уже не осталось. Поэтому Лина не просто выглянула, уверенно вышла – она же должна встретить мужа – но всё равно оказалась в прихожей уже не первой, да и с вопросом её опередили. Севин отец.
– И где ты опять целый день гулял? – поинтересовался он недоуменно и не слишком приветливо.
– Я не гулял, – возразил Сева невозмутимо и сообщил: – Я работу нашёл. Не сидеть же и теперь у вас на шее. Вдвоём. В понедельник выхожу.
– Ты же и так подрабатывал? – напомнил ему отец.
– Это несерьёзно, – по-прежнему невозмутимо откликнулся Сева, помолчал пару секунд, потом добавил: – Ну и документы из универа забрал.
Из кухни появилась его мама, Светлана Витальевна. Она наверняка слышала разговор с самого начала, а уж последнюю фразу – абсолютно точно.
– То есть? – она посмотрела на сына, озадаченно сведя брови. – Отчислился? Зачем?
– Затем, что нереально совмещать дневное обучение и нормальную работу. – Сева дёрнул плечами. – Тем более, диплом бакалавра у меня есть. А кому нужна это теория? По
