озарение. – Сейчас. – Поднялся со стула, скрылся в спальне, а через пару минут вернулся, действительно держа в руке махровую эластичную резинку. – Пойдёт. – И когда уже Рита её забрала, скромно предупредил: – Только это… Ангелины.
Её покоробило, действительно покоробило, но не столько от услышанного имени, сколько от опять придвинувшихся слишком близко ненужных болезненных мыслей и эмоций. Но Рита не подала виду.
– Откуда она у тебя? – поинтересовалась брезгливо. – Стащил?
– Ты правда думаешь, что она мне отказала? – улыбнулся Шелест.
Но сейчас Рита точно не собиралась выслушивать откровения ни про его, ни про Линины похождения. Да и резинка – всего лишь резинка. Не человек, нейтральная вещь, от которой ничего не зависит.
Правда уже в ванной, собрав волосы в хвост на макушке и прихватив со стеклянной полки резинку, Рита неподвижно застыла, прежде чем ею воспользоваться, задумалась.
Говорят же, что вещи сохраняют энергетику хозяина. Но никогда раньше она в подобное не верила, вообще не заморачивалась по столь сомнительному поводу, а сейчас почему-то не хотелось проверять на себе, действительно ли это так.
Рита подошла к мусорному ведру, надавила ногой на педаль, и когда крышка откинулась, разжала пальцы. Резинка упала в тёмную глубину. Там ей и место. Хотя вещи, точно, ни в чём не виноваты. А чтобы волосы не помешали и не намокли, Рита просто замотала голову полотенцем, а душ взяла в руку.
Когда поливаешь себя, и тёплая ласковая вода стекает по телу на самом деле становится легче. Тоже ведь удивительно, отчего так. Ведь ничего же особенно не происходит.
А потом Рита, даже толком не вытершись, просто завернулась в мягкий махровый халат, подвязала его поясом и… наверное, слишком расслабилась – потому что вдруг силы почти полностью исчезли, не захотелось никуда идти. Она опустила крышку на унитазе, села.
Глупо, конечно, всё глупо. Вот так сидеть верхом на толчке, бояться представить, а как теперь дальше – не в данный момент, а вообще, по жизни. Учёба закончилась, и теперь столько свободного времени. А зачем ей оно? Чтобы окончательно погрязнуть в отчаянных мыслях, чтобы быть одной, чтобы гарантированно сдохнуть с тоски? Нет.
Наверное, надо устроиться работу, не откладывая. Спросить в деканате, не найдётся ли чего прямо в университете. Летом же большинство сотрудников уходит в отпуск, их надо кем-то заменить. Приём же идёт, дел много. Особенно таких, не самых важных, которые вечно откладывались на потом. А рутинная работа с бумагами, документами, списками – пожалуй, самое то. И, похоже, она слишком сильно увлеклась размышлениями, времени прошло слишком много, или Шелесту тоже приспичило срочно посетить туалет.
Рита едва не вздрогнула, услышав неожиданный стук, а потом ещё:
– Ты там жива?
– Да, – откликнулась она. – Уже выхожу.
Она поднялась, подошла к двери, открыла защёлку, нагнула из ванной наружу и почти столкнулась с Шелестом. Он смерил её взглядом – от головы до ног.
– Ты нарочно что ли?
Рита опомнилась. Ну правильно. Она ведь, внезапно очнувшись от размышлений, просто встала и выкатилась из ванной в халате, под которым ничего не было, вообще ничего не было. И Шелест смотрел так, будто не просто догадывался, а прекрасно знал об этом.
– Я… – пробормотала она, – я просто отвлеклась. Сейчас переоденусь.
Но он шагнул навстречу, оказался совсем близком, возразил шёпотом:
– Не надо.
Одной рукой погладил плечо, другой провёл по волосам, отодвигая назад пряди, ласково тронул щеку, улыбнулся уголками рта и глазами, сглотнул. Потом коснулся края халата возле шеи, спустился по нему вниз, взялся за пояс.
– Шелест, прекрати.
Рита не выкрикнула это, не отскочила мгновенно в сторону, не оттолкнула его, не попыталась отцепить его руки, просто произнесла, негромко и удивлённо.
– Да ладно, чего ты? – спокойно возразил он. – Расслабься. Легче же станет.
Его голос был тих, бархатен и вкрадчив, а потому вполне убедителен. А во взгляде не содержалось ни капли нетерпеливой хищной похоти, только откровенное чувственное желание, которое он не пытался ни приукрасить, ни скрыть. Наверное, именно потому Рита и не торопилась его отталкивать и посылать, не торопилась сбегать сама, прятаться от возможного, хотя бы опять в ванной.
Он ведь, как всегда, прав. А самое невыносимое – понимать, что Сева сейчас с другой, в одной постели. И это не просто обычные отношения, он согласился скрепить их официально, поклялся любить, пусть даже формально, заявил громко, что теперь он с другой. С другой. Предположительно навсегда.
Зато… зато Рита тоже сейчас не одна. Вот. У неё есть Шелест. Прямо под рукой. Богатенький мальчик, о котором другие только мечтают. И Лина, видимо, тоже когда-то мечтала. А он, он не с ней. Он как раз с Ритой. Жутко привлекательный, сексуальный. Волнующий. И целуется он классно. И вроде бы ей это всё-таки не приснилось.
А любовь Рите больше нафиг не нужна. Романтическая. А вот такая, исключительно плотская, которую он ей предлагал – почему бы и нет? Тем более Шелест не давил, не пытался взять нахрапом, а по-честному ждал, что она решит. Ещё и пообещал:
– И можешь не сдерживаться. Если злишься. Я ничего против пожёстче не имею.
Рита на мгновенье зажмурилась, а потом – сама – обвила руками его шею, потянулась к губам.
Ну и пусть, пусть так. Не станет она отчаянно рыдать в одиночестве, уткнувшись в подушку, прятаться от мира, впадать в депрессию. Не дождутся. У них ведь там тоже не любовь, просто секс. Вынужденная совместная жизнь, скреплённая штампом в паспорте. И случайно-своевременным залётом.
Сева – идиот. Но она сама – ещё большая идиотка. Потому что всё потеряла. Или даже так – отдала. А Шелест – придурок. И он тоже во всём этом виноват. Вот пускай и расплачивается, пускай возвращает ей любовь, которой лишил. Хотя бы так.
А он точно сумеет. У Риты уже сейчас с трудом получается думать, выстраивать мысли правильно и логично. Они обрываются, плывут, разум тонет в чувственном дурмане. От его горячих несдержанных поцелуев, от откровенных ласк и касаний. Каких-то слишком жадных, слишком настоящих. А ведь заверял, что не голодал, что нет у него никаких проблем с регулярным сексом.
Конечно, нет. Рита и не сомневалась. Но сейчас ей наплевать, сколько у него ещё было таких девочек на один раз. Ей тоже больше не надо, вполне достаточно одного. Чтобы забыться, чтобы избавиться от непроходящей доводящей до паники дрожи внутри.
И да, Рита тоже не собиралась сдерживаться. А ради чего? Она нарочно впивалась ногтями ему в плечи, прикусывала губы, потому что точно знала,
