— Таки поддался! — обрадовался Смерека и начал перебирать плотно уложенные в контейнер бумаги.
Однако разобраться толком, что же там, он не успел. В комнату забежал хозяин явочной квартиры и радостно сообщил:
— Представитель Провода. Из Кракова!
Двери широко раскрылись, и на пороге возникла неприметная фигура в длинном не по сезону плаще. Цепким взглядом человек окинул комнату, увидел лежавший на столе вскрытый контейнер и только потом представился:
— Моё псевдо Волк. Я полномочный представитель Провода. Доложите, что тут у вас происходит? — несколько недовольным тоном спросил прибывший, в упор глядя на Смереку, всё ещё державшего бумаги в руках.
— Слушно голошу![171] — вытянулся по-строевому Смерека. — К нам попали документы польской разведки. Достал их хорунжий Левко!
— Вон как? — удивлённо приподнял бровь Волк. — И кто ж он, ваш хорунжий Левко?
— Бывший студент Львовской политехники, — сообщил Змий и добавил: — К сожалению, был тяжело ранен во время нападения энкавэдистов. Но врач у нас есть, и помощь хорунжему оказана.
— Так, доложите подробнее, — приказал Волк.
Выслушав сжатое сообщение, как жёлтый саквояж с ценными документами оказался в комнате, Волк подошёл к столу и сам взялся перебирать бумаги. По мере того как он их просматривал, на его лице по очереди возникало удовлетворение, удивление, и, наконец, представитель Провода пришёл в полный восторг.
— Панове! — Волк как раз закончил разворачивать сложенную гармошкой карту. — В наши руки попали чрезвычайно важные документы. Друзья! Если б вы только знали, какое большое дело вы сделали!
— А скажите, что там? — осторожно поинтересовался Змий.
— О, да тут!.. — Волк начал аккуратно складывать бумаги назад в контейнер, одновременно произнося вслух: — Политическое положение… Численность воинского контингента… Пути сообщения… Ошибки советской власти… Национальный вопрос… Настроения всех слоёв общества…
Он умолк, закрыл контейнер и торжественно объявил:
— Друже Змий, я поручаю вам ответственное дело. Поскольку эти документы отданы именно нам, я приказываю, любой ценой как можно скорее добраться во Львов и передать их нашему Украинскому уряду![172]
— Как это?.. — Смерека и Змий радостно переглянулись. — Невже проголошено?[173]
— Так, друзья. Я понимаю вас, я и сам… — Волк как-то странно смутился и, на секунду отвернувшись, закончил: — Да мы закладываем основы нашей Державы!
* * *
Сосновый лес был пронизан солнечными лучами. Идущие наискось то широкие, то узкие световые полосы, проходя сквозь кроны, терялись между стволами, а достигшие земли высвечивали неровные пятна коричневатой прошлогодней хвои.
Заброшенной лесной дорогой, такой узкой, что ступицы колёс чуть ли не сдирали кору с деревьев, катилась бестарка. Позванивала сбруя, фыркали лошади, и время от времени скрипел под ободьями мелкий песок плохо накатанной колеи.
В повозке, сидя тесно, плечом к плечу, ехали Вепш и Вепшик. На этот раз упряжкой правил поручик, а майор, вольготно откинувшись на обмотанную сыромятным ремнём спинку сиденья, безмятежно глядел по сторонам.
Здесь, в наполненной хвойным запахом тишине соснового леса, ничто не напоминало о войне. Где-то там остались и кусты бомбовых разрывов, и грохот артиллерийских выстрелов, и хлёсткая трескотня, вспыхивавшей то тут, то там винтовочной пальбы.
Казалось, мир снова возвратился к своим истокам, где все живут в согласии между собой, пользуясь благословенными дарами природы. Однако из этого умиротворённого состояния задумавшегося Вепша вывел неожиданный вопрос поручика:
— Скажите, пан майор, мы столько усилий потратили, чтобы найти этот саквояж, а вы взяли и вот так, запросто, отдали его. Почему?
Вепш долго молчал. Казалось, он вообще не собирается отвечать на этот вопрос, но майор ответил, причём обратился к поручику не по чину, а по имени, что делал чрезвычайно редко, только когда хотел подчеркнуть особую доверительность разговора.
— Видишь ли, Владек, этот саквояж изначально должен был попасть к немцам.
— Как это? — от неожиданности поручик даже придержал лошадей, но тут же, спохватившись, энергично встряхнул вожжи.
— А так, — принялся объяснять майор. — Когда в начале войны вырисовалась общая картина и обстановка более-менее прояснилась, возник план занять оборону по рубежу Вислы с опорой на старые, ещё русские крепости.
Вепшику наверняка вспомнилось начало войны, и он с сомнением покачал головой:
— А это было возможно?
— Вполне, — подтвердил майор. — Этого немцы как раз и опасались, а мы могли, удерживая позиции, достаточно долго ждать англо-французского наступления.
— Чем же в этом мог помочь саквояж? — удивился Вепшик.
— Там была карта с неверной концентрацией войск, ложный план предполагаемых действий и для достоверности, ряд документов.
— Зачем? — пожал плечами поручик. — Считаю, немцы всё равно бы дознались что там и как.
— Безусловно, — согласился майор. — Но на это надо время. А на войне, особо маневренной, каждый день дорог…
— Ладно, — Вепшик немного подумал. — Согласен. Но зачем этим-то отдавать было?
— А эти, Владек, к сожалению, теперь тоже сила, и выяснить их возможности нам надо. Тем более, ясное дело, они тоже искали саквояж.
— Боюсь, неладно вышло, — заметил Вепшик. — Энкавэдисты, как назло, нагрянули…
— Ничего, — обнадёжил поручика Вепш. — Задел есть, а «этими», как ты говоришь, мы ещё займёмся…
— Это что ж, русские, немцы, а теперь ещё и националисты? — заключил Вепшик.
— Да, Владек, — вздохнул майор. — Так сложилось, что эти земли издавна были спорные…
Лес кончился, обрезанный как по линейке, и дорога, до этого петлявшая между сосен, прямиком пошла через поле. Бестарка выехала на открытое место, и майор, оглядевшись кругом, вздохнул:
— Благодать-то какая… Вроде и войны никакой нет…
— А это? — Вепшик задрал голову вверх.
Высоко в прозрачной синеве неба, оставляя за собой чуть заметный инверсионный след, летел самолёт-разведчик.
— Немец, наверное, — предположил майор, и всё его недавнее благодушие враз исчезло. — Далеко прорвались…
— Да, по всему выходит, война с русскими будет долгой… — поручик вздохнул и вслух выругался.
— Всё равно, — как бы передавая уверенность подчинённому, твёрдо сказал майор. — Зарвались немцы и войну проиграют…
Не ответив, Вепшик встряхнул вожжами, упряжка пошла рысью, и за бестаркой потянулся длинный хвост пыли…
