ответ об этих записях.
О Сэхён снова нахмурился и потряс моей тетрадью.
— Никто не поверит в слова о том, что все это написал двенадцатилетний ребенок. Даже если оставить в стороне содержание, откуда тебе это известно? Создать инвестиционную компанию в США и инвестировать обратно в Корею? Даже студент финансового факультета Сеульского национального университета до такого бы не додумался.
Теперь нужно дать хороший ответ. Хотя в любом случае он окажется притянутым за уши.
— Потому что эти студенты не являются внуками главы крупной компании. И у них не такие большие мечты, как у меня.
— Что?
— В течение последних трех лет я каждую неделю ездил домой к дедушке. А в каникулы все время держался с ним рядом. И пытался понять все слова, которые он говорил. Не знаю, догадались ли вы, но я весьма смышленый. Настолько, что не ошибаюсь ни в одном вопросе школьного теста.
Его глаза округлялись все больше и больше, и я решил, что следует на этом остановиться. Чем больше я скажу, тем больше будет вопросов.
— Дядя, можно прекратить этот разговор?
— Л-ладно. Только позволь задать еще вопрос напоследок.
— Да.
— Почему ты хочешь отправить деньги за границу?
— Дедушка хранит много денег за границей. Он сказал, что это лучший способ их спрятать. А еще я должен скрывать тот факт, что что-то зарабатываю. Потому что многие люди мне завидуют.
— Дяди?
— Да, уверен, они завидуют уже тому, что дедушка меня любит.
— Выходит, если удастся заработать деньги, ты хочешь спрятать их, отправив в компанию, созданную в США?
— Да.
Теперь пришло время бросить наживку, которая утолит любопытство О Сэхёна.
— Я всегда рядом с дедушкой. И он говорит много очень важных вещей, даже когда я где-то неподалеку. Если я буду просто делать то же, что и дедушка, смогу легко заработать, верно?
Больше он не удивится, что бы я ни сказал. А в его глазах даже появился блеск. Кто бы что ни говорил, а О Сэхён все же являлся передовым борцом капитализма. Он нашел способ заранее узнать секретные инвестиционные планы председателя «Сунъян Групп», разве могла его жадность не разыграться?
Но вскоре эти ожидания обернутся разочарованием.
Ведь я делаю это не для того, чтобы заработать по мелочи. Даже если инвестировать, полагаясь на слова председателя Джина, норма прибыли будет не слишком высока. Конечно, для кого-то вроде О Сэхёна она может показаться огромной.
Если бы я собирался довольствоваться двух- или трехкратным увеличением суммы, мне не было бы никакой необходимости создавать себе лишние хлопоты, открывая компанию в США.
Нужно заработать в десятки или в сотни раз больше. Конечно, такому человеку, как я, который знает будущее.
О Сэхён взял принесенную им пачку бумаг по управлению инвестициями.
— Не думаю, что это понадобится. Инвестиционный план председателя «Сунъян Групп» наверняка окажется намного более ценным, чем любые другие.
Взяв документы, О Сэхён сел рядом со мной. Его поза казалась расслабленной. Настоящий профессионал.
— К концу года мы сможем создать инвестиционную компанию в США. Доджун, твои деньги перейдут из нашей компании в штаб-квартиру в США, а затем поступят на счет этой компании.
— Сделайте это сами, — сказал я, махнув рукой, но О Сэхён продолжил объяснять:
— Ты будешь владеть стами процентами акций инвестиционной компании, а средства будут храниться в США столько, сколько ты пожелаешь. Конечно, операционные расходы придется покрыть за твой счет.
Он придерживается основ этики управляющего активами. Необходимо все объяснить клиенту без утайки.
— Чтобы вернуть инвестиции, нужно заработать как можно скорее. Иначе они просто пропадут. Хе-хе.
— Но перед этим у меня есть еще одна просьба.
— Снова? Насколько сильно ты собираешься удивить меня на этот раз? Ха-ха.
Конечно, мои слова его удивят, но немного по-другому.
Я спокойно объяснил, о чем думал все это время.
* * *
Джин Юнги, увидев, как О Сэхён качает головой, спускаясь с верхнего этажа, быстро потянул его к себе.
— Что? В чем дело?
— Тебе правда чертовски повезло с сыном. Аж завидно.
— Ты о чем?
— Давай-ка сначала сядем.
О Сэхён бросил свой портфель и плюхнулся на диван в гостиной. Достав сигарету, он затянулся и выдохнул облако дыма, ничего не говоря, а Джин Юнги тем временем не мог скрыть нетерпения.
— Говорить не собираешься? Так и будешь только курить?
— Как я уже говорил ранее, мы будем крутить деньги Доджуна. Но он говорит, что хочет пустить в дело только десять миллиардов.
О Сэхён не стал рассказывать об инвестиционном плане ни подробно, ни в общих чертах. И дело было не в обещании конфиденциальности. Отец и сын были полными противоположностями. Поэтому он решил, что чем больше подробностей расскажет, тем выше будет вероятность конфликта.
— Десять миллиардов? Но ведь у него их четырнадцать. Что с оставшимися четырьмя?
— Говорит, что хочет основать кинокомпанию. А главный кандидат на пост ее генерального директора — ты.
О Сэхён, подчеркивая слово «кандидат», посмотрел на выражение лица Джин Юнги. Вероятно, его лицо было таким же. Потрясение оказалось настолько сильным, что он просто сидел раскрыв рот, не в силах ничего сказать.
Есть некое веселье в том, чтобы шокировать других и наблюдать за их реакцией.
В настоящее время средняя стоимость производства корейского фильма составляла сто пятьдесят миллионов вон. Говорят, в фильм «Сын генерала» известного режиссера Им Квонтхэка, который сейчас снимают, вложены огромные средства, но и там бюджет не превышает шестьсот миллионов вон. Имея четыре миллиарда, можно снять как минимум десять фильмов. И это совсем без инвестиций извне.
— Парень мыслит глубоко. Он просит создать именно кинокомпанию, потому что знает: если просто предложить деньги отцу, тот откажется. Но в таком случае ты, Юнги, может, и будешь рыдать и отнекиваться, но все же возьмешь на себя управление ею.
Джин Юнги не мог скрыть своих сложных чувств.
Сломленное самолюбие, гордость за глубокие мысли сына, возможность осуществить свою мечту и взгляд его отца, председателя Джина.
Он все еще не мог ничего сказать.
— Мне бы хотелось, чтобы ты не думал ни о чем другом и просто сделал это. Эту возможность дал тебе маленький сын. Воспользуйся ею с толком. Ты ведь тоже еще молод.
О Сэхён похлопал Джин Юнги по плечу и ушел, но тот продолжал сидеть неподвижно, словно его пригвоздили к месту.
* * *
Отец, на чьих щеках выступил слабый румянец, осторожно открыл дверь в мою комнату и вошел.
— Занимаешься?
— А, да.
Хотя ему было нелегко произнести это вслух, я мог понять по его лицу, что он хочет взять на
