class="p">— Которая по счёту?
— Моя восьмая. С одним блуждающим призраком.
Линь Цюши тут же расслышал детский смех, подобный звону серебряного колокольчика, после чего поднялся сильный ветер, и все фонари у дороги погасли, вокруг воцарилась темнота.
— Эта тварь ищет жертву по звуку, — прошептал Жуань Наньчжу. — Идём за мной, только тихо и молча.
Линь Цюши знал, что Жуань Наньчжу обладает незаурядным зрением, которое позволяет ему видеть даже при отсутствии света. Поэтому взял юного Жуань Наньчжу за руку и позволил ему вести себя.
Ладошка Жуань Наньчжу тоже сделалась маленькой, Линь Цюши мог целиком спрятать её в своей ладони.
Тихий шорох вскоре послышался совсем рядом. Они шли вперёд очень осторожно, стараясь не издавать звуков.
Но Линь Цюши всё же расслышал где-то совсем недалеко чьё-то дыхание, так близко, что ему даже показалось, будто оно коснулось его руки.
Тут идущий впереди Жуань Наньчжу вдруг остановился, похоже, что-то увидел, при этом его ладонь чуть сильнее сжала руку Линь Цюши.
А тот не решался пошевелиться, но на самом деле очень ясно ощутил на своих плечах ледяные руки, судя по размеру, детские, которые казались настоящими ледышками, даже через одежду просачивался холод.
Жуань Наньчжу, похоже, столкнулся с некой трудностью, Линь Цюши почувствовал, что на ладони юноши выступает пот, однако сам Линь Цюши ничего не видел, только ясно уловил приближающуюся опасность.
И когда положение казалось безвыходным, из учебного корпуса недалеко от них раздался оглушительный звон стекла, затем на землю упало что-то тяжёлое. Ладошки, коснувшиеся плеч Линь Цюши, вмиг исчезли, а Жуань Наньчжу развернулся и вместе с ним бросился наутёк.
Фонари у дороги загорелись снова, и Линь Цюши тоже увидел окружающую картину.
Всего за несколько минут в темноте все деревья вокруг оказались оплетены паутиной, с которой за ними злобно следило множество красных глаз. Сначала Линь Цюши подумал, что это несколько пауков величиной с человеческую голову, но присмотревшись, обнаружил, что это настоящие человеческие головы, находящиеся на теле одного громадного паука! При этом головы явно могли двигать глазами и сейчас провожали их взглядами, полными ненависти.
К волосам Жуань Наньчжу прилипли комки паутины, но только когда они с Линь Цюши оказались в относительно безопасном месте, он наконец выдохнул и принялся срывать с себя белые липкие нити.
На шедшего следом Линь Цюши почти ничего не налипло, и мужчина принялся помогать Жуань Наньчжу избавиться от паутины.
— Что только что свалилось из окна? — Если бы не тот звук, отвлекший тварей, они оба, наверное, так и остались бы там, откуда сбежали.
— Мой друг, — ответил Жуань Наньчжу.
— У тебя, наверное, много друзей, — Линь Цюши уточнил, — за дверью.
— Можно и так сказать, — вздохнул Жуань Наньчжу. — Но я был рад узнать, что здесь у них всё хорошо.
Линь Цюши кое о чём вспомнил.
— Значит, и своего наставника ты тоже видел? Раз его не стало за двенадцатой дверью… значит, он может дать нам какую-то подсказку?
Человек, который сталкивался и с одиннадцатой, и с двенадцатой дверьми, должно быть, владеет весьма важными сведениями.
Но Жуань Наньчжу лишь грустно усмехнулся:
— Было бы слишком просто.
— Хм?
— Я задал ему все вопросы, которые ты только можешь придумать, но он сказал, что сам ничего не знает, — пояснил Жуань Наньчжу. — Ни об одиннадцатой, ни о двенадцатой двери у него не осталось воспоминаний.
Линь Цюши такого ответа явно не ожидал.
— Раньше я не замечал ничего необычного, но сейчас это кажется мне несколько странным, — продолжал Жуань Наньчжу. — Когда наставник вернулся из одиннадцатой двери, я был ещё совсем новичком, не догадался расспросить его. Но ведь остальные наверняка интересовались деталями мира за одиннадцатой дверью и должны были сделать записи о ней… Но ничего подобного в коттедже не осталось.
Линь Цюши нахмурился:
— И мы, похоже, ни разу не обратили на это внимания.
Жуань Наньчжу кивнул:
— Как будто…
— Как будто все воспоминания об этом стираются намеренно?
Это ведь такая важная информация, но она словно была специально удалена из их памяти, и никто не заподозрил неладное. Только когда они сами попали за одиннадцатую дверь, это ощущение неправильности вдруг выплыло наружу.
— Да, ведь если подумать, почему в коттедже нет ни одной записи? — рассуждал Жуань Наньчжу. — У наставника было так много друзей, неужели он не хотел помочь им пройти дальше? И ещё двенадцатая дверь…
— Что с ней не так?
Жуань Наньчжу дал ответ, который Линь Цюши никак не ожидал услышать:
— После того как мой наставник прошёл через одиннадцатую дверь, он исчез.
— Исчез?! — Линь Цюши не поверил своим ушам. — Но ведь ты говорил, что он остался в Обсидиане?
— Да, он остался, — подтвердил Жуань Наньчжу. — Но остальные начали постепенно забывать о его существовании. И я тоже. Он жил в коттедже, но словно превратился в невидимку… — Он тщательно подбирал слова, чтобы передать то странное ощущение. — Как будто мы все знали, что он здесь, но при этом не видели его.
Линь Цюши, помолчав, хрипло заговорил:
— Наньчжу…
Тот поднял на него глаза.
Сглотнув, Линь Цюши сказал:
— Я… не помню, чтобы ты упоминал имя своего наставника.
Жуань Наньчжу так и застыл.
— Ты помнишь, как его звали?
Линь Цюши видел в кабинете Жуань Наньчжу вещи, когда-то принадлежавшие его наставнику. Но сейчас, пытаясь вспомнить, заметил, что даже воспоминания об этих вещах практически стёрлись. Жуань Наньчжу не был человеком, способным забыть умершего друга. Разве только здесь крылся какой-то иной смысл…
Лицо Жуань Наньчжу на мгновение опустело, он открыл рот, будто собирался произнести имя вслух, но в итоге ничего не вышло — он никак не мог выкопать из своей памяти имя, которое когда-то помнил так хорошо. Осталось лишь знание, что у него когда-то был наставник, но как его звали, Жуань Наньчжу не мог вспомнить.
— Он правда умер? Или… — Линь Цюши почувствовал, как по рукам бегут мурашки. — Или он всё-таки прошёл через двенадцатую дверь?!
Жуань Наньчжу молча закрыл глаза. Он не мог ответить на этот вопрос.
Вокруг снова поднялся ветер и сквозь шелест листьев Линь Цюши услышал детскую песенку. Значит, им снова надо бежать.
На этот раз Линь Цюши сам взял Жуань Наньчжу за руку и прошептал ему на ухо:
— Не волуйся, с тобой
