наружу смеха. Ему стоило огромных усилий не рассмеяться вслух.
Жуань Наньчжу вскинул брови и округлил глаза:
— Что смешного?
— Нет… ничего… пожалуйста, больше не говори подобные слова с таким лицом. Мне и так всё время кажется, что я нарушаю закон.
Жуань Наньчжу:
— …
Пока они разговаривали, тварь, притворившаяся Жуань Наньчжу, не желала успокаиваться, хотя в её голосе теперь слышалось больше злости. Только неизвестно, кто именно разозлил её больше — Линь Цюши или Жуань Наньчжу.
Приблизившись к окну, Линь Цюши заглянул внутрь и действительно увидел Жуань Наньчжу… или же человека, как две капли воды похожего на Жуань Наньчжу.
Тот сидел в аудитории, опутанный чёрными волосами, и изо всех сил пытался вырваться. Заметив, что Линь Цюши на него смотрит, он разволновался ещё сильнее:
— Цюши, это я настоящий! Даже если не веришь мне, прошу, держись от него подальше…
Линь Цюши, глядя на тварь, произнёс:
— Знаешь, на чём ты прокололся?
— О чём ты?
— Настоящий Жуань Наньчжу никогда не сказал бы «даже если не веришь мне».
— Пфф, — юный Жуань Наньчжу, стоящий рядом с Линь Цюши, недовольно надул щёки. — Что за бездарность, совершенно не ухватила сути.
В тот же миг «Жуань Наньчжу» в аудитории начал плавиться, издавая нечеловеческие крики. Линь Цюши как раз размышлял, чьих это рук дело, когда в аудиторию вползла женщина, изломанная в причудливую позу, с огромными жуткими глазами, в зрачках которых стояла непроглядная тьма.
— Хако Онна? — Жуань Наньчжу узнал «старую подругу». — Давно не виделись.
Хако Онна доползла до окна и прижалась бледным лицом к стеклу, уставившись на людей снаружи. Зрелище было жуткое, но Линь Цюши и Жуань Наньчжу за эту ночь такого навидались, что теперь даже тени страха не ощутили, им даже стало немного смешно.
— Получается, здание — это «ящик»? — предположил Линь Цюши. — Тогда давай лучше пойдём отсюда, всё равно никто не заставляет нас его «открывать».
— Пойдём, — согласился Жуань Наньчжу.
Они тут же направились дальше, не удостаивая Хако Онна вниманием. За их спинами на этот раз послышался голос Линь Цюши, и настоящий обладатель этого голоса подумал, как хорошо, что он сейчас рядом с Жуань Наньчжу, иначе они не отделались бы малой кровью.
За остаток ночи им ещё встретилось несколько знакомых, например, погибшие как раз за десятой дверью Сяо Мэй и её возлюбленный.
Линь Цюши и Жуань Наньчжу едва не попали в лапы очередного монстра возле школьного пруда, но Сяо Мэй их спасла.
Теперь они стояли в беседке и смотрели друг на друга. Сяо Мэй, указав на Жуань Наньчжу, вытаращила глаза:
— Чжу Мэн, так ты мужчина??? Да ещё и ребёнок?
Жуань Наньчжу огрызнулся:
— Кого ты ребёнком назвала? Я просто стал немного меньше!
— А-а-а, — протянула девушка, но в её взгляде определённо читалось сомнение.
Жуань Наньчжу собирался продолжить доказывать, но Линь Цюши бесцеремонно рассмеялся:
— Наньчжу, похоже, твои переодевания сработали нам на руку. Наверное, некоторые твари тебя просто не узнают.
— Как меня можно не узнать? — недовольно буркнул Жуань Наньчжу. — Тут всего двое живых людей, ты и я. Узнали они меня или нет, всё одно — хотят нас прикончить.
Линь Цюши:
— …
Верно сказано, тут и возразить нечего.
Линь Цюши поинтересовался у Сяо Мэй, как она поживает здесь, и девушка с улыбкой поведала, держа своего возлюбленного за руку, что у них всё прекрасно, они поженились и ждут ребёнка, скоро их станет трое…
Жуань Наньчжу задумчиво посмотрел на Линь Цюши.
Тот испуганно воскликнул:
— Ты чего так смотришь? Я всё равно не смогу родить!
— Нет, ты тут ни при чём, наверняка это я недостаточно стараюсь.
Слушая их любовную ссору, Сяо Мэй высказала то, что пришло в голову Линь Цюши:
— Эй, Линь Цюши, вступать в отношения с несовершеннолетним, кажется, противозаконно.
Линь Цюши:
— …
Почему вы смотрите на меня как на преступника? Это я только что стал жертвой харассмента!
Встреча с Сяо Мэй стала лишь интерлюдией, главная тема ночной симфонии осталась прежней — бегство от смерти, безостановочное бегство.
Несмотря на помощь друзей, тварей всё же заметно прибавилось, Линь Цюши не повезло — ему досталось тесаком, а Жуань Наньчжу упал с большой высоты и повредил ногу. Впрочем, какие бы серьёзные раны они ни получили, на утро они исчезнут, оставив лишь небольшой след.
К рассвету оба, несмотря на неплохую физическую форму, выбились из сил. Сидя на земле, они почти не могли пошевелиться.
— Кажется, сегодня рассвет пришёл немного раньше, — Жуань Наньчжу, положив голову на плечо Линь Цюши, посмотрел на часы.
— Правда? — Линь Цюши не обратил на это внимания, легко проводя рукой по растрепавшимся волосам Жуань Наньчжу.
— Да, — сказал тот. — Вчера я уснул в шесть тридцать четыре… как раз на рассвете.
— А сейчас?
— Сейчас шесть двадцать одна, — ответил Жуань Наньчжу, подняв глаза к небу. Тёмная ночь над ними постепенно отступала, на горизонте показалось бледное сияние. Свет начал разливаться по облакам, окрашивая их в огненно-красный цвет утренней зари.
Жуань Наньчжу сказал что-то ещё, но его голос сделался тише, он опрокинул голову на плечо Линь Цюши и снова погрузился в крепкий сон. Линь Цюши, как и вчера, глядя на спящего Жуань Наньчжу, уснул сам.
Они провели так ещё много ночей подряд, совершенно привыкнув к бешеному ритму ночной погони.
Но что касается поисков ключа от одиннадцатой двери, никаких подсказок так и не нашлось. Каждую ночь картинка менялась, твари летели на них как из осиного гнезда, пытаясь всеми доступными способами убить их.
Впрочем, хорошая новость тоже была — рассвет наступал всё раньше и раньше.
Сначала в шесть тридцать, потом в шесть, затем в пять тридцать… Время бегства от тварей укорачивалось, но и время, которое они могли провести вместе, тоже становилось короче.
— Что если однажды мы не попадём сюда? — через две недели Линь Цюши вдруг задал такой вопрос.
Жуань Наньчжу посмотрел на него.
— Не попадём?
— Да, ведь ночи становятся короче, так? Значит, эта дверь скоро закончится? — его голос зазвучал тише. — И если по окончании страшного суда мы так и не найдём ключ… Что тогда? Ты так и останешься в том мире?
Жуань Наньчжу молчал. Он не мог ничего пообещать, потому что не знал ответа.
—
