– Что происходит? – рычал диктатор. – Вы все с ума посходили? И, похоже, я сам тоже скоро присоединюсь к вам.
От голоса Его Солнцеподобия камердинер начал приходить в себя, попросил диктатора слезть и пообещал вести себя тихо.
– Простите Ваше Солнцеподобие, что я в исподнем, – пролепетал, поднявшись и опустив глаза, камердинер.
– Я и сам, г-м-м, не при параде, – одергивая китель, ответил диктатор. – Докладывай.
– Вот! – Камердинер протянул диктатору несколько костяных ручек от столовых приборов.
Его Солнцеподобие взял в руки остатки сервиза, и страшная догадка пронзила его мозг. Он огляделся вокруг.
– Связаться со столицей есть возможность? – спросил диктатор. – Где генерал? Да, поставьте мой шатер. Стойки можно сделать из дерева.
– От передатчика остались только кусочки пластмассы, – сказал подошедший генерал в спортивных брюках на резинке.
– Ехать, я полагаю, тоже не на чем? – сказал диктатор, вышагивая по лагерю. – Мне надо об этом подумать. А, вы, генерал, успокойте своих людей и соорудите какую-нибудь повозку. Кого запрячь? Вот ваших «истеричек» и запрягите. Нам нужно в столицу. И поставьте, наконец, мой шатер.
* * *
После отличной баньки, организованной моим домовым, мы сидели в мужской компании, напаренные березовыми и дубовыми вениками, умиротворенные, настроенные на философские беседы, у огромного медного Ереминого самовара с ароматным грузинским чаем. Банник был задобрен баранками с маком, которые мы и сами с удовольствием уминали.
– Слушай, Ерема, – откусывая от маковой баранки, сказал Димон, – а домовые знают, что такое любовь?
– Любовь? – Ерема отхлебнул из большого блюдца и ухмыльнулся. – Любовь бывает разная. Не буду произносить банальности. На эту тему уж кто только не высказывался. А про домовых могу сказать, что они тоже любят. Только любовь у них одна на всю жизнь. Некогда им всякими глупостями заниматься. Хозяйство на них да хозяин! – Ерема откинулся в кресле и вздохнул. – У меня тоже была большая любовь. Давно. Я за ней красиво ухаживал. Правда, тогда еще не было всех этих ваших гаджетов. Электричества и то не было.
– Как же ты ухаживал за девушкой? В почти каменном веке, – поинтересовался я. – Чем можно было ее поразить, если ты добивался ее расположения?
– Цветы, конфеты, мягкие игрушки, – предположил Вован.
– Никакой фантазии у тебя! – покачал головой Димон. – Шлейф из воздушных шариков у вертолета, транспортирующего плакат с признанием в любви, понравился бы девушке.
– Балда, – воскликнул Вован, – ведь электричества же не было!
– Да, но о бензине речь не шла, – возразил Димон.
– Так вот! – продолжал как ни в чем не бывало домовой. – Сидим мы, значит, на берегу озера, обнявшись, молча – слова в такой момент не нужны – и глядим на звезды. Ночью это было. Лунная дорожка на тихой глади озера слегка подрагивает и вдруг… В ночной тишине начинает звучать хор лягушек, исполняющих лунную сонату не то Баха, не то Бетховена, точно не помню, давно это было, а из воды, нарушая целостность лунной дорожки, выпрыгивают зеркальные карпы, исполняя почти что произвольную программу олимпийской сборной по синхронному плаванию. Конечно, не по собственному желанию, не потому, что так обычно выглядят их брачные игры. Просто я договорился с местным лешим, а местный водяной был троюродным дядькой деверя моей кузины. Как-никак родственник! Шоу получилось на славу. Моя возлюбленная была в восторге.
Воцарилась пауза. Каждый был занят мыслями. Какими? Боюсь даже предположить.
– Слушай, Вован, – сказал Димон, глядя на товарища. – А ведь это можно взять на вооружение.
Ну вот! Пожалуйста!
– Димон, я боюсь, что наши девушки не оценят хор лягушек или даже кузнечиков, если только они не будут исполнять гимн их родного мира, – ответил Вован, – а вот катание на лодке ночью под звездами по лунной дорожке может сработать.
– Вован, да ты поэт, – сказал я. – А далее по сценарию что? Нападение морского чудища, уничтожение оного, спасение любимых и заслуженная награда?
Что я говорю? А если они и правда морское чудище в озере найдут? С них станется! Спасай их потом.
– Во-первых, – сказал Ерема, вторя моим мыслям, – где вы возьмете чудище? Во-вторых, вы уверены, что оно вам по зубам? А в-третьих, Роза сама кого хочешь спасет.
– Между прочим, некоторые женщины любят слабых мужчин. Спасти его, пожалеть и любить! – пошутил я, и мое воображение нарисовало такую картинку: двухметровая Роза-качок в костюме Зены выносит на руках обмякшего Вована или Димона (еще не знаю, кого) из морской пены. А на ее поясе висят голова морского чудища и окровавленный меч-кладенец.
– Нет, действовать надо по проверенной схеме, – сказал Вован. – Романтика! Романтика! И еще раз романтика!
– Это цветы, конфеты и мягкие игрушки? – улыбнулся я. – Ваши проверенные схемы обычно выходят вам боком. По-моему, еще совсем недавно кто-то делал «пластическую операцию» по удалению рудимента и атавизма.
Братки обиделись, пообещали еще удивить всех нас, пошептались и разошлись в разные стороны.
* * *
Димон бежал к Вовану, чтобы сообщить тому об успешно проведенных переговорах. Кит позволил ему выгулять своего домашнего монстрика на просторах озера.
– Димон, как дела? Нашел? Договорился? – спросил Вован своего товарища.
– Конечно, Вован! Все хоккей! – ответил Димон.
– Большая? – Вован раскинул руки в стороны, как рыбак, рассказывающий об улове.
– Просто огромная! – ответил довольный собой Димон.
– Мы все в нее влезем? – спросил Вован.
Здесь мозговая деятельность Димона дала сбой на какое-то время, но, представив себе, как эта монстряга пожирает их одного за другим, он проговорил:
– Гм… Ну, если захотим…
– Она достаточно романтичная? – продолжал задавать вопросы Вован.
Все! Сбой программы. Мозги потекли. Нет! Все же есть резервы.
– Настолько, что вызывает чувство животного страха и паники, – медленно выговаривая каждое слово и глядя на Вована как на сумасшедшего, проговорил Димон, ожидая продолжения этого бреда.
– Ты привязал ее? – Бред продолжался.
– Если я ее привяжу, сюрприза не будет! – Димон уже с ужасом смотрел на Вована.
– Интересно, кто ее будет ловить по всему озеру? – искренне ничего не понимал Вован.
– Ну, это по ситуации. Если оставляем план романтический, то ты. Если сентиментальный, то Роза. Гала вряд ли справится с чудовищем, – уже нервно подхихикивая, сказал Димон.
– С чудовищем? Ты о чем? – Теперь у Вована мозги начали кипеть.
– О том, за чем ты меня посылал! – уже заорал Димон, видимо, пытаясь достучаться до сумасшедшего.
– Но я тебя за лодкой посылал, – сказал Вован и согнулся в приступе хохота.
* * *
Сейфа в кое-как поставленном шатре диктатор не нашел, как, впрочем, и фляги. Сейф исчез, на его месте остались только мокрые бумаги.
«Даже сесть некуда! – подумал Его Солнцеподобие. – Бедные мои солдатики! Как же я без них? Целую вечность!»
Его Солнцеподобие вышел из шатра и стал взглядом искать врата. Но их не было. Врата тоже исчезли. «Ах да! – сообразил диктатор. – Ведь они были из металла».
* * *
– Девчонки, завтра же праздник! – встрепенулась Марго, прервав свое занятие. Она перебирала свежесобранные лекарственные травы.
– Праздник? – заинтересовалась Гала. – Интересно. Что за праздник? Как его празднуют?
– Ой, девонька, праздник этот очень старинный, – вставила свое слово Баба-яга. – Сначала надо веник собрать, в баньке попариться да помыться, венок сплести и на суженого погадать. Через костер прыгнуть, в речке искупаться, да цветок папоротника найти. Ну, цветок это уже программа максимум. Если повезет! Хотя прецедентов в истории еще не было.
– И всего-то? – с иронией сказала Роза.
– Нет! Через костер сигать и купаться надо голышом! – ответила довольная Яга.
– Голышом? Это обязательно? – ахнула Гала. – Может, инопланетникам на первый раз можно в купальниках?
– Обряды древние, их соблюдать надо! – загадочно сказала Марго. – Глядишь, и цветок папоротника дастся в руки!
– А суженый, это кто? – спросила Роза.
– Суженый – это жених и, судя по тому, что Хортус и Василий заняты, то из доступного мужского состава вашими сужеными могут быть только Владимир и Дмитрий, – сказала Ядвига Ласловна.
– Кто? – не поняла Роза.
– Ну, Вован с Димоном! – сказала Марго. – Есть, конечно, еще Ерема, но он – однолюб.
– Так! С чего начинать? С веников? Рядовая Фейт, за мной, – скомандовала по привычке Роза.
* * *
– Ядвига Ласловна, а вы тоже через костер прыгать будете? – спросила Гала, распаренная, умиротворенная и завернутая в простыню.
– Отпрыгалась уже, – вздохнула Баба-яга, – а вот на суженого погадаю! А что? Я еще хоть куда! И готовлю я хорошо! Ведь путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, не так ли? Марго, плесни-ка еще чайку!
