транспорта улице.
Женщина давно исчезла, а Викентий все не мог забыть её изящности, легкой её и быстрой ходьбы.
Тут ему на глаза просто выпрыгнула откуда-то рыдающая девчонка. За ней — мужчина и женщина, которые удержали ее, обняли и стали ласково утешать.
— Ну, нашлась же, — услышал Викентий тихое бормотание мужчины.
Викентий немного подумал об этой девушке, что это погрузило ее в такой плач, как он сам неожиданно притормозил от увиденного.
Ему навстречу шёл человек и на плече нес огромную пальмовую ветвь. Она зелено растопырилась на всю улицу и казалась неуместной до несчастности. Человек нес ее на своем плече, как носят сумки на длинном ремне. И ветка колыхалась в такт его шагам.
Викентий засиял от увиденного. Заулыбался этому зрелищу и вежливо посторонился, пропуская пальмовую ветвь.
Мужчина перешел по переходу на ту сторону улицы, а Викентий всё смотрел ему вслед. И сильное любопытство прыгало в нем.
“Ну, куда и зачем унес мужик эту пальму? Какой любимой? Должно быть, совершенной капризуле и привереде”.
Викентий нанизывал свои впечатления на шампур памяти. Почему-то он хотел думать, что эти наблюдения ему пригодятся. В конце концов, он расскажет вечером матери, если она придет не слишком поздно.
Вдруг его самого остановили две женщины и спросили о Капелле. Как пройти.
Викентий указал нужный проходной двор, так было короче, и потерял за это время мужчину с пальмой из вида.
И пошел дальше, радуясь хорошему яркому солнцу, плеску воды в реке и каждому интересному прохожему.
Он гулял, пока каким-то невероятно сильным рывком на город не обрушился шумный дождь.
Викентий шагнул в ближайшую арку, чтобы переждать его.
Тут же откуда-то из мутной завесы дождя шагнул в арку и мужчина с пальмовой веткой, и прибежала, отряхиваясь, женщина, та, с намокшим отяжелевшим от дождя шлейфом и вуалью на шляпке. Дождь согнал под сухую арку много народа, но Викентий очень удивился и даме с вуалью, и мужчине с пальмовой ветвью на сильном, наверное, плече.
Дождь шумел сильно, но недолго и, как только он ослаб, люди стали выходить из-под арки. И бежать, бежать по своим делам.
И никто не увидел, что, как вкопанная в горизонт, над городом обнаружилась радуга.
Её коромысло висело цветной радостью. Но увидел её только Викентий. Он долго смотрел на эту щедрую красоту. Из-под арки он вышел последним. На улице вдруг обнаружилась неожиданная тишина, после шумно-струйного ливня.
А Викентию пришлось вернуться домой, потому что ноги в кедах его промокли.
Вечером он дождался возвращения с общественных дел мать и, подсев к ней на кухне, где она пила чай с бубликом, намазывала его щедро маслом, Викентий вдруг рассказал ей о странном мужчине с пальмовой веткой, и красавице женщине, в нарядном платье со шлейфом.
Он долго говорил и о том, как дождь собрал их под одной аркой, и что это было похоже на сказочное приключение.
— Выдумаешь, тоже — сказка! Это у нас на улице кино снимали. Автобусы их там, на углу, стоят. И пальму туда несли, наверняка на съемку. И шлейф оттуда же. Расскажи лучше, заборчик во дворе пятнадцатого докрасили?
— Не заметил, — ответил чем-то огорченный Викентий.
— Ходишь целый день без всякого толка, не заметил он. Завтра сама досмотрю.
Викентий ушел на свой диванчик, в свою комнату, и подумал, что зря не сфотографировал радугу, и женщину в вуали, и господина с пальмовой ветвью.
И тут же успокоил себя, что он и так не забудет всё это, ведь они стояли под одной аркой, и одной радугой.
И это было незабываемо.
И еще вспомнилось наблюдение его, как между тяжеленных плит на набережной пробивается в каждую щель мелкая трава.
С такой силой, будто у нее — плечи атлета.
Застёжная тетрадь,
21 июля 2022
Хлеб-соль
Леонид заочно не любил своего соседа по лестнице. Он курил какие-то очень вонючие сигареты. И курил их не дома, а выходя прямо к двери соседа, и Леонид весь день чувствовал дух этих дешевых сигарет. Не помогал даже кондиционер. Дым проникал через невидимые щели и завоевывал постепенно всю жилплощадь Леонида.
Можно было, конечно же, сделать соседу замечание, но Леонид, увидев как-то его, передумал.
Сосед был хром и носил черную косуху и черные кожаные штаны. И выглядел весьма зловеще.
Сегодня, столкнувшись с ним на лестнице, Леонид с радостью увидел, что сосед перешел на курение трубки. И аромат из нее был не таким зловещим и тяжелым.
Поздоровавшись, Леонид заметил:
— Неплохой табак…
— Где там! — возразил сосед. — Самый дешевый!
Он с досадой признался Леониду, что дорог для него настоящий табак. Он вдруг стал быстро говорить и рассказывать, что и как.
У него семья, маленький ребенок, а он, некстати, он так и сказал — “некстати”, попал в аварию на своем мотоцикле. Потерял любимую работу.
Он говорил, говорил, рассказывая о себе с таким удовольствием, будто встретил давнего друга. И рассказал даже, что не платит за свет уже полгода.
Леонид открыл дверь в свою квартиру и быстро закрыл её за собой, чтобы едкий дым трубки не проник в дверь.
Разогревая в микроволновке свой ужин, Леонид все думал о соседе. Надо же — рокер. И семья у него. А курит на лестнице, понятно — маленький ребенок дома. И жена выгоняет.
Тут Леонид подумал о себе, хорошо, что он не курит и не женат.
Утром следующего дня в офисе, Леонид расспросил у коллеги айтишника Севы, в бороде которого всегда торчал карандаш, что он знает о табаке для трубки. Поскольку сам Сева с трубкой не расставался.
Сева подробно и не лениво объяснил, где и какой можно купить табак. Даже записал ему название на клочке бумажки карандашом, который выхватил из своей бороды.
В специализированном магазине, где было всё для курящих, продавец с уважением прочитал название табака по бумажке, которую протянул ему Леонид. Тут же принес ему красивейшую коробку, в которой в мешочках-кисетах лежал расфасованный табак.
— Извольте, выбирать, — продавец, взял кисет и предложил его Леониду.
Хоть ничего в этом не понимая, он подышал над кисетами, а потом махнул рукой:
— Беру всё, — неожиданно для себя обрадовал он продавца.
Дома Леонид не обнаружил соседа у курительного его обычного места. Решил прислушаться, подождать когда он выйдет. Учуять по табачному амбре.
Долго ждать не пришлось. Сначала Леонид услышал, как сосед возвращается с прогулки, стучала на лестнице детская коляска. Слышался женский голос.
Через минут десять Леонид учуял вкус
