– Недолго. Он рассорился с магистром, и его выгнали из ложи.
– Ясно. А в отместку он выставил т-тайные атрибуты на всеобщее обозрение. Хорошая месть.
– Возможно, все было наоборот. Брокар выставил коллекцию на обозрение, и за это его выгнали.
– М-может, и так, – согласился Петя. – В любом случае тебе стоит покопаться в грязном масонском б-белье и поискать этот подсвечник. Тут вот и Святое Писание на столе лежит. А это, между прочим, один из масонских символов.
– И в кого ты такой умный? – насмешливо поинтересовался Глеб.
– В папу, – так же насмешливо ответил Петя. Но вдруг лицо его напряглось, словно он только сейчас что-то понял. – П-постой… – проговорил Петя. – Эту картину тебе оставил Витька Фаворский?
– Да. Перед самой смертью.
– И ты д-думаешь, что его смерть как-то с ней связана?
– Хотел бы я, чтоб так было.
Давыдов нахмурил рыжие брови:
– Собираешься выжулить за историю с картиной сотню-другую б-баксов?
– Бери выше, – сказал Глеб. – Если я докажу, что Фаворский был замешан во что-то грязное, я огребу большой куш.
– Но ты ведь, кажется, дружил с Фаворским? – сухо поинтересовался Петя.
– Угу.
– А теперь хочешь облить его имя г-грязью? Ну ты и свинья, К-корсак.
Глеб усмехнулся:
– Я журналист, Петя. Журналист до мозга костей. И мне очень нужны деньги.
– А кому они не нужны, щелкопер?
– Не читай мне мораль, малыш. Можно подумать, ты сам ангелок. Я-то помню, как ты охотился на «приму-балерину» возле бани, когда узнал, что она ныряет голой в снег. Ну-ка скажи мне: чьи фотографии были опубликованы в «МК»? Скажешь, не твои?
– Это д-другое, – угрюмо отозвался Давыдов.
– А по мне, так один хрен. Ладно, мне пора. Говори прямо: берешь картину или нет?
Петя пожевал губами, поглядывая на Корсака исподлобья, затем вздохнул и ответил:
– Беру.
– Вот и отлично. Только будь с ней осторожен. Есть предположение, что эта картина приносит беду.
– Как-нибудь п-переживу.
Прощаясь с Глебом в прихожей, рыжий фотограф вдруг замялся и смущенно проговорил:
– Знаешь… я не хотел т-тебя обидеть.
– Я знаю, – спокойно ответил Глеб.
– И все-таки ты свинтус.
Глеб улыбнулся:
– Согласен. Держи «пять»!
Глеб крепко пожал Пете руку и вышел из квартиры.
Проводив друга, Петя какое-то время стоял в прихожей и о чем-то размышлял, затем повернулся и побрел в комнату, задумчиво бубня себе под нос:
…Да и когда от ясновидцев слышалиБлагие вести? Только скорбь и больОракулы сулят…
* * *
Едва Корсак вышел на улицу, как в кармане у него запиликал телефон. Звонила Лиза Фаворская.
– Глеб, вы обещали держать меня в курсе расследования, – напомнила она.
– Обещал, – нехотя согласился Корсак.
– Если у вас есть свободные полчаса, мы можем встретиться и немного прогуляться.
– Где?
– Вы знаете дом на Мытной, в котором жил Брокар?
– Я-то знаю. А вот вы откуда о нем узнали?
– Прочитала в Интернете. Что, если нам наведаться туда? Просто для общего развития. Кстати, что там теперь?
– Офис фабрики Гознака, и нас с вами туда вряд ли пустят.
– Но попробовать-то стоит? Давайте встретимся прямо там, у дома. Скажем, через полчаса. Вас устроит?
– Устроит.
– Тогда до встречи!
3
Лиза была одета в черное двубортное полупальто, похожее на матросский бушлат, и в нежно-голубые джинсы с драными по последней моде коленками. На шее пестрел платок, а белокурые волосы были зачесаны назад и скреплены заколкой.
– Ну наконец-то! – недовольно сказала Лиза. – Я жду уже двадцать минут. Где вы шляетесь?
– Если хотите сойти за интеллигентную девушку, забудьте такие слова, как «шляетесь», – посоветовал ей Корсак. – Иначе вас просто не пустят в особняк.
– Вы что, не видите – его же ремонтируют!
– Это нам на руку. Значит, документацию Гознака перевезли в другое место и есть возможность проникнуть внутрь. Идемте!
Глеб поднялся по мраморным ступенькам, подошел к двери и нажал на кнопку звонка.
– Вы к кому? – послышался из динамика недовольный женский голос.
– Я из Министерства культуры, – сказал Глеб. – Хотел бы с вами кое-что обсудить.
– Из министерства?
Глеб посмотрел в видеокамеру, висевшую у него над головой, и кивнул:
– Да. Если вы откроете, я покажу вам удостоверение.
– Входите.
Раздался негромкий писк, и дверь, лязгнув затворами, приоткрылась.
Едва Глеб и Лиза вошли внутрь, как перед ними выросла грузная женщина гренадерского роста – в деловом костюме, с высокой прической и суровым, словно вытесанном из дерева, лицом. На носу у дамы красовались массивные очки в строгой роговой оправе.
– Так кто из вас из министерства? – погудела она низким, грудным голосом. – Вы?
– Да, я. – Глеб достал одно из фальшивых удостоверений, которые постоянно таскал в сумке, и показал его женщине.
Она внимательно изучила удостоверение и перевела взгляд на Лизу:
– А вы? Вы тоже из министерства?
– Я аспирантка, – соврала Лиза. – Пишу диссертацию о Генрихе Брокаре. Он здесь когда-то жил.
– Вот как? – Женщина с любопытством оглядела Лизу. Взгляд ее слегка смягчился. – Что ж, входите. Меня зовут Инна Львовна Галибина. Вообще-то я секретарь, но сейчас просто присматриваю за помещением. Несмотря на ремонт, люди продолжают сюда приходить и звонить. Не все еще в курсе. Вас, извините, как зовут?
– Елизавета Андреевна Фаворская, – представилась Лиза.
– Очень приятно. Пойдемте со мной!
Они прошли по пустому коридорчику и свернули в офисное помещение, которое также было почти пустым.
– Это хорошо, что в Москве остались люди, которые помнят про Брокара, – сказала Инна Львовна. – А вы, я извиняюсь, Глеб…
– Иванович.
– Глеб Иванович, – кивнула женщина, – вы тоже по поводу Брокара?
– Да. Видите ли, мы планируем запустить программу реставрации старинных интерьеров и для этой цели осматриваем особняки.
Инна Львовна недоверчиво повела головой:
– У нас здесь вы старых интерьеров не найдете. Как видите, из старинной мебели остались только часы и этот ветхий стол. Их трогать не стали – побоялись, что не выдержат погрузочных работ и развалятся. Просто накрыли полиэтиленом и оставили так.
Глеб подошел к столу, задрал край полиэтилена и внимательно его осмотрел.
– Значит, эти вещи очень старые? – спросил он.
– Да, – кивнула Инна Львовна. – Думаю, они здесь стоят еще со времен Брокара.
Лиза тем временем осмотрела огромные напольные часы.
– Какие миленькие! – Она провела пальцем по стеклу циферблата, задержав палец на уровне темного отверстия возле цифры «XII», предназначенного, по всей вероятности, для завода механизма. – Я себе хочу такие же!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
