– За журналиста, например, – сказала Лиза, с лукавой усмешкой поглядывая на Глеба.
– Я ведь сказал «за хорошего», – напомнил Глеб. – При чем тут журналист?
– Ну да, вы правы. Журналисты – народ неприятный. А Долгоносик меня обожает. И страшно ревнует. Как будто имеет на это право.
– Обычно на это не спрашивают разрешения, – заметил Глеб.
– А следовало бы, – строго сказала Лиза.
Беседуя, они подошли в реке. Подул ветер, и волосы Лизы взвились над головой, как языки огня.
Холодный ветер от лагуны.Гондол безмолвные гроба, —
задумчиво произнес Корсак, глядя на воду.
Лиза удивленно на него посмотрела. Потом вдруг спросила:
– А вы были в Венеции?
– Был.
– Там действительно так красиво?
– Очень, – кивнул Глеб.
– Когда получу наследство покойного дядюшки, обязательно съезжу. И вас приглашу – для компании. Будете мне там все показывать.
– С удовольствием.
– Ловлю на слове. А на что потратите деньги?
– Какие деньги? – не понял Глеб.
– Ну те, из клада, который спрятал Брокар. Я уверена, что вы его найдете. Мне Долгоносик сразу сказал, что вы очень ушлый молодой человек и далеко пойдете.
– Вы обсуждали меня с Долгоносиком?
– Угу. Он звонил мне, рассказывал про Брокара и просил разрешение еще раз взглянуть на картину. Я сказала, что картина у вас. Тогда он попросил, чтобы я дала ему ваш телефон. Но я не дала.
– Почему?
– Нечего ему лезть.
Глеб улыбнулся:
– Вы и в самом деле умная девушка. Что он вам рассказывал?
Лиза замялась, словно ей было стыдно пересказывать чужую чепуху.
– Ну… – пожала она плечами. – Долгих уверен, что Брокар общался с темными силами. То есть что они ему помогали. Что он подписал с чертом контракт и хорошо на этом заработал. Долгоносик вообще двинут на подобных вещах.
– И чем он это мотивирует?
– Ну, во-первых, Брокару чертовски везло. Он сумел из обычного лаборанта превратиться в одного из самых богатых людей России. Стал поставщиком императорского двора, и все такое. Так же везло ему и с картинами. Вы слышали про доску Дюрера, которую Брокар купил на Сухаревке за три рубля?
– Слышал.
– Ну вот видите. Деньги сами плыли ему в руки. Долгоносик считает, что Брокар был колдуном. Ну или чем-то вроде этого. Поэтому и картины заставлял переписывать.
– И вы верите во всю эту чепуху?
– Только как в метафору, – сказала Лиза. Внезапно она уставилась куда-то мимо головы Корсака и тихо воскликнула: – Ах ты, черт! Помяни дурака, они появится. Напророчили на свою голову.
– Вы это о чем?
– Не о чем, а о ком. Вон он – идет, красавец!
Со стороны Красной площади к ним шагал реставратор Долгих. Он был одет в черный старомодный плащ и синюю вязаную шапочку. В руках у Долгоносика был букет ярко-алых роз.
– Елизавета Андреевна, какая встреча! – Долгих сделал что-то вроде реверанса, схватил руку Лизы и страстно поцеловал.
Лиза поморщилась.
– Вы здесь откуда? – неприязненно спросила она.
– Ниоткуда. Просто гулял.
– Врете!
– Это как вам будет угодно, – с достоинством произнес Долгих. Он метнул на Корсака быстрый взгляд и сказал: – А вы, я вижу, не расстаетесь с братцем. А, братец? – Реставратор растянул в усмешке тонкие губы. – Братец Кролик.
Корсак вынул изо рта сигарету, стряхнул пепел на асфальт и спокойно спросил:
– Где это вы так надрались?
– Не ваше дело! – резко ответил реставратор. Он пьяно пошатнулся. Затем снова повернулся к Лизе и вдруг быстрым движением схватил ее за руку. – Елизавета Андреевна, идемте со мной! – произнес Долгих взволнованно. – Я все для вас… Я жизнь свою за вас отдам!
Лиза испуганно на него посмотрела и попробовала высвободить руку, но Долгих держал крепко.
– Отпустите меня, сумасшедший!
– Вы должны пойти со мной, – упрямо повторил Долгих. – Вы меня извели, опустошили. Я ночей не сплю.
– Уважаемый, мне кажется, Лиза не хочет с вами идти, – спокойно заметил Корсак.
– А вы не вмешивайтесь! – рыкнул на него реставратор.
Глеб посмотрел на него задумчивым взглядом, затем повернулся к Лизе и сказал:
– Может, дать ему по морде, и дело с концом?
– Не вздумайте! – сказала Лиза. – Еще не хватало устраивать сцену посреди города. А вы, Семен Иванович, идите домой и хорошенько проспитесь. Вы страшно пьяны!
– Да, я пьян! Но я пьян от любви! – воскликнул Долгих высоким, визгливым голосом. – Я люблю вас, Лиза. Люблю, как никогда и никого не любил!
В устах Долгоносика эта романтичная во всех отношениях фраза прозвучала как-то глуповато и пошло. Видимо, реставратор сам это почувствовал, потому что лицо его передернулось, как от судороги.
– Вы дали мне надежду, – хрипло, со страданием в голосе произнес он, сжимая запястье Лизы в своих побелевших пальцах. – И теперь не имеете права топтать меня. Тем более – на глаза у этого варвара, – кивнул он в сторону Глеба.
– Вы делаете мне больно, – морщась, проговорила Лиза.
– Идемте со мной! – гнул свою линию реставратор. – Мы будем богаты. Обещаю вам. Скоро у меня будет много денег.
– Много денег? Что вы несете? Откуда у вас деньги?
Подобная постановка вопроса, видимо, задела Долгоносика. Он обиженно поджал губы и быстро проговорил:
– Я скажу. Но не сейчас. И пусть ваш «братец» на меня не пялится. Его это вообще не касается!
Метнув на Корсака злобный взгляд, реставратор еще сильнее сдавил запястье девушки. Лиза ахнула. Корсак решительно отбросил сигарету, шагнул к Долгоносику, сгреб его пятерней за воротник плаща и хорошенько встряхнул. Пальцы реставратора разжались, красные розы рассыпались по асфальту. Лиза вырвала руку и отскочила в сторону.
– Хватит или еще раз? – спросил Корсак, все еще держа Долгоносика за шиворот.
– Я вас уничтожу! – провизжал тот, пытаясь вырваться.
Глеб еще раз встряхнул Долгоносика, да так сильно, что у того клацнула челюсть. Потом грубо отпихнул от себя и сухо посоветовал:
– Идите домой и проспитесь.
Долгих весь как-то сжался, стал маленьким и сутулым. Однако в глазах, спрятанных за синими стеклышками очков, сверкала такая лютая злоба, что Глеб даже удивился.
– Вы не знаете, на кого подняли руку, – сказал Долгих дрожащим от ярости и обиды голосом. – И вы мне за это ответите… Не здесь и не сейчас, но потом. Когда случится подходящий момент. – Он повернулся к Лизе и желчно произнес: – Всего хорошего, Елизавета Андреевна. Бог даст, когда-нибудь свидимся.
Не дождавшись ответа, реставратор повернулся и быстро зашагал в сторону метро. Лиза посмотрела ему вслед и тихо проговорила:
– А ведь он опасен.
– Не больше, чем любой другой, – пожал плечами Корсак.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
