– Я кое-что вспомнила! – вмешалась я. – С того момента, как вы упомянули, что ваша сестра Хильда служит экономкой у священника, мне что-то не давало покоя. Какая-то туманная мысль… Я никак не могла ухватить её. За сегодняшний день столько всего произошло, немудрено, что голова кругом пошла. И вот вспомнила наконец-то! Такая незначительная мелочь… Пока папа спал, я отправилась к домику викария, чтобы поговорить с преподобным Эмблфортом, но не застала его. Племянница священника предложила мне подождать в его кабинете. Викарий так и не вернулся, я уже собралась уходить и случайно заметила на полу карандаш. Должно быть, упал со стола. Ну вот, я подняла карандаш, положила его на стол, и тут мне в глаза попался конверт… И там стоял адрес. Знаете какой?! Преподобному Бергдоффу, церковь Христа, Летцинн!
– Не напоминай мне об этом негодяе в обличье священника! – взревел папа.
– Но вы никогда не встречаться с преподобным Бергдоффом, герр Хаскелл, – испуганно пролепетала Урсула.
– Я говорю о местном мошеннике, проклятом Эмблфорте! – Если папа и понизил голос, то этого никто не заметил. – Сначала разглагольствует об этом своём святом Этельворте, а в следующее мгновение крадёт машину моей прекрасной дочери Жизель! Можете себе представить, фрау Грундман, какую бесценную сущность, какое несравненное сокровище увёз с собой этот маньяк, этот злыдень рода человеческого?!
Урсула покосилась на меня и кивнула.
– О, фрау Грундман, вы не поверите! Он украл мою несравненную, мою прекрасную Харриет! Она была в точно такой же холщовой сумке, как и та, в которой вы привезли квашеную капусту!
Урсула сдержанно произнесла:
– Это я давать герру Саймонсу сумку.
– Замечательная сумка! Такая крепкая, такая прочная! Я положил в неё урну с прахом моей бедной возлюбленной и только потом засунул в чемодан. Нет нужды говорить, фрау Грундман, что я понятия не имел, что вы используете такие сумки для низменной квашеной капусты! – Папа поморщился. – Но я слишком хорошо знаю вас, чтобы решить, будто вы хотели унизить мою Харриет. Вернёмся, однако, к этому исчадию ада, к зловредному викарию! Когда я удалился сегодня вечером к себе в комнату, – папа обратил в мою сторону мрачный взгляд, – меня охватила такая ярость, что я был не в силах долее сдерживать себя. А потому выбрался из дома, сел в машину и помчался искать негодяя. Однако, увы, у ворот повернул налево, а не направо. Долго я плутал по здешним весям, пока не набрёл на одинокий дом. Отчаянно барабанил в закрытую дверь, но тщетно. В мечтах мне грезилось, как мой кулак врезается в наглую физиономию этого воришки, этого прахокрада! Но, в конце концов поняв, что викарий сбежал навеки, с болью в сердце вернулся я сюда, в этот дом.
– Мы беспокоились о вас, старина дядя Морли. – Фредди расцвёл в радушной улыбке.
– Очень, очень беспокоились, – жизнерадостно подтвердила тётя Лулу, пританцовывая на месте.
– Ужасно беспокоились. – Мне подумалось, что мы напоминаем троицу Хопперов. – Видишь ли, папа, пока тебя не было, до нас дошло известие, что на дороге рядом со Старым Аббатством случилась авария и кто-то погиб. И, судя по всему, это произошло как раз там, где мы с тобой утром чуть не слетели с обрыва!
– И ты подумала, что это я?
Я смогла лишь кивнуть.
– Но я здесь, целый и невредимый, бедная моя дочь Жизель.
Отец наконец посмотрел на меня. По его тону можно было решить, будто я, пятилетняя, лежу в своей кроватке, очнувшись от жуткого кошмара, а он караулит своё дитя, отпугивая злобных драконов, которые норовят куснуть меня за пятку.
Тут на кухню вошёл Бен, и Фредди на пару с миссис Мэллой затеяли суету, оделяя всех мисками с супом.
– А ты ещё не знаешь, чей это был автомобиль? – вопросил папа.
– Нет, – покачала я головой.
И тут же возникло ещё одно воспоминание, на этот раз без проволочек. Перед глазами отчётливо стояла картинка…
Мы с папой и старым садовником Нэдом прячемся за дверью кабинета мистера Джарроу. Секретарь разговаривает по телефону. Вот он упомянул о некоей договоренности между его собеседником и сэром Каспером о встрече. С кем он беседовал? С кем собирался встречаться немощный сэр Каспер?
Вопросы множились как тараканы. В голове гудело. Мы все были слишком утомлены. Нам требовалось поскорее поесть и лечь спать. Судя по всему, остальные придерживались того же мнения.
Мы скучковались вокруг стола и принялись греметь ложками, развлекая друг друга разговорами о погоде и природе и старательно избегая тревожных тем.
Фредди с миссис Мэллой мужественно воздержались от упоминания о пьесе, так как тогда бы всплыло имя миссис Эмблфорт, а значит, и её вороватого мужа-викария. Тётушка Лулу принесла жертву и не попыталась положить себе в карман головку сахара. Папа улыбнулся Урсуле, и мне показалось, что её присутствие действительно благотворно сказывается на нём. Суп был превосходным, как и салат, сыр и хрустящий хлеб. Поразительно, как хорошая пища способна улучшить расположение духа.
Но сюрпризы ещё не закончились. В ванной я заметила пропажу серебряной пудреницы, которую Бен подарил мне на день рождения. Тяжело вздохнув, я вошла в спальню.
– Элли, – сказал Бен, озабоченно морща лоб, – мне очень понравилась Урсула, и тебе вроде бы тоже. Но не следует ли нам пораскинуть мозгами и спросить себя, а не стоит ли за появлением этой милой женщины в Мерлин-корте нечто большее, чем кажется на первый взгляд?..
Глава двадцать первая
Проснулась я поздно: всю ночь промаялась кошмарами и забылась лишь под утро. В жутких снах за мной гналась фрау Грундман, то и дело превращаясь в Харриет. Потрясая банкой с квашеной капустой, Урсула-Харриет со зловещей улыбкой теснила меня к обрыву. Мистер Прайс бежал следом и криками подбадривал фрау Грундман.
Виноват, естественно, был Бен. Своим вопросом он поселил в моей душе смятение и породил в сознании целый ворох дурных мыслей об этой милой женщине. Я пробудилась с твёрдым намерением как следует отыграться на ненаглядном, но его уже и след простыл. А к тому времени, когда я вышла из ванной, моё раздражение смыло в канализацию вместе с мыльной пеной. С мужьями вечно так. Если ты не отловишь своего супружника, когда в тебе всё клокочет, то можешь ставить крест на скандале – начинаешь вспоминать, какую чудесную яичницу он готовит, какие оладьи печёт…
Бен обнаружился в холле и выглядел ещё более соблазнительным, чем обычно: смоляные брови сдвинуты, а глаза отливали изумрудной зеленью – хотя это верный признак, что мой муж чем-то недоволен.
– Прошу прощения. – Я виновато посмотрела на старинные часы, которые нахально показывали двадцать минут одиннадцатого. – Похоже, сегодняшнее утро ускользнуло от меня.
– Это не единственная вещь, которая от тебя ускользнула, Элли.
– Да?..
– Почему бы тебе не присесть?
Бен нежно взял меня под руку и отконвоировал в гостиную. Эта комната обычно наполняла мою душу умиротворением. Солнце мягко ласкало камчатные диваны, переливчатый лазурный ковёр, жёлтые китайские вазы на каминной полке… Но сейчас атмосфера гостиной показалась мне словно напоённой тревогой. Портрет Абигайль над камином, похоже, был готов выслушать плохие новости, а штора у полуоткрытого окна беспокойно шевелилась.
– Бен, что произошло?
Я села, и тут же раздался протестующий вопль. Пришлось вскочить и извиниться перед Тобиасом, который соскочил с дивана и царственной поступью удалился прочь. Ладно, кот жив-здоров. А остальные?..
– Сначала выпей кофе.
Бен подтянул к дивану столик, на котором стоял поднос с кофейником и чашками, а также подставка для тостов и повидло.
– Час назад объявился викарий.
Бен залпом проглотил сок и покрутил стакан, словно раздумывая, не запустить ли им в зеркало над камином. Возможно, не будь стакан подарен его Мамулей, он именно так бы и поступил. Вместо этого Бен быстро, словно стакан жёг ему руки, поставил его обратно на стол.
– А что в этом плохого? – удивилась я, наблюдая, как моя рука, хищно тянется к тостам. – Если только… – у меня по спине пробежал холодок, и рука замерла на полпути, – если только мистер Эмблфорт не потерял нашу машину на вершине горы Синай или в Тибете. Бен, неужели урна исчезла? И мы так никогда и не узнаем, что в ней было?!
– Нет, машину он вернул.
– Тебе придётся начать сначала.
Я быстро схватила тост и сунула его в рот, пока дурные новости окончательно не отбили аппетит. Заслышав чавканье, в дверь просунулся Тобиас.
– Я вышел поискать этого несносного кота, Элли. – Тобиас презрительно фыркнул. – Мерзавец вопил под окном как резаный, пока я варил кофе. Мне осточертело слушать его арии, и я отправился задать ему хорошую трёпку, но тут мимо ворот просвистела наша машина. Кот, конечно же, тотчас вылетел у меня из головы, и я понёсся вдогонку за автомобилем. По счастью, он вскоре притормозил и дал задний ход. За рулём сидел викарий. Он был очень любезен, предложил меня подбросить и спросил, как бы половчее добраться до Мерлин-корта. Минут десять я пытался ему втолковать, что Мерлин-корт находится аккурат перед его носом, а сам он беседует с его обитателем. Когда же до мистера Эмблфорта наконец дошло, он рассыпался в благодарностях за то, что мы одолжили ему машину. Я сел за руль и покатил домой. Настроение было лучше некуда. Ведь всё складывалось превосходно: машина не пострадала, а холщовая сумка мирно покоилась на переднем сиденье. Словом, я уже мечтал, как завалюсь на кухню и начну колдовать над…
