тред–юнионов на отраслевой основе. В том, что касается тактики, британские профсоюзы нередко выступали организаторами крупных стачек (вплоть до всеобщей стачки в мае 1926 г.), но предпочитали «примирение интересов» работников и хозяев с помощью коллективных договоров и соглашений, обращений в примирительные камеры и третейские суды и т. д.
Напротив, профсоюзное движение романских стран (Франции, Италии, Испании, Португалии, Латинской Америки) в начале XX в. отличалось меньшим централизмом, более свободными формами организации, менее систематической уплатой членских взносов и склонностью к более радикальным формам действий. Именно в этой группе стран впервые оформилось синдикалистское направление в рабочем движении. Оно стало ответом на растущее разочарование трудящихся в деятельности парламентских социалистических партий и связанных с ними профсоюзов. Рабочие, примыкавшие к синдикалистам, были недовольны умеренностью профсоюзного руководства и его быстрой бюрократизацией.
Классическим примером революционного синдикализма начала XX в. считается французский профцентр — Всеобщая конфедерация труда (ВКТ), созданная в 1902 г. (синдикалисты преобладали в ней до начала 1910‑х годов). Под влиянием ВКТ появились синдикалистские профцентры в Италии, Португалии, Швеции; на синдикалистские позиции перешли небольшие профсоюзные объединения в Германии и Нидерландах, некоторые британские тред–юнионы. «Модель» ВКТ оказала воздействие и на анархистское рабочее движение в Испании, где в 1910 г. образовалась Национальная конфедерация труда (НКТ), в которой в 1919 г. состояли 1,3 млн членов.
Для рабочих союзов, находившихся на синдикалистских или анархистских (в Испании и Латинской Америке) позициях, был характерен организационный принцип федерализма: автономия отдельных союзов во внутренних вопросах, объявлении стачек и т. д., принятие решений «снизу вверх», равное представительство союзов на конгрессах. Союзы традиционно строились по профессиям; отраслевой принцип организации подвергался критике как копирующий капиталистическое промышленное устройство и централизаторский (так, созданная в 1901 г. Аргентинская региональная рабочая федерация ФОРА принципиально возражала против отраслевых объединений; в Испании НКТ согласилась с созданием отраслевых федераций только в 1931 г., оговорив, что они будут носить исключительно информационно-технический характер). Проявлялась тенденция к максимальному сокращению численности освобожденных работников во избежание бюрократизации (в Испанской НКТ в 1930‑е годы официально имелся только один освобожденный работник — генеральный секретарь; в аргентинской ФОРА оплачиваемые функционеры отсутствовали). Синдикалистская и анархистская доктрины исходили из принципиальной непримиримости интересов предпринимателя и наемного работника, а потому основной формой действий рабочего союза объявлялась забастовка. Согласно синдикалистским представлениям, профсоюзы призваны были как вести борьбу за улучшение положения работников в существующем обществе, так и подготовлять всеобщую стачку с целью свержения капитализма и перехода экономики под управление рабочих союзов.
Политическая и идейная ориентация рабочих движений в мире отличалась большим разнообразием. К 1920‑м годам сложились следующие основные профсоюзные течения: профсоюзы социал–демократические; коммунистические; анархо–синдикалистские и революционно–синдикалистские; «чисто» тред–юнионистские; христианские; профсоюзы компаний; пропредпринимательские; фашистские. Если объединения, принадлежавшие к первым трем направлениям, в принципе и перспективе выступали за отказ от капиталистического общественного устройства, то остальные ограничивались исключительно трудовыми и социальными вопросами в рамках индустриального капитализма.
Профсоюзы, ориентированные на социал–демократию, были в 1919 г. объединены на мировом уровне в Международную федерацию профсоюзов (МФП). К 1937 г. в федерацию входили рабочие организации из 26 стран с 19,4 млн членов. Официально независимые, они работали под влиянием социал–демократических и лейбористских партий соответствующих национальных государств, в соответствии с концепцией разделения функций между партией и профсоюзом. Первой отводилась область идейной и политической борьбы, второй призван был «воспитать» и «обучить» рабочие массы, организовывать поддержку социал–демократических партий на выборах, добиваться конкретных улучшений на производстве и расширения «производственной демократии» как «предпосылки социализма». Участие представителей профсоюзов в разработке государственного законодательства по трудовым и социальным вопросам, в производственных советах и паритетных органах на производстве, в диалоге с предпринимателями и государством рассматривалось как продвижение в сторону «экономической демократии», которая, в свою очередь, воспринималась ими как эволюция к социализму. Лидеры социал–демократических профсоюзов приветствовали развернувшуюся в 1920‑е годы рационализацию промышленности, которая сопровождалась внедрением механизации, конвейера, жесткого разделения труда на детальные, серийные операции и введением жесткой системы контроля над ритмом труда и действиями работников. Утверждалось, что такие нововведения, даже осуществляемые капиталистическими предпринимателями, способствуя развитию экономики, подготовляют социализм. Профсоюзам МФП удалось добиться в ряде стран внедрения практики коллективных договоров, введения 8-часового рабочего дня, государственного арбитража в трудовых вопросах и других реформ.
Профсоюзы, действовавшие под руководством коммунистических партий, в 1921 г. были объединены в международный Красный Интернационал профсоюзов (Профинтерн). В 1925 г. входящие в него рабочие организации объединяли 11,8 млн членов, хотя большая часть здесь приходилась на огосударствленные профсоюзы СССР, которые обязаны были не столько защищать интересы наемного труда, сколько обеспечивать беспрепятственное функционирование производства в интересах власти. Организации Профинтерна в капиталистических странах официально работали под партийным контролем, должны были вести «экономическую борьбу» с капиталом и «воспитывать» рабочие массы в духе партийной идеологии. Эти профсоюзы строились на основе жесткого централизма и обязательности решений вышестоящих органов для нижестоящих.
Профсоюзная тактика компартий претерпевала в 1920‑е — 1930‑е годы существенные изменения, в соответствии с менявшимися установками Коминтерна. Первоначально была предпринята попытка привлечь в Профинтерн синдикалистские и левые рабочие союзы, независимые от МФП. После 1921 г. был взят курс на создание внутри профсоюзов МФП течений, ориентирующихся на компартии, с сохранением отдельных профцентров в странах, где коммунистам удавалось удерживать профдвижение под своим контролем или влиянием (СССР, Китай, Франция, Чехословакия, Чили и др.). В конце 1920‑х годов, с переходом Коминтерна от тактики «единого фронта» к линии борьбы с «социал–фашизмом», как стали именовать социал–демократию, компартии вновь попытались создать новые профцентры, призванные противостоять конкурентам, в частности, в Германии. Наконец, после победы нацистов в Германии в 1933 г. и поворота Коминтерна к тактике «народного фронта» в 1937 г. Профинтерн был распущен, а входившие в него профцентры и отдельные союзы в основном слились с социал–демократическими профобъединениями соответствующих стран (за исключением СССР).
Анархо–синдикалистские профсоюзы выступали в резкой оппозиции по отношению к индустриально–капиталистической системе. В конце 1922 г. они объединились в Международную ассоциацию трудящихся (Берлинский Интернационал профсоюзов), включавшую более 2,5 млн членов. Профсоюзы этого течения строились на децентрализованной и федералистской основе; все решения в них принимались по принципу «снизу вверх». Анархо–синдикалисты стремились сочетать борьбу за повседневные улучшения положения трудящихся с борьбой за подготовку всеобщей стачки, которая должна была, по их мысли, привести к социальной революции и установлению безгосударственного (либертарного) коммунистического общества всеобщего самоуправления. Их профсоюзы отказывались ориентироваться на существующие законы, критиковали практику официальных и обязательных коллективных договоров, считая их связывающими руки работникам, и государственное вмешательство в социальной и трудовой сфере (государственное страхование от безработицы и нетрудоспособности, государственный арбитраж в трудовых конфликтах, рассмотрение трудовых вопросов в судах и т. д.). Не менее резко отвергалась и практика социального партнерства, создание паритетных комиссий и других органов сотрудничества
