она, и напряжение на ее лице сменилось радостью. – Ты мой муж, Фредди.
Через десять минут Техас вышла из душа, а я на все сто убедился, что у ее бабушки деменция. Пока я присматривал за миссис Шоу, она расспрашивала меня о незнакомых людях. Видимо, она с ними работала и воспроизводила беседы, которые мы никогда с ней не вели. Она обращалась со мной, словно я – ее почивший муж. В ее поведении не было притворства. Она понятия не имела, кто я на самом деле.
Грейс сбежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, одетая в свободную футболку с длинными рукавами, которая служила ей пижамой. Ноги у нее были голыми, и я жадно на них глазел. Идеальные ноги. Загорелые, длинные и спортивные. Я с легкостью мог представить, как она обвивает ими мою талию.
Но не стал этого делать.
Потому что мы, мать его, просто друзья, о чем я постоянно забывал. Может, мне нужно налепить стикер на веки с обратной стороны. «Просто» и «друзья».
Я провел взглядом и по остальной части ее тела. Грейс надела бейсболку, а на лицо снова нанесла макияж.
Так вот как ты играешь, Техас?
Я встал.
– Огромное спасибо за помощь. Я очень ее ценю.
Спустившись, Грейс обхватила меня руками и крепко обняла. Ее сиськи прижались к моей груди. Техас не надела лифчик. Уэст-младший сделал мысленную пометку оказать ей услугу посерьезнее, если она отплатит нам обнимашками. Грейс провела меня к двери, вежливо выставляя на хрен.
– Что по поводу макияжа?
– Что по поводу испорченных отношений с родителями? – открыв дверь, тут же отбила она.
В яблочко.
Я щелкнул ее по уху.
– Раз уж мы так откровенны, помни, что, если ты завтра наткнешься на меня в колледже, я потащу тебя к фонтану и смою всю эту штукатурку.
Техас улыбнулась.
– Больше не буду. Обещаю на мизинчике. – Она протянула мне мизинец.
Я обхватил его своим и притянул ее к себе, поцеловав в здоровую щеку. Грейс ахнула. Ухмыльнувшись, я быстро отстранился, пока она не успела распсиховаться.
Спустился по ступенькам, чувствуя удивительную легкость, хотя сегодня у меня был день рождения, а это событие обычно предвещало худший день в моей жизни.
Замерев на последней скрипучей ступеньке, я повернулся, зная, что Грейс еще стоит у двери.
– Эй, Техас?
Она прислонилась лбом к двери и сонно мне улыбнулась.
– Тебе стоит немного открыться.
– Тебе тоже.
– Да вроде я уже.
За последние пять лет у меня впервые день рождения, когда я искренне улыбнулся. Даже думать об этом страшно. Я чувствовал себя чертовски виноватым. Неудивительно, что мама, папа и Ист звонили мне целый день. Наверное, думали, что я все-таки довел дело до конца и покончил с собой.
Что на сей раз я наткнулся на оленя, который завершил начатое.
Грейс прикусила пухлую, словно ее пчелы покусали, губу, и я понял, что она сдерживает одну из своих притягательных улыбок.
– Думаю, я тоже.
Глава 10
Грейс
Вечером, когда мое перо феникса впервые восстало из пепла, я убирала актовый зал, выполняя обязанности помощника режиссера.
Это произошло на следующий день после моего почти состоявшегося поцелуя с Уэстом. Тесс с Лорен задержались допоздна, репетируя совместные сцены, и ушли последними. Лорен по-прежнему пыталась выучить правильно свои реплики. Она повесила всех собак на недавнее расставание с ее парнем Марио. Тесс же в своей пассивно-агрессивной манере уговаривала ее убедить профессора Макгроу поменяться ролями. Она приводила аргументы, что у Стеллы не очень много реплик, и эта роль не отнимает столько душевных сил.
«Ну правда, Лор, просто скажи Финли и Макгроу, что у тебя и без того полно забот. Поменяйся на Стеллу. Получишь высший балл, а учить придется только половину реплик».
Я делала уборку и кружила вокруг них со шваброй. Обе девушки помахали мне на прощание. Тесс задержала на мне взгляд чуть дольше обычного, словно впервые обратила внимание на мое существование. Я и не сомневалась, что это связано с тем, как Уэст утащил меня на днях из актового зала.
Закончив с уборкой, я передвинула реквизит за кулисы и развесила костюмы на вешалки.
Напевая себе под нос песню Селены No Me Queda Más (потому что девяностые и Селена – это двойное попадание), мыслями я снова убрела к Уэсту. А точнее, к его отношениям с родителями. Он злился, тут сомнений не было. Сент-Клер не распространялся о своей семье, но я, собрав по крупицам всю информацию, поняла, что у них проблемы с деньгами, а Уэст пытался им помочь и горбатился на боях.
Собираясь уже выключать свет, я замерла между сценой и закулисьем и выглянула из-за бордового занавеса. Я любила пол сцены. Мое любимое место. От всех выступлений актеров и танцоров за эти долгие годы пол покрылся вмятинами и царапинами.
Обшарпанный и поцарапанный, но на нем по-прежнему творилась величайшая магия.
Сама того не понимая, я вдруг неосознанно шагнула в центр сцены и сглотнула подступивший к горлу ком.
«Тебе нужно открыться».
От слов Уэста щекотало внизу живота.
Еще шаг.
«Не заискивай и не прикидывайся невидимкой».
Следующая реплика принадлежала моей бабушке.
«Если ты не боишься, это не значит, что ты смелая».
Не успела я понять, что происходит, как ноги сами понесли меня через сцену.
Топ-топ-топ.
Сердце ускорило ритм, во рту пересохло, а дыхание сбилось.
Я замерла, остановившись посередине.
Одинокая.
Храбрая.
Испуганная.
Но непобедимая.
Я стащила с головы розовую кепку, сделала глубокий вдох и выпустила пронзительный крик, отразившийся от стен и сотрясший зал. Он звучал несколько секунд и вскоре стих, но его эхо еще отдавалось у меня в груди.
Улыбнувшись, я поклонилась перед пустующими креслами, обитыми красным бархатом.
Я представила полный зрителей зал. Люди с бурными овациями вскочили на ноги, хлопали и выкрикивали одобрения.
И вот тут я почувствовала, как мой феникс выглянул из пепла.
Не целым крылом, а одним безупречным пером.
Оно было красного цвета. Как мой шрам.
И напомнило меня.
– В эту пятницу будет бой. Может, передумаешь и пойдешь со мной? – уткнувшись носом в учебник, плюхнулась рядом со мной на кровать Карли.
Я скривила нос и, прислонившись к изголовью, прижала подушку к груди.
– С чего я вдруг передумаю-то?
– Во-первых, сплетни быстро разносятся, а Тесс всем растрепала, что на прошлой неделе Уэст, мать его, Сент-Клер выволок тебя из актового зала. Все теперь думают, что вы
