Шут шёл впереди, отстреливая по пути кусак, оживленный Стревенсон не отставал, что-то воодушевленно напевая себе под нос, в таком приподнятом настроении его давно не видели. Ева замыкала процессию, подстраховывая сзади. Погода вновь испорчена, мелькая морось мешала в прицеливании.
— Может не стоит привлекать столько внимания кусак на себя? — спросила Ева, замечая, как на звук выстрелов вылезало всё больше и больше мертвецов. — У нас не так много патронов, чтобы расходовать их просто так.
— Предлагаешь пойти по их головам?
Шут сделал ещё один громкий выстрел, попадая прямиком в лоб мутанту. Иногда Еве казалось, что друг может точно поразить цель даже с закрытыми глазами. Она восхищенно присвистнула, а вот Стревенсон на такое выступление сокрушено закатывал глаза. Учёный всё ещё продолжал считать этих тварей людьми и поэтому на каждую смерть кусачего исторгался гневной тирадой:
— Их души будут на вашей совести, молодой человек!
— Но вы же сами сказали, что спасти уже обратившихся практически невозможно, — припомнила слова старика Ева.
— В данном случае тяжело говорить, что окончательно невозможно и наоборот. Всех этих людей можно было бы спасти.
— Это только в вашей теории, доктор. Хотите дружить с этими кусаками, пожалуйста! Вперёд! Идите и стройте для них отдельный вольер, только руки поберегите. И не только, — озлобленно парировал в ответку Шут. — Главный вход вашего "дома" открыт?
— Разумеется нет.
— Нет? Тогда какого черта вы не говорите в какую сторону нам идти?!
— Вы не спрашивали, — похлопал глазами Стревенсон, разведя руками.
Тут психика Шут не выдержала. Вмиг оказавшись рядом со стариком, он в ярости схватил того за плечи, чуть ли не поднимая над землёй. Стревенсон болтался в его руках как тряпичная кукла, никакого страха на лице, будто всё это происходит не с ним, а с кем-то со стороны. Ева в страхе подбежала к мужчинам, пытаясь их разнять:
— Ты что творишь? Отпусти его, Шут, ему и так плохо! — но говорить с ним было бесполезно, а сил девушки не хватало, чтобы отодрать огромного усача от ученого. — Шут!
— Да ни черта ему не плохо, он актерствует, как всегда. Думаешь я тебя пожалею, старый ты ублюдок? Говори где вход, пока я тебя не кинул в толпу голодных мертвецов, которых ты создал!
— Как же легко обвинить просто учёного, не так ли? Но вы не знаете так много как говорите, не я ваш враг, молодой человек. И не я злодей этого мира, напротив, я его спаситель.
— Неужели? — оскалился Шут, сжимая кулаки сильнее.
Между этими двумя шёл какой-то личный разговор, понятный лишь им двоим. Ева переводила недоуменный взгляд с одного на другого, но всё-таки она вмешалась, вставая на сторону старика. Шуту не стоит устраивать истерики и выяснять отношения на улице, когда вокруг них бродят мутанты. Ева пошла по другой тактикой, отцепившись от Шута и взявшись за локоть Стревенсона, пытаясь вытянуть его из грозных рук друга.
Доктор всегда носит на себе уйму слоёв одежды, Ева предполагала, что тот всего лишь мёрзнет, но уцепившись за рукав Стревенсона, она дернула его вниз, оголив кожу руки. От представшего ужаса и отвращения она отскочила назад, споткнувшись и упав на землю. За ней полетел и сам учёный, которого в спешке отпустил и оттолкнул от себя Шут, сделав шаг в сторону. Его рот приоткрылся от изумления, вся злость куда-то пропала. Усач помог ей подняться, но она просто не могла отвести взгляда от руки Стревенсона, который вставать не спешил, предпочитая валяться на мокром асфальте и безумно хохотать.
Половина его предплечья была наполовину сгнившей, серого цвета с облезшей местами кожей. Каждый раз, когда Ева стояла рядом с доктором, то чувствовала остро-кислый запах от него, она всё смахивала на гигиену (а точнее её частое отсутствие в их жизни), но кажется вонь была именно от руки. С внешней стороны они увидели гноившиеся мелкие дыры, похожие на отпечатки маленьких зубов.
— Вы укушены, — изумленно прошептала она.
— Какого хрена, Стревенсон!
— Давайте обсудим это в более безопасном месте, — поднимаясь на ноги бодро предложил доктор, натягивая на нос обратно свои очки, которые из-за удара об дорогу покрылись мелкими трещинками. — Наши заболевшие не дадут нам всё серьёзно обсудить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Пока они стояли на одном месте, кусаки их окружили, стесняя в тупик. Шут выстрели в одного, но впервые промахнулся и попал не между глаз, а только задел ухо мертвеца. Ева пришла на помощь, завалив одного, но это всё равно что убить одну осу, когда к ним направлялся целый рой.
— Куда идти, псих? — направив дуло пистолета не на кусачих, а на Стревенсона, потребовал Шут. Старик был не сильно впечатлен таким действием, кажется он даже скучал от происходившего здесь, но всё-таки ответил:
— Следуйте за мной и не отставайте.
На последнем слове Ева чуть не рассмеялась, но шутки кончились, когда доктор бегом стартанул в обход лаборатории. Куда делась его шаркающая медленная походка, которая так бесила Шута? Ева думала Стревенсон ведёт их к какому-то запасному входу, но старик привёл их к едва заметной железной лестнице. В здании этажей пятнадцать, не меньше, залезать высоковато, а Ева не очень то любила высоту, даже старалась избегать летать на самолётах. Сидение на крыше той больницы с Джоном давалось ей с трудом, но там хотя бы была опора под ногами.
— Другого хода нет? — озвучил Шут её мысли с сомнением посмотрев на лестницу.
— Есть, попасть в лапы зараженных, — кивнул доктор и полез самым первым. Тут то Ева и поверила в слова Шута об актерстве и фальшивости Стревенсона, который с грациозностью альпиниста карабкался наверх и уже преодолел расстояние в несколько метров.
— Давай, ты за ним, — бросил Шут, подталкивая её за доктором.
Но она всё ещё медлила, топчась на месте. Даже мысль о высоте кружила голову. А кусачие тем временем толпой приближалась всё ближе.
— Быстрее! — повторно рявкнул парень. Раздался новый выстрел.
Сжав кулаки, Ева ухватилась за первую перекладину. Поднимаясь она старалась не смотреть вниз, но беспокойство за друга заставило её на секунду опустить глаза, чтобы убедится, что тот ползёт за ней следом. От увиденного она замерла на месте, высота была не большая, но всё внутри девушки сжалось, сердце ускорено забилось. Ева со всей силы зажмурилась и прижалась лбом к холодной стене.
— Ты чего?! — крикнул Шут, который уже догнал её и дышал в пятки девушки.
— Страшно, — прошептала она в ответ, но ветер донес до него её слова.
— Страшно?! Здесь, а не внизу, где тебя хотят сожрать?
Еву забила мелкая дрожь. А что она могла поделать? Фобия детства, которая даёт о себе знать в самые не лучшие моменты.
— Ева, успокойся, сделай глубокий вздох и начинай двигаться. Долго провисеть мы здесь не сможем, а падать не хочется.
Легко сказать, но тяжело сделать. Она сделала, как он и сказал, но лучше не сталось. Глаза Ева так и не открыла, но посчитав мысленно до десяти, а потом ещё раз… Она призвала к себе всю силу духа и начала движение. Медленно, но с каждым разом увереннее она ползла вверх, мычание и стоны кусак остались где-то позади. Сколько ещё оставалось до конечной цели она не видела, но в какой-то момент её за куртку как котенка подхватил симулянт старости Стревенсон. Трясущаяся и запуганная Ева оказалась на крыше, отбежав от края она присела и сжалась в комок страдающего человечка.
Никогда больше она не полезет так на крышу! Только нормальная лестница внутри помещения, даже если придётся пробираться сквозь сотню мутантов!
На её затылок опустилась холодная ладонь Шута, который ободряюще произнёс:
— Всё позади, малыш. Обратно пойдем нормальным путём, — пообещал он, в который раз помогая ей подняться на ноги, и обратился уже к доктору. — Это же возможно?
— Пароли, что я знаю, помогут открыть двери изнутри.
— А как мы попадём туда, если всё открывается только внутри?
— Не всё, поэтому мы здесь.
Стревенсон прошёлся по крыше, останавливаясь у закрытого люка. Секунда и напольная дверь отворилась, дружелюбно пуская всех внутрь. Ева подошла к большой дыре, ноги всё ещё слушались плохо, и всмотрелась в темноту внизу. И ради этого они здесь? Что там внутри?
