домовой.
– Шпиён эца, – услужливо подсказала ему ближайшая кикимора и захихикала.
– Хвацай его, ребяцы! – заревел старший. Он запрыгнул на стол и взмахнул над головой чьей-то обглоданной костью. Кость полетела в направлении Розы и тяжело ударилась о стену. Роза непроизвольно зажмурилась, а когда открыла глаза и снова глянула в щель, домовые и кикиморы уже неслись к дверце всей толпой, улюлюкая и размахивая подручным оружием…
Никогда ещё Роза не бегала так быстро! С приставной лестницы она просто слетела, ломая хрупкие перекладины. Но ни это, ни стул, которым Роза подперла дверцу, не задержали надолго одичавших домовых. Они перепрыгивали друг через друга, подскакивали чуть не до потолка, как резиновые мячики, и истерично визжали:
– Лови!
– Хвацай!
– Зубами рви!
– Йу-у-у!
– Ар-р-рх!
Мелкие сволочи непременно догнали бы несчастную и растерзали, не догадайся она спрятаться в одной из комнат и пропустить погоню вперёд по коридору. Окно в комнате было открыто, и оттуда доносился уже знакомый заплетающийся голос:
– Ой, что ж так много комаро-о-очков…
– Эй, – крикнула Роза, залезая на подоконник. – Я передумала! Давай-ка в лес, погуляем! Лови-и-и!!!
К счастью, мужик оказался понятливым и расторопным. Он подставил руки и бережно принял девушку в свои объятия. Та же, лишь коснувшись земли, тут же забыла о своём обещании:
– Ну и где тут у вас баня? Пойдём, проводишь…
– А… зачем?
– Попаримся перед прогулкой.
– Так эта… нельзя мне в баню-то!
– Почему?
– Я ж леший. Не жалуют там меня…
– Кто не жалует?
– Ну банник, ну кто же ещё!
Ещё час назад подобное признание Розу позабавило бы – только и всего. Но сейчас, едва унеся ноги от домовых, она восприняла эту информацию крайне серьёзно. А вдруг этот банник что-нибудь сделал с Ваней? А вдруг Вани вообще уже нет в живых?!
– Там же Ванька!!! Где тут баня, в последний раз спрашиваю! – трясла она ни в чём не повинного лешего.
– Там!!! – пискнул он, показывая куда-то сучковатым пальцем, и тут же сгинул в лес, стоило Розе отвернуться.
Пришлось двигаться в указанном направлении. Над притихшим селом уже висела полная луна, освещая Розе дорогу. Идти было совсем не страшно, и девушка почти успокоилась, как вдруг от забора стремительно отделилась какая-то тень и бросилась наперерез. Роза взвизгнула от неожиданности, но тень оказалась старым знакомым – Виктором Петровичем Кровопусковым.
– Ой, – нервно рассмеялась Роза. – Напугали вы меня! Фух! Слава богу, что я вас встретила… А то тут… А не проводите меня до баньки?
– Зачем? – поинтересовался фельдшер-гармонист, галантно беря Розу под локоть.
– А вот умыться хочу, – кокетливо ответила та, высвобождая руку, – простирнуть там чего-нибудь, туда-сюда…
– Не торопитесь, – прошептал Кровопусков, интимно склоняясь к Розе и обнажая острые клыки. Одной рукой он обнимал её за талию, а другой подманивал к себе коллег, прячущихся в тени забора. – Не торопитесь, вас утром… и так… омоют!
Роза, подчиняясь какому-то шестому или даже седьмому чувству, двинула сжатым кулаком через плечо и одновременно со всей силы пнула каблуком туда, где по идее должна была находиться коленная чашечка фельдшера. Оба удара достигли своей цели – Кровопусков присел от боли и взвыл, хватаясь за ушибленный нос, а Роза бросилась бежать – до бани оставалось не более двухсот метров. Лысые коллеги фельдшера сначала было попытались оказать пострадавшему первую помощь, но потом, повинуясь приказу Кровопускова, оставили его и погнались за Розой. В лунном свете отчётливо было видно, что кожа на их щеках уже тронута тлением.
– Пустите! Пустите, пожалуйста! – Роза барабанила в дверь баньки, пока не ввалилась наконец внутрь. Только успела встать и захлопнуть за собой дверь, прижав щеколдой, как услышала тяжёлое дыхание почти догнавших её преследователей. Хлипкая дверь под тяжестью их ударов шаталась, но внутрь войти без приглашения они не решались.
Вскоре к коллегам присоединился сам Кровопусков. Его голос был, как всегда, обольстителен:
– Ну что же вы так поспешно от нас ушли? Разве я вас чем-то обидел?
Как только глаза привыкли к темноте, Роза поняла, что находится не в самой бане, а в предбаннике. Банная дверь была куда крепче и внушительнее. Роза рванула её на себя:
– Ваня! Ванечка!
– А нет его, – ответил ей пьяный старческий голос.
– А где же он? – опешила Роза.
– Эх… Русалки его на дно уже, небось, утянули…
– Как это?.. Ваня!!! Ваня!!!
Именно утянули…
Сначала Ваня робко шёл позади, прячась за придорожными кустами, и только поглядывал сквозь листву на игры обнажённых девушек, любуясь жемчужным сиянием, исходящим от их кожи, наслаждаясь мелодичным смехом и пением… Потом, когда его заметили, он сам, по своей воле, пошёл за ними к озеру Русалочьему, давшему название всему селу. То одна, то другая дева на миг прижималась к нему прохладным телом, и от этого Иван, наоборот, наливался жаром. Так, что того и гляди пар пойдёт от одежды! Он тоже не отставал от сладострастных русалочек, ловил их, как серебряных рыбок в прозрачной воде, тянулся к ним обеими руками, а они с тихим смехом всякий раз ускользали, будто сквозь пальцы проходили… Ваня удивлённо смотрел на руки и опять пытался поймать, всё дальше заходя в тёмную глубь озера, пока не обнаружил себя уже стоящим по пояс в воде и окружённым сразу пятью или шестью русалками.
– Ну теперь-то не уйдёте, – весело погрозил он пальцем, приготовившись к броску. Но в тот же миг русалки сами бросились на него, накрывая своими длинными телами, прилипая к рукам и ногам. Они волокли его всё дальше от берега, и как Ваня ни сопротивлялся, утянули-таки его на самое дно…
Ещё на миг мелькнула над поверхностью Ванина голова – судорожно хватал он ртом воздух – и всё! Чёрная безмятежная гладь озера отражала высокую полную луну, крупные и особенно яркие в середине лета звёзды.
«Что ж делать-то теперь?» – думала Роза, сидя, словно васнецовская Алёнушка, на банном полоке, подальше от всхрапывающего банника и на всякий случай ещё дальше от окошка, за которым притаился плотоядный упырь-фельдшер-гармонист Кровопусков. Он и его приятели ходили вокруг баньки, скребли острыми когтями брёвна, заглядывали в окошко…
«Ваньку спасать надо… Ведь пропадёт! Да он бы и без русалок нашёл куда вляпаться, а тут эти мокрозадые… Ох, мне бы только выбраться отсюда!»
– Ненаглядная моя… желанная… Заклинаю, иди ко мне, – плющил нос о стекло Кровопусков. – Иди сюда, я сказал! Лучше сама приходи, а не то… я ведь зайду – хуже будет!
Банник всхрапнул погромче и открыл один глаз:
– Да не боись ты, девка… Не сунется сюда упырь… Банька – место
