был ошибочный карьерный путь.
– Да, пожалуй. – Ее губы дрогнули. – Запасным вариантом была карьера профессионального нарушителя, и это мне удалось. Отчасти поэтому я здесь. Ну, еще потому, что моя подруга Кирби сдала меня копам.
– Не может быть, – произнес он, темнея лицом.
– Может! Она указала на меня как на зачинщицу. Примерно так. – Пайпер махнула рукой. – Впрочем, все в порядке. Мы все еще подруги. Я просто не могу доверять ей или рассказывать что-то важное.
Казалось, он изо всех сил сосредоточился на том, что она говорила.
– И много у тебя таких подруг?
– Хватает. – Она нарисовала круг на боку бокала с шампанским. – Думаю, это больше для имиджа, чем для чего-то еще. Влияние. Возможность быть замеченной. Но знаешь, это странно. Я уехала из Лос-Анджелеса всего на две недели, а меня там как будто никогда и не было. Никто из моих друзей не прислал мне ни одного сообщения. Они поглощены делами более значительными и важными. – Она покачала головой. – Тем временем люди все еще оставляют цветы у памятника Генри спустя двадцать четыре года. Итак… насколько реален или существенен имидж, если все, что он кому-то приносит, может исчезнуть за две недели?
– Но ты-то никуда не делась. Сидишь прямо здесь.
– Так и есть. Я здесь. За этим столом. В Вестпорте. – Она сглотнула. – Пытаюсь понять, что делать, когда никто на тебя не смотрит. И задаюсь вопросом: может быть, стоит делать то, что действительно имеет значение? – Ее смех прозвучал немного неуверенно. – Это, вероятно, звучит дилетантски для того, кто в состоянии построить целую шхуну и не сказать об этом ни одной живой душе.
– Нет, это не так. – Он подождал, пока она встретится с ним взглядом. – Звучит так, как будто тебя вырвали с корнем и бросили где-то в незнакомом месте. Как ты думаешь, я бы справился так же хорошо, если бы меня отправили куда-нибудь, где я никого не знаю и не имею профессии?
Она ахнула.
– Где бы ты брал свою рыбу с жареной картошкой вечером по понедельникам?
Уголок его губ дернулся.
– Ты отлично справляешься, милая.
Все из-за слова «милая». Она сомкнула и сжала ноги под столом, поджимая пальцы ног в туфлях. Она хотела, чтобы Брендан касался ее. Везде. Но она боялась подойти к нему, потому что сексуальная дымовая завеса, за которой она пряталась, снова рассеялась, оставив только ее. Брендан смотрел на нее со смесью тепла и нежности, и ей нужно было раздуть огонь.
Все зашло слишком далеко, слишком быстро, и он начинал ей слишком сильно нравиться.
Возможно, у нее был экзистенциальный кризис, но она все еще хотела вернуть Лос-Анджелес и все блестящие атрибуты, которые к нему прилагались. Ведь так? Конечно, после нескольких недель отсутствия контактов с друзьями зов Лос-Анджелеса немного утих. Ей действительно понравилось не проверять каждые десять секунд уведомления. Но растущая и убывающая слава – часть сделки, верно? Тот прилив признания и обожания, которого она перестала жаждать в последнее время, вернется. Так было всегда. У нее не было другого выбора, кроме как вернуться домой, но, во всяком случае, время, проведенное в Вестпорте, заставит ее на этот раз ценить свои привилегии. Разве это не тот урок, которому ее послали учиться?
Да.
В конце концов, она потратила двадцать восемь лет на создание своего образа и не могла просто начать все с нуля.
Сможет ли она заполучить Брендана сегодня вечером и при этом не спускать глаз с этой реальности?
Конечно, сможет.
Игнорируя комок в горле, Пайпер отодвинулась от стола и встала с шампанским в руке. Медленно обогнула мебель, удовлетворенно отметив, как мужчина тяжело сглотнул. Однако его глаза и подбородок выглядели по-прежнему упрямо.
Что ж, если он собирается упорствовать, ей придется играть до победного.
Пайпер проскользнула между Бренданом и столом, немного отодвинув его назад, чтобы ей было удобно стоять между его бедер. Его глаза, почти черные от желания, скользили по ее декольте, ногам, бедрам и рту. Как только она запустила пальцы свободной руки в его волосы, его широкая грудь начала вздыматься, веки прикрылись.
– Пайпер, – хрипло сказал он. – Я не для этого пригласил тебя на ужин.
Она убрала руку, поставила бокал с шампанским, который держала в другой руке, и сунула пальцы под бретельки платья.
– Может быть, это не единственная причина, – пробормотала она, снимая зеленый бархатный лиф и обнажая грудь всего в нескольких дюймах от его рта. – Но это одна из них, не так ли?
Брендан открыл глаза, и его пробрала дрожь, руки взлетели вверх, хватая ее за бедра.
– О Господи Иисусе, они такие красивые, детка. – Он наклонился, прижимаясь открытым ртом к гладкой дорожке кожи между ее грудями, тяжело дыша, крепко сжимая ее бедра и притягивая ее ближе, как будто ничего не мог с собой поделать. – Это сюда ты нанесла духи, верно? Прямо сюда, между маленькими сексуальными грудями.
Безрассудство его рук, прикосновение бархата к телу превратили ее соски в острые точки.
– Сегодня вечером я нанесла эти духи для тебя, – прошептала она ему в волосы. – Все для тебя.
Он застонал, слегка повернул голову, чтобы опалить ее сосок дыханием.
– Я знаю, что ты делаешь. Хочешь свести все к сексу.
Пульс застучал у нее в ушах.
– Не думай об этом. Просто прикоснись ко мне.
Но он все равно колебался, его челюсть была напряжена так, словно вот-вот разлетится вдребезги.
Пайпер потянулась назад, взяла бокал с шампанским и сделала медленный глоток. Проглотила большую часть пузырящейся жидкости, но оставила немного на языке и приблизилась к губам Брендана. Лизнула его шампанским.
– Я же говорила, что заставлю тебя попробовать, – пробормотала она, дразня кончик его языка своим. – Хочешь еще?
Крупное тело подалось вперед, вокруг рта мужчины залегли напряженные морщинки.
– Пожалуйста.
– Тебе не нужно умолять, – сказала Пайпер, поднося бокал с шампанским к своей груди, наклоняя бокал и позволяя шампанскому потечь на один сосок, затем на другой. Брендан тяжело задышал. – Не умоляй о том, чего хотим мы оба. Прикоснись ко мне, Брендан. Попробуй меня на вкус. Пожалуйста.
– Боже, да. – Он провел ртом по ее левому соску, задел обнажившимися зубами и потер языком твердый бутон, дернув ее бедра к себе. Спина Пайпер выгнулась так, что пришлось вцепиться ему в волосы для равновесия. Округлив губы буквой «о», она наблюдала, как он пробует ее на вкус, ласкает ее тело. Никаких игр. Просто желание.
Его рот устремился вниз к ее пупку, вылизывая ложбинку, куда попало немного стекавшего шампанского, прежде чем снова подняться к противоположной груди, посасывая
